Чертов грубиян! Дрожа всем телом, она сердито глянула на небрежно накинутое поперек обнаженного торса одеяло. Виктор лежал с закрытыми глазами. «Ну и черт с тобой!» — обмотавшись в махровое полотно, словно в кокон, осторожно улеглась с краю.

— Завтра, как только уедут родители, я покину ваш дом, — ее голос дрожал от возмущения и обиды.

Виктор не ответил.

Ну, разумеется. Не станет же он уговаривать ее остаться после всего, что случилось. Субординация безвозвратно утеряна, а кому нужна домработница, которая умудрилась на вторые же сутки влезть в хозяйскую постель, да еще обвинить его в домогательствах? Правильный ответ — никому. Маша больно закусила губу.

И все-таки он бесчувственный чурбан! Привык брать все, что под руку попадет, считая себя правым во всем! Нет, это не он оскорблен – она! И завтра ноги ее не будет в этом вертепе разврата! Она подложила ладонь под пылающую щеку и закрыла глаза.

Тело била мелкая дрожь. Нужно попытаться уснуть, а завтра все закончится. Она вернется в маленькую комнатку в коммуналке, расскажет Таньке о своей беде, и вместе они подумают, как быть дальше. В конце концов, этот дом не единственный в столице, а она — не самый дрянной работник.

Погрузившись в невеселые размышления, Маша совершенно потеряла счет минутам. А время-то позднее. Нет, нужно попытаться расслабиться и уснуть.

Виктор, судя по всему, уже спал: глубокое равномерное дыхание время от времени прерывалось вялым шевелением. Вот это и есть здоровый пофигизм. Чтобы не расплакаться от обиды, она закусила губу.

В следующее мгновение дверь в комнату приоткрылась, и кто-то вошел внутрь.

— Котенок, ты не спишь? – раздался бархатистый шепот.

Маша испуганно дернулась. В неясном свете фонарей, проникающих в комнату с внутренней территории двора, она разглядела изящную женскую фигурку.

— Я решила дать нам еще один шанс, — томным голоском проворковала незнакомка. — Наверняка, та брюнетка сама вешалась к тебе на шею. Зря я тебя ревновала.

В следующую секунду комната озарилась ярким светом, и Маша отчаянно зажмурилась.

Глава 15

В комнате повисла угрожающая тишина. Маша приоткрыла глаза и с ужасом уставилась на девицу. Кажется, они уже где-то встречались. Лицо блондинки вытянулось от удивления, а затем исказилось гримасой ярости.

— Потаскуха! – взвизгнула она и метнулась к кровати.

Маша снова зажмурилась. Это все дурной сон. Дурной сон. Сейчас она откроет глаза, и перед ней окажется пустая комната. Но ее надежды были тщетны. Кровать резко всколыхнулась, и Маша услышала злобное шипение, прерываемое звуками борьбы. Она в панике распахнула глаза.

Открывшаяся картина повергла ее в шок. Посреди комнаты в одних трусах стоял Виктор. Перехватив поперек талии дрыгающуюся девицу, он пытался оттащить ее подальше от кровати и, судя по напряженному выражению лица, ему это стоило немалых усилий. Разгневанная фурия размахивала руками, словно мельница лопастями в пик урагана – того и гляди оторвутся. Господи, сколько у него таких ненормальных? Маша натянула одеяло до самого подбородка.

— Мерзавец, — шипела кобра, пытаясь вывернуться и огреть парня по лицу. – Отпусти сейчас же!

— Чтобы ты выцарапала мне глаза? – Виктор сохранял удивительное хладнокровие. Лишь выступающие на шее вены свидетельствовали о его внутреннем напряжении.

— Ты сказал, что у тебя никого нет!

— Я сказал, что между нами все кончено, — хладнокровно заявил он и, оттащив девицу к двери, выпустил ее из объятий.

Блондинка, почуяв свободу, тут же размахнулась и отвесила парню звонкую оплеуху.

— Ненавижу! – взвизгнула она. – Ты разбил мое сердце!

— У тебя его никогда не было, — хмыкнул он, не обратив никакого внимания на затрещину. – Все, что тебя интересовало – это мои деньги. На что ты вообще рассчитывала? Что я женюсь на тебе?

— Ты обещал! – она снова набросилась на Виктора с кулаками, но тот молча перехватил ее запястья. – Ты говорил, что придет время — и ты обязательно женишься!

Виктор хмыкнул.

— Но я не говорил, что моей женой станешь именно ты.

— А кто? Кто еще достоин стать твоей? Уж не эта ли мелкая дрянь, которая валяется в твоей постели? – она смерила Машу презрительным взглядом.

— Тебя не должна волновать моя личная жизнь, — холодно отрезал он. – Верни мне ключи.

— Не бросай меня, — захныкала девица, скорчив жалобную рожицу. – Мы ведь так любили друг друга. Ты не можешь просто вышвырнуть меня из своей жизни.

Она метнулась вперед и прижалась всем телом к загорелому торсу.

— Прекрати ломать комедию, — фыркнул Виктор и решительным движением отстранил от себя блондинку. – Тебе не ведомо такое чувство как любовь.

