Кэтлин, конечно, шутила, угрожая отправить Аманде письмо только после их отъезда. Это было не в ее характере — прятаться от трудностей, поэтому вместо бегства она послала молодоженам приглашение встретиться за ужином в доме Чада. И получила отказ.

Если разобраться, этого следовало ожидать. Субботний вечер был венцом недели в любом салуне Трентона, и «Не здесь» не был исключением. Поскольку там теперь хозяйничала Аманда, мужской пол валом валил к Спенсеру — поглазеть и поразвлечься, хотя и не тем образом, каким хотелось большинству. Ее острый язычок и кокетливые ужимки привлекали клиентов лучше, чем услуги «девочек». Она уже успела прославиться, публично отбривая поклонников, чье внимание не казалось ей хоть отчасти лестным.

Самоуверенная, самовлюбленная, скорая на язычок, Аманда была создана для того, чтобы кружить голову техасцам. Тот факт, что она не свободна, не смущал видавших виды ковбоев. Наоборот, с тем большим пылом они ухлестывали за ней, флиртовали, лезли вон из кожи, чтобы добиться ее внимания, наперегонки бросались выполнить любую ее прихоть. Никто из них и не думал обижаться на ее нападки. Когда толпа разражалась смехом, пострадавший покорно присоединялся к остальным и даже был польщен тем, что его удостоили едкой шуточки.

Иными словами, Аманда нашла свое место, великолепно вписалась в ночную жизнь. Положение королевы салуна отчасти отражало ее представления о том, как можно блистать. Спенсер нисколько не возражал, пожиная плоды ее успеха.

— Это не тот образ жизни, которого я могла бы пожелать для своих близких, но для Аманды он подходит, — сказала Кэтлин за ужином. — Ей бы вертеть мужчинами, а остальное приложится.

— Хотелось бы знать, что у нее на уме, — заметила Мэриан. — Все еще рвется домой или уже не против остаться здесь?

Чад никак не поддержал эту тему. Он и глазом не моргнул, выслушав новости об утраченном наследстве. Поскольку Аманда стала женой Спенсера, это его уже интересовало, да и прежде он, богатый наследник, вряд ли особенно зарился на ее деньги. Мысли его за ужином витали где-то очень далеко.

— Я забегу в салун завтра поутру, — поразмыслив, сказала Кэтлин. — Перед самым отъездом.

— Наверняка они спят допоздна, — подал голос Чад, — Значит, придется для разнообразия проснуться пораньше! — отрезала она. — Ненавижу разносить плохие новости, но раз уж приходится, лучше с этим не тянуть.

— Я могу сделать это за тебя.

Ах вот как, он хватается за шанс еще раз взглянуть на свою пассию! Мэриан едва удержалась от гримасы.

Кэтлин долго молчала, потом отрицательно покачала головой:

— Спасибо, Чад, но это входит в мои опекунские обязанности. — Она вдруг усмехнулась:

— Надо добраться домой засветло, так что надолго я не задержусь. Выложу что требуется и попрощаюсь. Не думаю, что у Аманды будет время запустить в меня тарелкой.

До тарелок дело не дошло. В первый момент сонная Аманда восприняла новость как глупую шутку и сказала, что ради этого будить ее не стоило. Потом, прочитав письмо, она словно онемела. Кэтлин тут же откланялась.

Мэриан сильно сомневалась, что этим дело и кончится, но не стала омрачать радость тетки. Аманда не всегда сразу выплескивала свой гнев. Очень может быть, что в это время она копила его и раздувала.

Спенсер тоже выразил желание прочесть письмо. Кэтлин оставила ему все относящиеся к делу бумаги в надежде, что он заставит Аманду трезво взглянуть на случившееся. Но, как и Чад, он не счел это катастрофой и, возможно, не станет утруждать себя лишними разговорами.

И все-таки он, должно быть, объяснил ситуацию Аманде — уже на другой день чета Эвансов появилась в «Желтой колючке».

Стюарт и Чад тоже были в тот день на ранчо. На вечеринке Кинкейд-старший так хорошо сыграл свою роль, отвлекая Кэтлин, что они очень сблизились — настолько, что он заехал объявить, что собирается на несколько дней в Чикаго (он регулярно наведывался туда, чтобы умаслить своих поставщиков ужином в хорошем ресторане). Сам он, судя по всему, предпочитал ужин в «Желтой колючке», так как почти с порога напросился на него. Возможно, это и была истинная причина его визита. Что касается Чада, то он, конечно, просто составил отцу компанию.

Из-за стола все четверо перешли на крыльцо полюбоваться закатом и отдохнуть после сытной еды. Солнце уже исчезло за горизонтом, когда к дому подкатил экипаж Спенсера. Еще не выйдя из него, Аманда пронзительно закричала, потрясая мятым письмом:

— Все это чушь собачья!

Мэриан передернулась и подумала: хорошо бы сейчас незаметно ускользнуть, лечь в постель и спрятать голову под подушку. Однако, в какой бы ужас ни приводила ее роль зрителя на предстоящем спектакле, спасения не было: Аманда могла заглушить стадо ревущих быков, и даже захлопнутые окна не помогли бы уснуть.

