— И где его семья живёт?

— В Москве. Я впервые побываю в России,— улыбаюсь я.

— Вот как...Вы молодцы, Эрин. Я рада за тебя, правда,— она улыбается своей самой искренней улыбкой и тепло пронзает всё тело, с ног до головы.

— Спасибо, мам! Мне очень хотелось услышать эти слова... особенно от тебя.

Трогательность момента зашкаливает и я чувствую как подступают слёзы.

— Ты стала такой взрослой, Эрин и мне не вериться, что мой зайчик уже не зайчик...

— Ма-а-ам... я всегда останусь зайчиком для тебя,— хихикаю я и робко приближаюсь к ней, чтобы заключить в объятия.

— Моя большая девочка!— мамин голос ломается, и мои слёзы вырываются наружу. Мама поглаживает меня по голове,— даже не вериться, что недавно ты только сказала своё первое слово, совершила первые шаги и теперь ты уже моего роста, рассуждаешь о своём будущем и следуешь за мечтой.

— Женщины, встречайте! Мужчины дома!

Мы с мамой начинает хихикать и не спеша отстраняться друг от друга.

Иван, с улыбкой до ушей и с чувством гордости на плечах, переступает порог кухни.

Мы вытираем слёзы и он испуганно смотрит на нас.

— Это ещё что такое? Кто заставил плакать моих любимых женщин?— Иван проходит на кухню и обхватывает нас крепкими руками.

— Всё хорошо! Мы просто общались,— мама целует Ивана и я высвобождаюсь из объятия, проскальзывая в коридор.

Марк ловко вещает куртку на крючок и я запрыгиваю на него с порога.

— Всё хорошо?— сквозь поцелуй бормочет он и делаю наш поцелуй глубже, чтобы у него не было возможности что-либо сказать.

— Лучше и быть не может,— медленно шепчу, а затем легонько кусаю его мочку уха и по телу пробегает жар.

— Ты запретила секс в этом доме, но всеми силами провоцируешь меня,— эротично шепчет он я и смеюсь,— так не честно.

— Так, ребятки... оу!— вскрикнул Иван и Марк быстро опускает меня на пол,— уже соскучились?

Я смутилась, а Марк демонстративно прижал меня к себе.

— Ну что, пойдёмте украшать ёлку?

***

На протяжении десяти дней, которые мы гостили в Таллине, Марк нашёл общий язык со всеми членами моей семьи и я искренне надеялась, что мамины и бабушкины улыбки были не лукавыми.

После обмена новогодними подарками, Лизетт и Мартин восторженно завопили и убежали в свою комнату. Я была удивлена их реакции, так как последние дни они не были многословны, ведь целыми днями были погружены во всевозможные гаджеты, что меня сильно раздражало. Очередной раз благодарна маме, что родила меня, когда детство было иным, ведь мне будет что вспомнить, а этому поколению, я лишь могу посочувствовать.

— Мартин, Лизетт, а доедать кто будет?— кричит мама, в надежде, что они вернуться за праздничный стол.

— Им сейчас не до этого, мам. Ты их слишком разбаловала,— фыркаю я, накладывая салат в тарелку.

— Они давно хотели планшет, пусть играют,— отвечает она и я закатываю глаза.

— А в телефоне и в компьютере им уже не интересно? Вы хотя бы отслеживаете, чем они занимаются в интернете?

Иван поднимает виноватый взгляд на меня, и я чувствую напряжение за столом.

Бабушка одним лишь своим взглядом, поддерживает меня и я чувствую как все, сидящие за столом, таращатся на меня.

— Эрин, ну, я уже разговаривал с Мартином про его инстаграм и про то, что он смотрит в интернете. Он сказал, что этого больше не повторится,— отвечает Иван и я сдерживаю усмешку.

— Наивно полагаться на его обещание, но, что я тут вообще лезу, это же вы воспитываете их, а не я,— вскидываю брови и перевожу взгляд на Марка.

— Эрин права!— выдаёт бабушка и все взгляды уже по праву передаются ей,— это, конечно, ваше дело, но уделить внимание и ввести ограничения вы должны. Эрин такой в четырнадцать не была.

— Мама, Эрин вообще была идеальным ребёнком! Мартин и Лизетт просто долгое время были одни, ими же Тали в последние годы совсем не занималась,— защищается мама.

И прежде чем разгорается скандал, тётя переводит тему и напоминает нам, что мы пропускаем поздравления президента и остались считанные секунды до Нового года, а поссорится накануне него, у неё нет желания.

Под бой курантов, я сжигаю своё желание и выпиваю содержимое бокала.

— С Новым годом, любимая!— я ощущаю жар на щеках, каждый раз, когда Марк называет меня так.

— С Новым годом, любимый!— широко улыбаясь, говорю я и Марк притягивает меня за талию, награждая расслабляющим поцелуем.

Глава 90

— Мы с тобой сейчас самая обсуждаемая пара!

Марк разворачивает экран своего телефона лицом ко мне, и я хмурюсь.

— Рафа сказал, что эта новость взорвала интернет!

Я испуганно смотрю на количество заголовков и статей в интернете. Вот это я понимаю-знаменитость высокого уровня, когда даже личная жизнь вызывает переполох у людей, которые никогда даже не общались и не виделись с Марком или со мной.

— Это ведь не повлияет плохо на твою карьеру?

