Мэриан не смела и мечтать о такой удаче. Несмотря на решение учиться самой, она втайне побаивалась, что не справится.

Урок начался. Помимо необходимых наставлений Кэтлин говорила мало, и вид у нее был рассеянный. Мэриан это не показалось странным: тетке было о чем подумать. Вне всякого сомнения, эти раздумья касались надвигающейся свадьбы.

По мере того как продолжался урок, девушка и сама все чаще отвлекалась, прикидывая возможность раскрыть Кэтлин правду. Это был спорный вопрос. Поверит ли она? Может, конечно, и поверить, но совсем не обязательно. После всего, что было сказано об Аманде, как она воспримет подобное откровение? Не будет ли это слишком, не окажется ли последней каплей, которая заставит усомниться во всем остальном, не настроит ли против самой обличительницы? Да и какой смысл в признаниях, если Чад все равно в заблуждении? Допустим, мягкосердечная Кэтлин безоговорочно примет правду и подступит к нему с уговорами взять в жены не Аманду, а ее, Мэриан — а он наотрез откажется? И даже если согласится, стоит ли идти к алтарю с человеком, до такой степени не уверенным в своих чувствах?

С другой стороны, промолчать — значит, пустить все на самотек, а между тем ситуация — дело ее собственных рук. Она сама виновата во всем и должна сделать хоть какое-то, хоть самое маленькое усилие, чтобы распутать клубок. Не уступи она Чаду в тот день, оттолкни она его — ничего этого не случилось бы. И даже если сейчас он счастлив, что заполучил Аманду, счастье недолго продлится после того, как будет произнесен брачный обет. Вряд ли он придет в восторг, когда уже на другой день новобрачная потребует, чтобы они вернулись в Хейверхилл.

Короче говоря, признаться нужно, и не важно, поверит Кэтлин или нет. Лучше всего будет завершить рассказ словами, что это не из-за Чада, что она вовсе не желает его для себя, потому что это было бы несправедливо по отношению к нему, раз уж он занимался любовью, принимая ее за другую. И надо, чтобы это прозвучало убедительно. Умела натворить дел — умей и расхлебывать!

Однако как же приступить к столь деликатной теме? С чего начать? Ведь неприлично даже говорить об этом! Для начала стоит подумать, подыскать нужные слова. Впереди еще несколько дней, так что спешить некуда. Да и не годится портить людям вечеринку. Вот кончится барбекю, тогда и можно будет затронуть эту тему. При некоторой удаче Аманда подцепит на вечеринке кого-нибудь другого — того, кто больше подойдет для ее целей, чем «деревенщина-ковбой»…

В конце концов Мэриан настолько задумалась, что сама не заметила, как оказалась на лошади с поводьями в руке, и тут услышала голос Кэтлин:

— Вот и молодец! А теперь самое время проверить тебя в деле. Давай-ка устроим пробный выезд.

Глава 36

Чада разбудил громкий стук в дверь. Тени на стенах гостиничного номера говорили о том, что солнце уже зашло, но настоящая ночь еще впереди. Он лежал на кровати одетый — в том состоянии, в котором он до нее добрался, на борьбу с пуговицами не было сил.

— Иду, иду!..

Стук продолжался. Он звучал знакомо, и можно было заранее догадаться, кто это так жаждет войти. Чад полуподнялся-полускатился с кровати, рванул в сторону засов и сердито распахнул дверь.

— Могу я, черт возьми, заглянуть в город без того, чтобы ты об этом не прослышал?!

— Вряд ли, — ответил отец со смешком.

Затворив дверь, Чад протер глаза и помял лицо, чтобы хоть отчасти избавиться от последствий вчерашних возлияний. В висках стучало, веки казались стопудовыми.

— Жутко выглядишь, — мимоходом заметил Стюарт, устраиваясь на диване поудобнее.

— Выпил лишнего.

— Знаю и мечтаю услышать подробности. Для начала, почему ты не выпил лишнего в нашем городском доме? Там выпивки хватит на десять белых горячек. Есть даже кому доливать стакан. Спрашивается, чего ради я держу там прислугу?

— Там из окон много не увидишь.

— С каких пор?

— Я имею в виду Мэйн-стрит, — Подзабыл здешние достопримечательности? Могу напомнить, что их тут негусто. Выкладывай, чего ради вся эта эскапада?

— Дай хоть проснуться!

— Ладно уж, просыпайся, только поскорее.

Чад на ватных ногах подошел к окну. Надвигались сумерки, и краски уже начинали приобретать серый оттенок. Прямо напротив гостиницы находилась городская конюшня, через широко распахнутые двери можно было видеть, что лошадь Спенсера по-прежнему в стойле.

После разговора со Спенсером Чад надеялся, что ему не придется признаваться отцу в собственной непроходимой глупости. Однако кто-то дал Стюарту знать, что его сын в городе, напился и уже впутался в первую драку. Спенсер не бросился сломя голову в «Желтую колючку». Одно из двух: или он решил дождаться барбекю и взяться за дело там, или поразмыслил и решил, что Аманда больше не нужна ему, после того что он услышал от Чада.

И вот отец сидит рядом, сгорая от нетерпения «узнать подробности». Какой смысл оттягивать неизбежное?

— Я женюсь, — буркнул Чад.

