Глаза парня расширяются, и он расплывается в улыбке. Я замечаю ямочки, которые придают его, с первого взгляда, грозному внешнему виду, мягкости.

– А как тебе сам роман «Мастер и Маргарита»?

– Моё сердце обливалось кровью, когда я перечитывала рассказ о первой встрече Мастера с Маргаритой и тот момент, когда он осознал, что всю жизнь любил лишь одну женщину. У Булгакова талант описывать чувства, – признаюсь я.

Я могу вечно обсуждать книги, но у меня никогда не было собеседника, с кем я могла бы разделить свою страсть к чтению.

– Можно теперь и я задам тебе вопрос? – спрашиваю я.

Парень вскидывает бровь в предвкушении вопроса.

– Попробуй, – вызывающе говорит он.

– Что, по-твоему, делает роман особенным?

Здесь нет правильного или неправильного ответа.

Я лишь хочу узнать его мнение.

На его лице появилась ухмылка.

Он знает, что ответить. Он всё знает.

– Воланд, наличие этого персонажа. – Пауза, которую совершает парень, кажется мучительной. – Этот дьявол во плоти. На примере него появляется возможность понять, что мир состоит не из абсолютных добра и зла, а из их бесчисленных смешиваний, из полутонов. «Что бы делало добро, если бы не существовало зла и как выглядела бы земля, если бы с неё исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей». Например, вот тень от моей чашки, – он указывает пальцем на чашку кофе перед собой, – но бывают тени от деревьев и от живых существ. Воландовский фонтан «наказующего зла» – ярчайший пример тому, как на первый взгляд абсолютное зло может вершить правосудие, карая за дурные поступки и помогая тем, кто это заслужил, – завершает парень, проводя рукой по русым волосам.

Волосы застывают в абсолютном хаосе, но кажется, это самое правильное местоположение для них.

Его слова оставили большой отпечаток в моей памяти. Прокручиваю их снова и снова.

Мы смотрим друг на друга, и я как будто тону в его изумрудных глазах, которые так и заглядывают в душу.

Кто он такой?

Мне вдруг становится жарко, и я тянусь к напитку, к которому я притрагиваюсь впервые. Мой кофе уже остыл.

Тишина поглощала меня. Кажется, что было сказано так много всего за эти долгие минуты молчания.

– Теперь, когда мы разговорились, – с насмешкой в голосе говорит он, прерывая тишину, – можно узнать, как тебя зовут?

– Что ж, меня зовут Эрин, а тебя?

Что-то в его взгляде и манере общения кажется мне непонятным.

Парень смотрит на меня, как будто не понимает моего вопроса.

– Ам-м-м, я Марк, – протянул он.

– Что ж, приятно познакомиться, Марк, – говорю я, протягиваю руку.

Он смеётся, но пожимает мою ладонь.

– Взаимно, Эрин, взаимно.

Мне понравилось, как моё имя звучало из его уст. Вдруг захотелось услышать его имя ещё раз.

Мы смеялись и общались так, как будто знакомы уже давно.

– Как давно ты живёшь в Нью-Йорке? – спрашивает Марк.

Мы переходим через дорогу. Он натягивает воротник до носа и надевает капюшон на голову.

– Вчера был ровно месяц, как я здесь, но мне кажется, будто я прилетела сюда пару дней назад. Что насчёт тебя?

– Я приехал сюда в сентябре. Получается, четыре месяца уже. А ты откуда?

– Из Эстонии, но с сентября живу и учусь в Лондоне, – отвечаю я.

Мы проходим мимо пруда в середине парка. В нём плавают утки, которые периодически погружаются в воду с головой. Попы уточек, которые остаются на поверхности, заставляют меня засмеяться.

– Получается, ты вернёшься в Лондон?

– Да, я приехала на практику сюда на три месяца и в марте улетаю обратно.

– На кого ты учишься?

– На дизайнера одежды в Лондонском университете искусств, – гордо отвечаю я.

Мы делали второй круг по центральному парку, и я замечаю девушку, проходящую мимо нас с Марком. Она откровенно пялилась на нас, вернее, на Марка, после чего шепнула что-то своей подруге. Они без стеснения смотрят на нас.

– Кажется это твои знакомые, – говорю я Марку и головой указываю на девушек.

– Я их не знаю, – отвечает он, поправляя воротник.

Звонок телефона отвлекает меня от девушек, наблюдающих за нами.

– Привет, Эрин!

– Здравствуйте, профессор.

– Ты сейчас где? Дома?

– Нет, я не дома.

– А Вероника рядом?

– Она не со мной.

– Понятно, вы же будете на ужин? На третьей авеню в семь, не забудь!

– Конечно, я буду. Уже собираюсь.

– Отлично, не забудь напомнить об этом и Нике.

– Хорошо, я позвоню ей.

– Хорошо.

– До встречи.

– До встречи!

Ужин совсем вылетел из моей головы.

– Извини, мне нужно позвонить соседке, – говорю я Марку, и он кивает.

Вероника быстро отвечает на звонок.

– Что? – недовольно отвечает она.

– Привет, ты проснулась?

– Да, что ты хочешь?

