Два дня! Эта поразительная особа целых два дня, несмотря на все его ехидные замечания, с упорным воодушевлением выполняла свои обязанности, но зато сбежала после двух ничего не значащих поцелуев, даже не попросив расчет. Неужели все было так ужасно? Этого Виктор никак не мог взять в толк.

Он вспомнил затравленный взгляд, который застыл на лице девушки после ухода этой истерички Марго. Может она просто испугалась? Да, когда Маргарита приходила в ярость, всех девушек с его горизонта как ветром сдувало. Но почему было просто не поговорить с ним? Виктор скрипнул зубами.

И, что, черт возьми, ему делать? Новую домработницу из агентства пришлют только через пять дней. А у него работа. Даже, если он сам будет питаться в ресторанах, кому-то ведь нужно кормить Джека. Да и пыль, скапливающаяся по углам с такой скоростью, будто ее туда специально кто-то вытряхивает, никак не вдохновляла возвращаться домой. Нет, нужно немедленно вернуть Машу. Прямо сейчас. Виктор схватил трубку и принялся разыскивать ее номер.

Черт! Единственный звонок от нее был три дня назад, а он даже не удосужился записать ее в телефонную книгу. И как сейчас понять, какой из сотен незнакомых номеров ее? Он раздраженно швырнул телефон на диван и принялся снова мерить широкими шагами гостиную.

Можно позвонить Марте. Она-то уж наверняка знает номер этой дурехи. Но, чем больше Виктор вертел в голове мысль о том, чтобы вернуть Машу, тем сильнее в его душе возрастало раздражение. Где это видано, гоняться за сбежавшими домработницами? Он остановился посреди гостиной, и лицо его скривилось в недовольной гримасе.

Нет, он не станет ее возвращать. С какой такой радости? Пять дней – не такой большой срок, можно и потерпеть. А потом ему пришлют квалифицированного работника, который не станет нести околесицу и тащить в его дом родственников. Он невольно усмехнулся, вспомнив, с каким недоверием косился на него Машин отец и, с каким неподдельным восторгом взирала на него его несостоявшаяся теща.

Да, что и говорить, поначалу его самого позабавила эта игра. Так что же произошло потом? Виктор не понимал. И уж точно не мог объяснить то щемящее и пугающее чувство в груди, которое появилось после ухода Маши. Он поморщился.

Нет, наверняка это вызвано разочарованием. Ведь он поверил, что для Маши действительно важно сохранить эту работу и сделал все возможное, чтобы не подставить ее под последствия ее же собственной глупости. Он с досадой пнул низенький пуф, приютившийся рядом с диваном.

Не стоило ввязываться в эту авантюру, ох не стоило. И чего он вообще ждал впоследствии? Что она станет смотреть на него полными благодарности глазами? Или растает и упадет в его объятья, признав в нем благородного рыцаря? Он и правда на это рассчитывал? Виктор раздраженно провел рукой по волосам.

Да, черт возьми, он — идиот! И да, стоило признать, что он ждал от нее щенячьей преданности. Только вот Маша оказалась слишком наивна, чтобы воспринять его действия как благородный жест. Своим напором он только напугал ее. Виктор горько усмехнулся.

«Вот тебе школа жизни, болван», — он злился на себя, злился, что не сообразил сразу, что такие выкрутасы годятся для таких как Марго, но не для Маши. Эта девушка была особенной, искренней в своих порывах. Даже глупости она делала от всей души, так, что не было никаких сил на нее злиться.

Он вспомнил ее доверчивый взгляд, когда она умоляла, не выдавать ее родным. И искреннее возмущение, с которым она накинулась на него после поцелуя в спальне. И к своему собственному удивлению, Виктор вдруг понял, что же так сильно зацепило его. Именно рядом с Машей внутри него зарождалось давно забытое желание заботиться о ком-то. Да, рядом с ней хотелось быть настоящим. Таким же, как в то время, когда в его жизни была…

Он стиснул зубы и глухо застонал. Неужели…? Этого не может быть! Черт возьми, он не может позволить себе снова влюбиться! Слишком дорого обошлось когда-то ему это чувство. Виктор машинально сжал ладони, до боли впиваясь в кожу ногтями.

В памяти всплыл эпизод с поцелуем в гостиной. Маша так искренне и по-детски испугалась его страстного порыва, что в тот момент он едва сдержался, чтобы не заключить ее в свои объятья. Ее открытая непосредственность распаляла в нем жгучее желание обладать этой девушкой. И не просто обладать, а защищать и заботится. Тогда это ощущение лишь мимолетом обожгло сердце, но даже этого было достаточно, чтобы напугать его. Естественной реакцией на все непредсказуемое была маска Великодушного и Несравненного, которую он тут же и нацепил.

И черт его дернул потащить девчонку в свою комнату! На что он рассчитывал? Виктор горько усмехнулся. Разумеется, он уже знал ответ: страх – вот, что управляло им. Страх снова оказаться в ловушке собственных чувств, тех самых, которые возникли в ту первую встречу с Викторией и, которые зашевелились в дальнем уголке его сердца сейчас.