Кэтлин попробовала урезонить племянницу:

— Присядь, дорогая моя. Я понимаю, ты расстроена. Никому не хочется верить плохим новостям. Мне и самой трудно смириться с тем, что Мортимер совершил так много опрометчивых шагов сразу, но тем не менее…

— Видишь! Даже ты, которая так давно с ним не встречалась, не можешь с этим смириться! Говорю вам, все это ложь! Где доказательства?

— Что? — Кэтлин заморгала от неожиданности. — По-твоему, полный финансовый отчет — не доказательство?

— Если он сфабрикован — нет! — отрезала Аманда. — Ты чересчур доверчива, тетушка. Я не такая. Я не приму на веру пачку бумаг, если они полностью противоречат тому, что мне известно! Это ложь, гнусная ложь! Как ты себе представляешь мои отношения с отцом? По-твоему, он только гладил меня по голове и осыпал подарками в свободное от дел время? Нет, нет и нет!!! Он делился со мной! Он обожал рассказывать о том, как прошел день!

— Возможно, он делился только успехами, а о промахах умалчивал? Стыдился их перед той, кого особенно любил.

— Ты как будто хочешь, чтобы все это было правдой, — язвительно заметила Аманда. — Из кожи вон лезешь, чтобы оправдать мошенничество! Дела отца процветали и приносили такой доход, что лучше и быть не может.

— Слишком много нововведений сразу — и даже самый успешный бизнес может быть подорван. Мортимер ввел…

— Нет, не ввел! — резко перебила она. — Он ничего не вводил, заруби это на носу! Ты плохо знаешь собственного брата, тетя Кэтлин! Он слишком любил прибыль, чтобы поступиться ею ради тех, кто на него работал. Условия их труда его совершенно не волновали. Но ты, быть может, помнишь его эдаким филантропом!

— Я только хочу сказать, что к письму приложены документы, а в них все факты, которые…

— Нет в них никаких фактов! Отец терпеть не мог выбрасывать деньги на ветер. Он все время повторял: кому не нравится, тот пусть ищет себе другое место. Мэриан! Разве ты не слышала от него этих слов? И он был прав! Народ валил к нему валом не из-за хороших условий труда, а из-за денег, которые он платил тем, кто готов был работать в плохих. Что касается инвестиций, то за последние семь лет отец открыл только один магазин, да и то потому, что на другом конце города кто-то завел такой же и он не хотел, чтобы тот снял все сливки. Он дал в газеты рекламу, устроил торжественное открытие. И месяца не прошло, как клиенты повалили валом! А ты твердишь о каком-то банкротстве!

Должно быть, такой напор произвел на Кэтлин некоторое впечатление, потому что она повернулась к Мэриан за разъяснениями. Как ни тошно было соглашаться с Амандой, нельзя было не признать очевидного. Девушка кивнула:

— Это верно, отец не любил раскошеливаться. Ну, то есть он хорошо платил работникам, но неизменно отмахивался от жалоб на духоту, сырость или устаревшее оборудование. У него была своя философия: покупателю не важно, в каких условиях сработана обувь — лишь бы хорошо носилась. В магазинах он тоже вел дело по старинке, и я не припоминаю, чтобы где-то шел ремонт. Правда, я делала покупки в другой части города.

— А я как раз в этой, — заявила Аманда, — и никогда не забывала заглянуть в магазины отца. Никакого упадка я там не заметила!

— Ну… — Кэтлин замялась, — были еще неудачные вложения в недвижимость. Мортимер вынужден был брать ссуды.

— Брать ссуды? Чего ради? У него и своих денег хватало! Семьсот тысяч — это, по-твоему, не деньги? А недвижимость — что ж, я отвечу и на это. Я читала отчет. Там упоминается… — для полноты эффекта Аманда сверилась с письмом, — некий пансион «Совиное гнездо». Так вот, он никак не мог пойти с молотка в счет долгов, потому что никогда не был куплен! Я отлично помню эту историю. Папа собирался купить «Совиное гнездо», это верно, но кто-то дал более высокую цену, и он пошел на попятную. Почему? Потому что городок был невелик, приезжих мало, и завышенная цена никак себя не оправдывала. Другое дело, если бы он спекулировал недвижимостью. Но папа никогда не опускался до такого!

— В самом деле! — вмешалась Мэриан, внезапно вспомнив упомянутый случай. — Теперь я припоминаю. В тот день, когда покупка не состоялась, отец был очень весел за ужином и много шутил. Говорил: «Не зная броду, не суйся в воду» — и все такое. Насколько я поняла, уже несколько раз недвижимость уплывала от него в одни и те же руки, и он предрекал выскочке финансовые проблемы. Пообещал, что поможет ему вырыть себе яму, и в самом деле: стал выказывать интерес к бесперспективному бизнесу, а на торгах в последний момент отступал, оставляя его конкуренту. Судя по всему, тот вскоре разорился. Отец был способен на многое, лишь бы это не било по карману.

Кэтлин слушала ее, изумленно округлив глаза, не отваживаясь верить, к чему идет. Аманда искоса бросала на нее торжествующие взгляды. Мэриан надеялась, что она хотя бы промолчит, но не тут-то было.

— Ну, что я говорила! Не надо верить всякой чепухе!

Глава 47

В дальнейшем разговоре приняли участие даже те, к кому случившееся не имело непосредственного отношения. Посыпались догадки и предположения.