— Что...что ты сейчас сказала?

У меня нет слов. У меня впервые появляется желание причинить кому-то физическую боль, это так не похоже на меня.

— Ты мне настолько омерзительна, что я даже больше не могу находиться с тобой в одном помещении. Вероника, у тебя проблемы и очень серьёзные! Наведи порядок в своей голове и жизни, а потом суй свой нос в чужую!

Моё лицо кривится от одного лишь взгляда на неё.

— Да пошла ты, Эрин!— бросает она и я ухмыляюсь.

— Я то пойду, не переживай, а ты так и останешься в этой яме,— бросаю на неё взгляд, полный сожаления и оставляю её в уборной наедине со своими мыслями.

Поверить не могу, что в своей жизни повстречала настолько гнилого человека.

Глава 98

— Эрин, погоди! Ты куда?— позади себя слышу отчаявшийся голос Кайлы и Моны.

Я устремляю свой шаг и тёплый ветер дует мне в лицо, как только туристический автобус проезжает мимо. Мне не хочется останавливаться; мне хочется как можно дальше оказаться от... от всего.

По телу пробегает неприятный холодок. Меня пропитывает отвращение и жалость к этому человеку и мне становится противно от своих же чувств.

— Да остановись же ты!— злостный крик Моны заставляет вздрогнуть, но я всё так же продолжаю идти

— Эрин!

Кайла настигает и останавливает меня. Я не смотрю на неё, скорее сквозь неё. Пытаюсь оттолкнуть её в сторону и пройти, но тут же Мона оказывается рядом и мне некуда идти.

— Ты можешь объяснить, что случилось? Куда ты так рванула?— требует ответов Мона, а я слишком зла для того, чтобы говорить.

Я хватаюсь за голову и устремляю взгляд на небо. Глубоко вздыхаю и пытаюсь не закричать на весь Лондон. Внутри меня всё бурлит, кипит и кричит.

— Снова Вероника?

Я резко перевожу взгляд на Кайлу, как только она упоминает это отвратительное имя.

— Что опять произошло?

Вероника. Каждая буква этого имени пропитана гнилью.

Воздух сдавливает грудь и мне затруднительно привычно дышать.

Сквозь слова "боже", "ненавижу", "шмара" и ещё парочки плохих выражений по отношению к ней, я обрисовала всю ситуацию. Подруги, так же как и я, были слишком шокированы.

— Поверить не могу, что она это сказала!— отчаянно выдыхает Мона и я мысленно чертыхаюсь, когда подруги стали мусолить эту тему на протяжении всего пути до университета.

— Это реально многое объясняет, она...— когда терпение уже не выдерживает, я перебиваю Кайлу.

— Так, всё! Я больше не хочу слышать ничего о ней! Прошу, давайте прекратим говорить об этом, хорошо?— раздраженно и резко говорю я, смотря на подруг,— Давайте мы сейчас просто узнаем наши оценки и о месте практики. На этом всё!

Я активно жестикулирую руками и напряжение пронзает каждую клеточку моего тела.

Мы с девочками расходимся по разным аудиториям для того, чтобы обсудить практику с нашими руководителями практики. Мне очень хотелось, чтобы подруги были рядом со мной, но из нас троих, только мне предстоит разговор с профессором Луис.

С опаской стучусь в дверь и вхожу в зал конференций. Сев напротив профессора, я сжала ноги вместе и пустила корни в стул. Мне хотелось затеряться в нём.

Я слушала профессора и старалась унять дрожь в руках.

— Я рада, что ты меня не подвела... ты справилась даже лучше, чем я ожидала, а я ожидала многого!— строго говорит она.

Её самолюбие явно превышает все нормы. Столько тщеславия, строгости и непреклонности в одном лишь взгляде и голосе. Невероятно!

— Спасибо,— чуть ли не шепчу я, изучая свои пальцы, сцепленные в замок на столе.

— Ты получила самый высокий бал за самостоятельные работы и А с плюсом за коллекцию. Такие оценки получают лишь те, кто правда достоин, ты понимаешь?— я медленно киваю, не сводя взгляд с рук.

Внутри меня ничего даже не пошатнулось.

Я должна вроде как радоваться тому, что мои старания не оказались напрасными, но... такое чувство, как будто у меня нет никаких чувств. Как будто эмоции просто выключены. Я ничего не чувствую.

...Ты всем нравишься. Ты красивая и умная. Твой парень суперзвезда и ты всегда знаешь, чего хочешь, получаешь лучшие оценки, все профессора тебя боготворят, все знают, что ты получишь лучшую практику с нашего курса, и даже ты сама знаешь, что достигнешь высот в мире моды...

...У тебя есть всё о чём только можно мечтать...

Я прокручиваю слова, сказанные Никой, снова и снова. Неужели правда есть человек, кто видит меня такой?

Как кто-то может увидеть тебя таким, каким ты не являешься?

— Эрин?

Я резко дёргаюсь и начинаю часто моргать, при виде двигающейся руки перед глазами.

— Ты уже мечтаешь?

— Что?— тихим голосом выдавливаю из себя и в глазах профессора появляется обеспокоенность,— простите... я отвлекалась. Простите!