Какой же он болван! Да, он надеялся, что Маша разочарует его, поведет себя как все его бывшие подружки. Если бы она только раскрыла ему свои объятья, он бы понял, что она ничем не отличается от прочих. Но она так не сделала. И даже поцелуй в спальне, на который Маша так искренне ответила, оказался на удивление чистым и девственным. Виктор с трудом сдерживал всевозрастающее раздражение.

Эта девушка не поддалась на провокацию просто потому, что в ее планы вообще не входило соблазнение своего хозяина. А, что сделал он? Как последний кретин нацепил маску надменного мачо и стал нести какую-то околесицу. Он скривился, вспомнив свои слова о бесстыдстве.

Так, стоит ли удивляться, что она ушла? Сбежала из-за его собственной трусости! Он остановился посреди гостиной, растрепал и без того всклокоченные волосы и медленно перевел взгляд на Джека.

— Что же мне делать, дружище?

Пес приподнял над лапами лохматую морду и уставился на него печальными глазами.

— Я знаю, тебе она сразу понравилась. Так же, как когда-то Вика, — он тяжело сглотнул.

Это имя он не произносил со дня похорон. Даже знакомым и родственникам было запрещено в его присутствии произносить его. И вот сейчас, оно, словно душившая все три года змея, выскользнуло наружу, опалив губы яркой болезненной вспышкой.

— Вика, Виктория, что же мне делать? – он снова запустил пальцы в волосы и растерянно посмотрел по сторонам.

Сейчас в доме ничто не напоминало о ней. Лишь ее картины в студии, от которых он так и не смог избавиться да комната, в которой время от времени уединялась жена. Та самая, куда по какой-то непонятной для него причине он поселил Машу. Виктор плотно сжал челюсти, и на его лице заиграли желваки.

Нет, они не станет ее возвращать, как не станет и вытаскивать на свет божий давно забытые чувства. Без них проще. Виктор решительно поднялся с места и взял мобильный телефон. Набрал знакомый номер и в ожидании ответа принялся шагать из угла в угол.

— Вик, милый, какой приятный сюрприз! – наконец, раздался в трубке низкий чарующий голос.

Виктор натянул на лицо непослушную улыбку.

— Крошка Энж, твой голос — бальзам на душу.

— А ты все в своем репертуаре, — добродушно усмехнулась собеседница.

Репертуар его и правда был скудноват, но разве это имело значение? Лесть нужна дамам почти так же, как воздух, и Вик в этом не раз убеждался.

— Может, поужинаем сегодня? — без лишних церемоний перешел к сути.

Анжела — знойная красотка с огненно-рыжими волосами и аппетитными формами не задумываясь приняла приглашение. Вик обреченно вздохнул. Ему редко когда отказывали, а уж от этой богини пилона он вообще ни разу не получал от ворот поворот. В каком-то смысле это даже раздражало. Впрочем, и на роль его женщины Энж никогда не претендовала. Была чем-то средним между секс партнершей, подругой и личным психологом, поэтому с ней Вик встречался без опасений лишний раз услышать, какой он бездушный чурбан.

— Отлично. Я за тобой заеду, детка, — он нажал на сброс и сердито покосился на Джека. — Ну, чем ты еще недоволен? — раздраженно швырнул трубку на диван. — Мне это нужно, понимаешь?

Пес презрительно фыркнул и медленно удалился из гостиной.

— Ну и пожалуйста! — крикнул ему вдогонку и уже под нос пробурчал: — Тоже мне, моралист нашелся.

На душе было паршиво, и все-таки Вик с упрямством горного барана вбивал в голову мысль: ему нужны эти девицы. Так же, как умирающему от рака нужен морфий.

И пусть Джек отгрызет ему пятки, если сегдняшний вечер не станет одним из самых ярких вечеров в его жизни!

Глава 18

Едва сдерживая волнение, Маша вошла в ресторан и огляделась. Ложки-матрешки, вот это роскошь!

Белоснежные стены венчала покрытая «золотом» лепнина, вызывая ассоциации с царским дворцом. Над центральной частью холла с потолка свисала искрящаяся люстра с россыпью плафонов из матового стекла, а вдоль стены примостились два кожаных дивана нежного молочного цвета. Маша осторожно сделала шаг. Хоть бы не поскользнуться: мраморный пол сверкал, словно начищенный каток.

— Добрый вечер. У вас заказан столик? – поприветствовала ее девушка в узких брючках и строгой белоснежной рубашке.

— Здравствуйте. Да, меня ждут, — смущенно улыбнулась в ответ.

Судя по всему, это была администратор ресторана.

— Я провожу вас, — девушка сделала пригласительный жест рукой. – Зал для курящих или некурящих?

— Некурящих, — этот же вопрос задал по телефону Андрей, когда Маша, скрепя сердце, все же решилась ему позвонить.

Она торопливо последовала за девушкой, попутно бросая неловкие взгляды на посетителей. В этом роскошном месте она ощущала себя не лучше, чем рыба, выброшенная на берег. Если бы не ее врожденное любопытство и чувство ответственности, пожалуй, тут же сбежала б, куда глаза глядят.