— На мегере, конечно? — без особого удивления уточнил Стюарт, затем вздохнул. — И, я вижу, уже начал праздновать. Сам не свой от счастья, что берешь такой клад?

— Мимо! — отмахнулся Чад, морщась от боли в висках. — О счастье и речи нет.

— Правда? — Отец озадаченно помолчал, потом лицо его прояснилось. — Поздравляю, мой мальчик! Я знал, что ты возьмешься за ум, пока еще не слишком поздно! Сумел отмазаться? Ну конечно, сумел! А она? Приняла это благосклонно или устроила истерику? Да нет, она не могла, ведь каждый охотно займет твое место, стоит только разойтись слухам, что…

— Об отказе и речи нет, папа. Придется жениться.

— Придется? Как это понимать — «придется»? — Стюарт вскочил. — В смысле, как честному человеку? Этого только не хватало! Как ты мог?!

— Да вот такой я болван…

— Это для меня не новость, но как именно ты влип в эту историю? Неужели так втюрился, что совсем потерял голову?

— Ох, папа! — Чад со стоном взялся за голову. — Что я могу сказать? В самом деле, поначалу она мне нравилась.., внешне. Я думал, на ранчо она изменится. И она изменилась, но, увы, только к худшему. Это испорченная, бездушная сучонка!

— И мегера.

— Точно.

— Значит, теперь ты со мной согласен?

— На все сто! Ей только и нужно, что добраться до папашиных денежек, а поскольку Рыжая мне симпатизирует, за меня и взялась.

— Как, хотелось бы знать? Предложила руку и сердце, и ты ухватился за свой шанс? Если так, пойду и повешусь!!!

— Предложи она мне что угодно, я бы отказался, — хмыкнул Чад с болезненной гримасой. — Она пошла другим путем: вертела передо мной задом до тех пор, пока я не завалил ее в сено, а потом наябедничала Рыжей.

— Так я и думал, черт возьми, так я и думал!!! — Стюарт гневно заходил по номеру. — Ладно, парень, не суди себя строго. Немало хороших ребят попало в такую же ловушку.

— Ты еще не все знаешь.

— Как?

— А вот так. Не знаю, в курсе ли ты, что племянницы Рыжей — двойняшки. Я едва разобрался, кто из них кто. То есть думал, что разобрался.

— Двойняшки? Что за чушь!

— Нет, правда. Я думал, что лежу в сене с Мэриан, а вовсе не с Амандой. Это был ловкий трюк, притворство высшей марки. Даже не знал, что бывают такие матерые аферистки! В голову не пришло, что меня водят за нос, до самого ужина, когда Аманда вышла разъяснить, что к чему.

— Грязная уловка, парень! Рыжая никак не может взвалить на тебя ответственность за чужой грех. Поехали к ней и…

— Я лишил ее племянницу девственности.

— Дьявольщина!

— Вот именно. Я надеялся выкрутиться, потому что Спенсер с самого начала имел на нее виды. Может, все еще имеет.

— Что же ты сразу не сказал? Вы, значит, снова подружились?

— Нет, конечно.

— Или это очередная свара из-за одной и той же девчонки?

— Никакой свары. Спенсер уже остыл к Аманде.

— С чего ты взял?

— Когда я рассказал ему, он не слишком расстроился. Это же Спенсер, папа, ты его знаешь. Сперва я не собирался откровенничать с ним, но он ни свет ни заря заявился к «О'Малли» и приставал ко мне до тех пор, пока я не раскололся. Будь я трезвее, придержал бы язык.., ну да тем лучше, что был пьян!

— Значит, Рыжая требует, чтобы ты женился?

— Только потому, что надо прикрыть грех. Если Спенсер выразит желание занять мое место у алтаря, она будет только счастлива спихнуть ему эту обузу. Она знает, как все было.

— И то слава Богу! — Стюарт улыбнулся. — Хотелось бы захаживать в твой дом, а с такой невесткой ноги моей в нем не будет.

— Я тоже надеюсь, что Спенсер убедит Аманду перебежать от меня к нему, но кто может дать гарантии, что так оно и будет? Вдруг она скажет, чтобы убирался куда подальше? Ей нужен муж, не важно какой, и нет смысла менять шило на мыло.

— Давай надеяться на лучшее, парень. С теперешним настроением не на вечеринку — разве что на похороны.

— Надеяться можно, отчего же нет. Спенсер умеет втереться в доверие к женщинам. Наплетет с три короба, засыплет комплиментами — и дело в шляпе.

— Да они просто созданы друг для друга!

— Я тоже так думаю.

— Ну, мне пора. — Стюарт направился к двери, словно и впрямь готов был расстаться. Повернулся. — Может, зайдешь поужинать?

— Сегодня не стоит, — отмахнулся Чад виновато. — Я бы предпочел хорошенько выспаться.

— Ты же проспал весь день!

— Не весь. Большую часть простоял у окна, дожидаясь, когда Спенсер явится за лошадью. Он так и не явился.

— Может, на этот раз решил уступить тебе трофей?

— Уступить? Спенсер не из тех, что уступают, хотя и такая возможность не исключена. Скорее он не хочет действовать очертя голову. Ждет твоей вечеринки. Там будет легче подобраться к Аманде за спиной Рыжей.

— Ах да, Рыжая! — Стюарт помолчал. — Надо ее как-то отвлечь. Пожалуй, я сам этим займусь.

Глава 37