Чего это она со мной таким тоном разговаривает?

– Профессор звонила и сказала, что ужин в семь часов в ресторане на третьей авеню, адрес у тебя есть? – спрашиваю я.

– Ты с ума сошла?! Я никуда не поеду, – кричит она.

– У нас ужин с командой, и я тут ни при чем. Чего ты на меня наезжаешь? Я тебе помогла раздеться, когда ты в стельку пьяная завалилась домой. Оставила стакан воды возле твоей кровати и таблетку от головы, а ты на меня повышаешь голос. Я уже и о благодарности с твоей стороны не говорю, – говорю я.

Не знаю почему, но похоже, что я ей не нравилась с самого начала, ибо ко мне отношение у неё резко ухудшилось.

– А я просила тебя это делать? Не притворяйся, что мы подруги.

Вот это поворот. У меня пропал дар речи. Не знаю, что и ответить.

Марк замечает, что я в растерянности.

– Что такое? – шепчет он.

Игнорирую его.

– Знаешь что, Вероник? Делай как знаешь. Только вот о помощи больше не проси. – Я бросаю трубку и смотрю на землю под ногами.

В Нью-Йорке теплеет, и зима отступает. Дороги становятся грязными из-за тающего снега, и сказка перетекает в реальность.

– Что случилось? – спрашивает Марк, и я неохотно поднимаю взгляд на него.

– Просто, кажется, я была слишком глупа, чтобы понять, как ко мне относятся по-настоящему, – медленно говорю я и пинаю маленький камень в кусты, – а что важнее всего, я даже не знаю, чем заслужила такое отношение к себе, – выдыхаю я и снова опускаю голову.

– Тебе, кажется, нужно быть на третьей авеню через полчаса, я правильно понял? – спрашивает Марк.

Рада, что он не решает мусолить эту тему, допрашивая меня.

– Э-э, что? – растерянно отвечаю я, – то есть да. Может, ты знаешь номер такси? Мне нельзя опоздать на ужин с командой по практике и профессором.

– Я вызову такси, вот, – Марк протягивает мне телефон, – пиши адрес, куда тебе надо.

Через пару минут мы садимся в такси.

– Забей. Не стоит переживать по поводу человека, которого ты не волнуешь, – говорит Марк.

Я перевожу взгляд с окна на него и осознаю, что его слова немного ранили меня.

Я ничего не отвечаю и всю дорогу смотрю в окно. Я просто хочу оказаться дома, принять ванну и забыть, забыть о разговоре с Вероникой. Я не то чтобы считала её подругой, мы просто общались с начала учёбы и сблизились перед поездкой, а тут будто всё начало меняться спустя пару дней после прилёта в Нью-Йорк. Самое главное – так это то, что я даже не понимаю, почему так получилось.

Что я сделала?

– Мы приехали, – сообщает таксист, разворачиваясь к нам.

– Спасибо.

Я протягиваю купюру водителю.

– Вы уже оплатили поездку, – говорит он.

Я бросаю взгляд на Марка и протягиваю деньги ему.

– Ты чего? Нам было по пути, – он дотрагивается до моей руки, опуская её.

Он не принимает денег.

– Возьми, пожалуйста, – я оставляю купюру на сиденье и выхожу из машины.

Перед тем как закрыть дверь, останавливаюсь.

– Извини, – смотрю на небо и снова на него, – спасибо за сегодня, было приятно познакомиться.

Хлопаю дверью, и Марк выскакивает из машины, протягивая свой телефон.

– Оставь мне свой номер.

Я смотрю на телефон, как будто впервые вижу такую вещь, и не понимаю, для чего он вообще нужен

– Зачем?

– Просто так, – Марк пожимает плечами, и я неохотно записываю свой номер.

– Ещё увидимся, Эрин!

Он возвращается в машину, и я провожаю её взглядом, затем делаю глубокий вздох и захожу в ресторан.

Меня встречает официант.

– Я Эрин Ильнюс, меня ожидают, – сообщаю мужчине, и он забирает моё пальто.

Поправляю платье, когда прохожу в зал, следуя за официантом.

Подхожу к столу, и профессор оживляется.

– Здравствуй, Эрин. А где Вероника? – смеётся она.

– Добрый вечер. Вероника плохо себя чувствует и она не смогла прийти.

Как только я сажусь за стол, меня накрывает осознание того, что ужин будет долгим.

Мы обсуждали успехи за первый рабочий месяц, процесс и всё, что только можно было обсудить. В перерыве между горячим и десертом я вышла в туалет, но как только вышла оттуда, увидела балкон, куда выходят курить, и решила подышать воздухом.

Холодный ветер дунул мне в лицо и откинул волосы назад. Минусовая температура, а я стою в платье и в тонких колготках, но не могу сказать, что мне холодно. Внутри меня всё горит, а снаружи прохладно.

Телефон вдруг вибрирует, и я открываю сообщения от незнакомого номера.

«Как проходит ужин?»

«Марк?»

«Я, я, так как ужин?»

«Ужасно, то есть нормально. Вероника не пришла».

«Разве за столом можно сидеть в телефоне?»

«Я вышла на балкон для курильщиков».