— А тебе? Тебе оно ведомо? – девица скривилась в презрительной усмешке. – Ах, да, ты ведь у нас благородный рыцарь, хранящий в сердце свою единственную любовь! Только она, твоя любовь давно сгнила в земле!

— Замолчи! – рявкнул Виктор.

Маша испуганно моргнула. Такой неприкрытой ярости она еще в нем не видела. Лицо парня побледнело, а на скулах заиграли желваки. Ладони сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Господи, сейчас он ее убьет.

Видимо, девица и сама поняла, что сболтнула лишнего. Лицо ее побелело, приобретая цвет нестиранной простыни.

— Вик, я не хотела… Прости.

— Ключи, — не своим голосом просипел он.

Блондинка вытащила из сумочки связку и швырнула ее на кровать.

— А теперь убирайся.

Маша испуганно переводила взгляд с одного бледного лица на другое. Ну же, уходи, ненормальная! Уходи, пока он тебя не придушил.

Блондинка развернулась и распахнула дверь.

— Ты еще пожалеешь, — прошипела она, повернув голову.

— Вон! – взревел парень, метнувшись вперед.

Девица пулей выскочила за дверь, едва не сбив с ног Машиного отца.

— Что здесь происходит? – изумленно воскликнул тот.

Из соседней комнаты, на ходу завязывая пояс халата, торопливо семенила мать.

— Ненавижу! – выкрикнула им в лицо девица и стремглав припустила вниз по лестнице.

Хлопнула входная дверь, и Маша выдохнула. Кажется, обошлось без смертоубийства.

В дверном проеме возникли изумленные лица родителей.

— Что у вас здесь произошло? Кто эта девушка? – мама переводила непонимающий взгляд с Маши на Виктора.

— Все в порядке, — парень пытался придать лицу невозмутимое выражение. – Просто у этой особы проблемы с нервами. Но больше она здесь не появится.

Отец с сомнением посмотрел на Машу.

— Все в порядке, дочь?

— Да-да, все хорошо, — она кисло улыбнулась. – Идите спать, со мной полный порядок.

Родители переглянулись и, кивнув Виктору, удалились в свою комнату.

Неужели пронесло? Дрожа всем телом, Маша следила, как Виктор закрыл дверь и нервно запустил в волосы пятерню. Похоже, девица здорово его разозлила. Он пересек комнату и выглянул в окно. Интересно, о чем он сейчас думает? Маша с любопытством разглядывала его гладкую спину, застывшую на фоне ночного неба.

Может он злится на нее? Вся эта глупая ситуация произошла по ее вине. Если бы Маша не оказалась в его постели, ничего этого не случилось бы. Возможно, что он даже помирился бы со своей пассией и сейчас лежал бы в ее объятьях. Но он не мог объяснить Машино присутствие, не раскрыв все карты. Он защитил ее от позора. И сейчас злится, что она ввязала его в свою нелепую игру. Маша вздохнула.

— Я могу уйти, — прошептала она.

Виктор медленно развернулся и взглянул на нее отсутствующим взглядом.

— Что? – в его глазах затаилась печаль.

— Простите, что все так вышло.

— Ты здесь абсолютно ни при чем, — он смерил ее долгим взглядом. – Ложись спать.

— А вы?

— Мне нужно пройтись, — Виктор подошел к шкафу, вытащил джинсы и футболку, живо натянул их и направился к двери.

Маша проводила его взглядом.

Он не обвинил ее ни в чем. Но в глубине души ее терзали угрызения совести. Словно она стала свидетелем чего-то интимного, глубоко личного, что не предназначено для чужих глаз. Маша с тоской посмотрела на закрытую дверь.

Ей нужно уснуть. Уснуть до того, как Виктор вернется. Иначе она не сможет сомкнуть глаз до утра. Покрутившись в кровати, она приняла удобное положение и зажмурилась.

Перед внутренним взором предстала блондинка. Ее искаженное язвительной ухмылкой лицо было бледным. «Твоя любовь давно сгнила в земле», — что она имела ввиду? Сердце учащенно забилось, и на мгновение стало трудно дышать. Картины!

Маша резко села в кровати. Ну, конечно! У Виктора была любимая женщина! Именно ее руке принадлежали эти полотна. Вот, почему безжалостные слова девицы вывели его из себя: он так и не смог смириться со свой потерей. Но кем была эта женщина? Возлюбленной? Невестой? Женой? Маша печально покачала головой.

В свете новых обстоятельств ее собственная игра выглядела еще более глупой. Можно только догадываться, какие чувства испытал Виктор, когда она посмела назваться его женой. Господи, как все нелепо вышло. Маша жалобно всхлипнула.

Сейчас она не просто испытывала неловкость: душу терзала вина, будто она лично виновата в его трагедии. Нет, она не может оставаться в этом доме. Из-за нее Виктор снова вынужден переживать свою боль. И вряд ли он ей за это благодарен. Она улеглась на подушку и подтянула колени к животу. Нужно уснуть. А завтра она исчезнет из его жизни.

***

— Доброе утро, Машенька, — мама хлопотала у плиты, переворачивая на сковороде румяные оладьи.