Я с трудом выдавливаю из себя эти слова и чувствую как слёзы предательски подступают. Только не это, только бы не разрыдаться перед профессором... я этого не выдержу.

— Что-то случилось?— от строгости в глазах профессора не остаётся и следа, она выглядит обеспокоенно,— если ты хочешь поговорить, то...

Сложившейся образ Луис в моих глазах мгновенно смягчается и появляются даже краски вокруг её ауры. Она не кажется бесчувственной тварью, которая просто слишком высокого мнения о своей персоне... она выглядит, как обычный человек. У неё наверняка есть свои проблемы, переживания и своя история. Мне мало что известно о ней. Вернее вообще ничего не известно о ней, как о человеке.

— Это... в общем, это никак не касается работ, поэтому я справлюсь. Спасибо!— я неловко улыбаюсь ей.

— Ну ладно, тогда... я пожалуй перейду к делу...

На лице профессора появляется невозмутимая гримаса равнодушия и серьёзности.

— Я надеюсь, ты никому ещё не отправляла заявку на практику?— спрашивает она.

Я качаю головой из стороны в сторону.

— Хорошо, тогда... Джон Гальяно...

Мои глаза лезут на лоб, и я ахаю.

— ...будет ожидать твоё портфолио на рассмотрение и, если ты ему понравишься, он пригласит тебя на интервью,— ликует профессор.

Я жадно заглатываю воздух, будучи не в силах что-либо сказать.

Джон Гальяно. Король китча и авангарда, мастер эпатажа, «реаниматолог» модного дома «Кристиан Диор» – это только малая часть эпитетов, которыми награждали модельера в равной степени поклонники и ненавистники. В две тысячи одиннадцатом году к ним добавились прозвища «человек-трагедия» и «падший король», когда антисемитский скандал в один момент перечеркнул все главные достижения кутюрье.

Творческая биография Джона Гальяно, как и положено по традиции гению, начиналась со сложностей. В Париже дизайнер снимал комнатку и арендовал площади на фабрике, принадлежащей бывшему однокурснику. Все изменилось после знакомства с главным редактором американского «Vogue».

Журналистка разглядела в безумстве цвета, фактуры и украшений гения. По ее рекомендации светская львица из Португалии Сао Шлюмберже предоставила свой особняк для показа мод, на котором Гальяно презентовал роскошную коллекцию «Падшие ангелы».

Его заметили и начался его путь работы на разные дома мод, вроде "Givenchy" , "Balenciaga" и других. Это настоящий пример дизайнера, который начал с нуля, поднялся, оступился и потерял всё, что у него было, но не отчаялся и стал пахать. Пахать, пахать и ещё раз пахать, пока снова не оказался на вершине.

Если бы мне когда-нибудь сказали, что у меня появится возможность поработать с таким великим человеком, я бы ни за что не поверила своим ушам.

— Но... как, профессор?— в горле пустыня, но я всё же стараюсь сказать что-то,— я о таком даже мечтать боялась.

— Зря! Если можешь представить это, значит можешь и сделать. Эрин, ничего не гарантирую, но я знаю, что ты способна сделать что-то великое. Для начала ты должна решить для себя, готова ли ты идти по этой дороге? Чего ты хочешь достичь? Готова ли ты рвать и метать? Готова ли стать частью этого мира? Слабаки сразу проигрывают, остаются лишь сильнейшие.

Кажется я достигла такого этапа в своей жизни, когда мне правда стоит задать себе вопрос, чего я хочу? Я никогда раньше не задавалась этим вопросом. Ответ на него всегда был у меня на ладони. Никогда раньше не думала, что кто-то из посторонних спросит у меня это. Все, кто знаком со мной, знают, что я не просто так выдивигаю цели и не просто так достигаю их. Всё это должно меня кое-куда привести, но кажется я больше не вижу себя в конечном пункте.

Четыре года до поступления в колледж, где я училась на дизайнера одежды, я об этом только мечтала. Мне казалось, что я поступлю, выучусь четыре года на ассистента дизайнера, а дальше отправлюсь в Лондон, поступлю в университет для усовершенствования и практики в этой сфере. Кажется, я не учла одну вещь... хочу ли я создать собственный бренд? Хочу ли я стать дизайнером, а не работать в качестве ассистента на других? Безусловно, чтобы открыть свой дом мод, нужна практика в качестве интерна, но не быть же интерном всю жизнь... нужно же куда-то в конечном итоге прийти.

Достаточно ли я сильна духом, чтобы дойти до конца? Смогу ли я идти по головам, подхалимничать, переступать через свои принципы, подстраиваться под других?

Хочу ли я дойти до этого конца?

***

— Мне будет не хватать вас, девочки... я-я-я к вам очень привязалась за эти два года,— мой голос дрожит и перед газами появляется пелена.

— Не верится даже, что мы увидимся только через пятнадцать месяцев,— говорит Мона, вытирая слёзы.

— Мда-а-а...,— вздыхает Кайла, опуская взгляд.

— Блин, может всё же надо было отправлять портфолио в "Chloe", тогда бы мы все работали в Париже,— цокает Мона и я кладу руку на её плечо.