— Эрин, наоборот, это крутая новость! Почему у тебя такой испуганный вид?

Марк кладёт ладонь на моё колено и легонько сжимает.

— Потому что мне страшно! Ты, конечно, ввёл меня к курс дела и я вроде как знаю, чего мне ожидать, но я очень боюсь, что теперь сделать что-то или сходить куда-то и не быть замеченной, будет почти невозможно. Что будет, когда ты будешь работать? Мне никуда нельзя будет выйти? Я не смогу даже пойти в соседний магазин за мороженым, при этом выглядя как бомж.

— Мои телохранители всегда будут рядом, не переживай! Я предупреждал тебя о плохой стороне всего этого, но ты всё равно согласилась.

Я поворачиваюсь лицом к Марку.

— Я и не отказываюсь от своих слов, просто говорю, как себя чувствую. Ты к этому тоже не за один день привык. Я даже свои социальные сети не проверяла, потому что не знаю, чего ожидать от знакомых и твоих фанатов,— обеспокоено говорю я.

— Хорошо, хорошо,— Марк обвивает мои плечи свободной рукой,— для меня это вообще впервые. Я никогда раньше не представлял свою девушку публично. Черт, да я впервые заявил об этом в сеть, что вообще на меня не похоже!

Он слегка смеётся.

— А когда я снова начну давать интервью и появляться на мероприятиях, всё станет намного напряжённее и тогда ты поймёшь, какого это, когда все изучают тебя как новую форму жизни.

— Знаешь, вот вообще никак не успокоил!— обиженно ворчу я и отворачиваюсь к окну.

— Неужели? А я так старалась!— смеётся он, издеваясь надо мной.

Поверить не могу, что я сейчас в Москве. Как только мы приземлились в аэропорту Шереметьево, я стала изучать каждый сантиметр окружающей среды. Впервые вокруг меня всё написано по-русски и я с интересом разглядываю дома, улицы, людей, мимо которых мы проезжаем.

Зима в Таллине не порадовал жителей снегом; наблюдался лишь сильный ветер и дождь, что напрочь сбивало с мысли, что наступила зима. В Москве всё иначе: снежные хлопья сыпятся с неба, сугробы, предположительно, выше икр, улицы и центр города украшены разнообразными гирляндами и мигающими инсталляциями. Складывается впечатление, что я попала в зимнюю сказку из которой мне не хотелось высвобождаться.

Мы проезжаем мимо красных башен увенчанными звёздами и ко мне приходит осознание.

— Стоп, стоп, стоп! Это Кремль и та самая Красная площадь?— неожиданно завизжала я и Марк засмеялся.

— Та самая.

Я плотнее прижимаюсь к окну и с большими глазами наблюдаю за проезжаемой достопримечательностью.

— Гош, Гош-а-а!— молящим голосом, обращаюсь к телохранителю Марка, сидящему за рулём.

— Да, мисс?— отвечает он и я цокаю.

Сколько раз я говорила ему не называть меня «мисс»? Сто, двести, миллион?

— Останови, пожалуйста, машину. Всего на минуточку. Я хочу посмотреть!— прошу я и чувствую на себе руки Марка.

Телохранитель, бросает короткий взгляд на Марка и тот даёт одобрение. Гоша останавливает машину и я пулей выскакиваю из неё, и, сломя голову, несусь на площадь.

Останавливаюсь напротив могучих дверей Московского кремля и чувство эйфории заглатывает меня целиком и полностью.

Невероятной красоты место.

— Тебя сфотографировать как типичного туриста? — усмехается Марк.

Я ощущаю его взгляд на себе, даже не видя его.

— Здесь так красиво! Я всегда мечтала побывать в Москве и увидеть всё своими глазами,— восторгаюсь я.

— Гош, запечатали радость,— я смущённо смеюсь и Марк протягивает телефон телохранителю.

Он становится рядом со мной и Гоша делает несколько снимков того, как мы дурачимся на камеру.

***

— Вот и дом в котором я вырос,— вздыхает Марк.

Мы вылезаем из машины и я с выпученными глазами осматриваю территорию.

О Господи!

Дом семьи Марка очень богат и невероятно красив.

— Вау! Он огромен!

— На Рублевке все дома такие,— незаинтересованно говорит он и моя челюстью отвисает.

— Мы на Рублевке? — вскрикиваю я и Марк начинает громко хохотать.

Я, конечно, никогда раньше не была в России, но даже жители моей страны, так или иначе, знают, где живёт вся элита России.

— Ты удивлена?— спрашивает он.

— У меня нет слов!— это всё, что я в силах ответить.

— А вот это плохо, тебе предстоит разговаривать с моей семьей на протяжении недели,— его забавляет моя реакция, а меня она просто пугает.

Мы подходим к входной двери, и я наблюдаю за Марком. На протяжении всей дороги он держался молодцом и умудрялся даже шутить и забавляться, но это всё было лишь для того, чтобы волнению не было места.

Волнение подкралось ко мне ещё в самолёте, когда мы обсуждали общие впечатления, полученные в поездке к моей семье. Марку было интересно общаться с моими родными, а мне было приятно, что они окружили его заботой и старались создать уютную атмосферу. По правде говоря, я была потрясена реакцией моей семьи, ведь в глубине души очень переживала о том, как его примут.