Он покачал головой.

— Это не было частью сделки.

То, что он все же не говорил, отражалось в его глазах. Он хотел, чтобы я ходила с ним в те клубы. Я слышала колебание в его тоне, словно он надеялся спросить меня об этом позже, облегчить мне путь. Как только я бы почувствовала себя комфортно с ним и опустила бы защиту. Или, возможно, я просто представляла себе это.

— Я помню твои слова, что это «да» с условиями, — продолжил он. — Но я надеюсь, что это не считается одним из них.

Даже после долгого сна, который должен был помочь мне проветрить голову, я все еще чувствовала себя запутанной. Вымотанной, немного чувствительной, интересуясь, думала ли я о нем, шлепающем меня, потому что действительно хотела этого или потому, что эта мысль была подсажена ко мне в голову. Потому что его татуировки делали меня глупой, и я хотела, чтобы он коснулся меня, даже если это было не то касание, которого я ожидала.

Сказанное им имело смысл. Его введение в мир, его нежелание, создающее напряжение в отношениях, потому что он не мог понять этого. Не так давно он был таким, как я, стоящим снаружи и заглядывающим внутрь.

Мой взгляд был направлен на полированный, грубый, деревянный пол передо мной, но я с усилием оторвала его и перевела на его лицо.

— Мне нужно верить тебе, — просто сказала я. — Но я не уверена, что могу.

Молча, задумавшись, он сложил руки на столе, его пальцы переплелись.

— Многие женщины выбрали доверять мне, — сказал он. — Ни одна из них не пожалела об этом.

— Даже твоя бывшая жена?

Это был удар ниже пояса. Я не хотела так — слова просто вырвались, без разрешения, зависли в воздухе, пока он надевал на лицо тщательно подобранную маску.

Спустя мгновение, он покачал головой.

— Она никогда не доверяла мне, — сказал он. — Но я многому научился с того времени.

Я не знала, что это значило.

Два миллиона долларов. Я действительно думала уйти?

Я подумала о Мэдди, как счастливо она выглядела, помирившись с мужем всего через пару дней после взрывной ссоры, затрагивающей какой-то глубинный уровень эмоций, которые я не могла даже представить себе. Тихая власть в его голосе, когда он сказал ей, когда ей встретиться со мной, контролируя график, словно он все еще был ее боссом. И то, как она потеплела от этого, очевидно, наслаждаясь его контролем.

Потому что она доверяла ему.

Доверие было ключом. Несмотря ни на что, я не могла сделать этого.

— Это другой вид доверия, — сказала я, наконец. — Одно дело доверять парню в том, что он не причинит тебе физический вред, но это...

Бен поднял бровь.

— Ты думаешь, что то, что я делаю, просто? — он остановился, словно действительно ожидал ответа, прежде чем продолжить. — Нужно следить за тем, чтобы не ударить слишком сильно. Если не можешь позволить себе этого, то не должен находиться среди людей в первую очередь. Моя ответственность намного глубже. И так же их доверие. Они должны доверять мне в знании их граней, чтении их реакций, понимании каждого маленького стона и шепота языка их тела, словно чтении книги. Они должны доверять мне в знании их фантазий, прежде, чем они сами их узнают. Это самое большое доверие к кому-либо во всей жизни. Это не просто мгновенное решение, моментальное, это постоянное сохранение равновесия, которое нельзя потерять, — он пригвоздил меня взглядом, и это говорило о холодном командовании, но в его глазах всегда было что-то, от чего кружилась голова. — Если они могли довериться мне, то и ты можешь.

Я не знала об этом.

И все же, было что-то гипнотизирующее в том, как он говорил. Было бы так легко, так ужасно легко, подумала я, поддаться его заклинанию.

Конечно, так и было бы. Я была уязвима, одинока, искала утешения. Искала свое место. Но, как бы ни были соблазнительны определенные аспекты этого мужчины, он не был этим местом.

— Так что ты думаешь, мисс Хэдли? — его локоть упирался в стол, руки сложены перед лицом, но не заслоняя его улыбку. — Не говори нет. Не сейчас. Я уже купил кольцо.

Внезапно, я почувствовала теплоту, кончики пальцев защипало от чувства, название которому я не могла найти.

— Правда?

Он кивнул один раз.

— Покажи.

Опустив руки, он потянулся к чему-то на столе, словно ему срочно нужно было занять руки.

— Нет.

Я прочистила горло.

— Прости?

— Нет, — повторил он. — Ты не будешь еще носить его. Мы не можем огласить о нашей помолвке сейчас, это абсурд.

— И что? Я все еще могу увидеть его, — я остановила себя прежде, чем в действительности начала дуться. Что в этом парне такого, что выворачивает наизнанку все мои внутренности? — Ну же, мне хочется знать, какие камни миллиардеры покупают своим девушкам.

— И узнаешь, когда наступит время, — просто сказал он. У него был яростный тон человека, привыкшего получать вещи своим путем, не было смысла защищаться или протестовать. Это был единственный выход.

Что же, одно было ясно. Если я хотела, чтобы это сработало, мне придется подыграть.

— Хорошо, — сказала я. Мой голос был полон спокойного принятия.

Он посмотрел на меня с долей подозрения.

— Хорошо? — отозвался он эхом. — Вот так?

— Вот так, — я улыбнулась. — А сейчас, ты предложишь мне поужинать?

Что-то изменилось в комнате. Я не могла отрицать этого, но он охладел, ощутимо, какая-то дверь внутри него захлопнулась почти со слышимым стуком.

— Думаю, скоро мы будем видеть друг друга очень много, — сказал он. — Иди домой и отдохни немного. Ты присматриваешь за Лаурой завтра?

Я кивнула, пытаясь понять его внезапное изменение поведения.

— Следующие два дня, — сказала я. — Потом до пятницы я свободна.

Встав, он стал шуршать бумагами на столе.

— Хорошо. Я хочу, чтобы в среду ты пришла со мной в офис и познакомилась со всеми. Пусть твой график будет свободным. Можешь сделать это?

— Да.

Да, Сэр.

Я ответила автоматически, не задумываясь и не спрашивая. Кажется, я заметила легкую гримасу на его лице, но она быстро исчезла.

Что, черт возьми, я сделала не так? 

Глава 13

Бен

Сукин сын, сукин сын, сукин, блядь, хуесосов сын.

Эта девчонка поставила меня в такое затруднительное положение, что даже мои ругательства больше не имели смысла.

Как я смог сохранять спокойствие так долго, я уже никогда не узнаю. Когда я проснулся от звука захлопывающейся входной двери, я понял, по наихудшему развитию сценария у нее, должно быть, был приступ осознания — или здравого смысла, возможно, касательно наших планов. Но это было не правильно. У нее определенно изменилось настроение сразу после того, как я оставил ее наедине с компьютером.

Панический шар начал формироваться у меня в груди, и я сидел там, держа руку на закрытом ноутбуке, пока не набрался храбрости открыть его.

Там ничего не было. Я знал, что там ничего не было. Это был компьютер для общего пользования, для повседневных дел, и я был очень осторожен в том, чтобы не оставлять в нем ничего лишнего. Он был безопасен. Я тысячу раз давал воспользоваться им практически незнакомцам.

Но должно быть что-то, о чем я забыл.

Наконец, я заставил себя посмотреть. Если я хотел поймать ее прежде, чем она доберется домой, я должен был узнать с чем имел дело — и быстро.

Когда я увидел, мой желудок подскочил к горлу.

Я абсолютно, черт возьми, забыл, что добавил в закладки этот сайт на этой гребаной вещи. Не то чтобы это обычно имело значение. Но, должно быть, я был пьян. Неужели я считал себя достаточно умным, чтобы дать название с помощью случайного набора букв? Он выделялся, как опухший чертов большой палец. Мне нужно было назвать сайт "Ремонт ковров" или чем-то подобным.

Ремонт ковров. Иисус Христос.

Прежде, чем я успел подумать об этом, я уже выбегал через переднюю дверь, направляясь по тротуару к ее кварталу. Чистая удача, что я умудрился нагнать ее, и вполне очевидно, что она на самом деле перестала говорить со мной. Тем не менее, согласилась встретиться со мной снова.

Я видел едва скрываемое отвращение в ее глазах. Она этого не поняла. Конечно, нет. Это одна из вещей, которые нужно прочувствовать. Все, что я сказал ей о своей истории — правда. Впервые, когда Дарья сказала мне, что хочет этого, я задался вопросом, как я умудрился влюбиться в сумасшедшую больную. Судил так же, как и другие. Затем, когда я наконец увидел ее стонущую и извивающуюся под моей рукой, все стало приобретать смысл.

Это касалось не только секса. То есть, конечно, тебе нужно быть роботом, чтобы не стать слишком жестким с сексуальной женщиной, визжащей и дергающейся на твоих коленях, особенно когда чувствуешь, как она разгорячилась из-за тебя, есть наказание или нет. Но власть, контроль, они пьянят даже за пределами. Несмотря на то, что Дарья никогда мне не доверяла, я ощущал нечто подобное. И с ней я узнал, что был почти достаточно хорош.

Конечно, Дженна не поняла. Я не мог ожидать от нее этого. Но не это беспокоило меня. Я уговорил ее на нашу сделку; это не было проблемой. Я был убедительным. За исключением обнаружения ею того, что я был Зодиаком,[38] не было ничего, откуда бы я не смог найти выход с помощью лести. Не это было причиной, почему мой мозг, казалось, пытался проглотить сам себя.

Она хотела этого.