— А мне плевать, что ты хочешь! Мы будем спать вместе,— грубо говорит он.

Он поднимается с дивана и ковыляет за мной на второй этаж. Он стягивает с себя джинсы и футболку. Когда я возвращаюсь из душа в спальню, Марк уже спит, разлёгшись поперёк кровати.

Я выключаю свет и ложусь спать в гостевую комнату. Не желаю всю ночь нюхать запах алкоголя.

Глава 86

На утро я тихо заглядываю в спальню. Марк, уткнувшись лицом в подушку, тяжело сопит, поэтому я тихонько собираюсь и уезжаю. Сначала я сомневалась брать ли мне его машину или нет, но, вспомнив, как он отнёсся ко мне вчера, поняла, что это никак не усугубит ситуацию.

Аккуратно стучусь в дверь и переминаюсь с одной ноги на другую. Нотки волнения проникают глубоко под кожу и я с трудом сдерживаю волнение.

Входная дверь распахивается и я, ловлю  поникший взгляд четырёх глаз. Я улыбаюсь уголком рта и обрисовываю взглядом лица подруг.

— Привет,— неуверенно произношу я и легонько покусываю губу.

Дурацкая привычка снова наступает на пятки. Раньше из-за этого мои губы были постоянно в разных ссадинах, так же как и пальцы. Всегда, когда переживала грызла ногти, заусенцы и кусала губы.

Мона улыбается мне в ответ, и я залетаю  в объятия к ней. Тонкие ручонки Кайлы сжимают меня со спины и я нахожусь между двух тел: Моны и Кайлы. Я даю слабину, и слёзы вырываются наружу.

Раньше, я никогда и никому не позволяла видеть себя уязвимой. Проявление слабости никогда не идёт на пользу. Это лишь делает тебя слабее в глазах окружающих. Впервые мои слёзы увидел Марк, когда я разочаровалась в Гарри, на практике в Нью-Йорке. На этот раз, мои слёзы увидела Кайла и Мона, которые спровоцировал Марк.

Всё, черт возьми, связано и меня это раздражает. В груди появляется чувство отвращения и жалости по отношению к самой себе. Я не должна проявлять слабость и давать кому-то причинить мне боль. Я знала на что иду, когда по уши влюблялась в Марка и сейчас я должна научится разгребать дерьмо, которое, иногда, могу даже не замечать.

Мона заваривает зелёный чай и мне становится чуточку легче делится историей. Подруги с трудом сдерживали в себе шок и удивление, ведь даже и представить не могли, что подобное творилось в моей жизни. Они поражены, ибо, признаюсь, я хорошая лгунья.

Лож-это самое ужасное, что есть на этом свете. Она в силах погубить, разрушить, покрыть трещину листвой и прикрыть человеку глаза на время, но несмотря на то, что она может не причинить боль с самого начала, в конечно итоге, она всегда выходит наружу и боль, полученная в конце, в разы сильнее, чем она когда-либо могла бы быть.

Меня отталкивают люди, которые врут, но, возможно, меня отталкивают люди, которые делают это плохо, раз уж мне известно об их лживой натуре.

Я никогда не вру, потому что у меня вдруг появляется такое желание. К этому я пришла ещё в возрасте тринадцати лет, когда столкнулась с проблемами с питанием, восприятия себя и своего тела. У меня не получается врать по мелочам, вроде забыть что-то, потому что нет


желания делится или делать что-то. Я вру по-крупному и ладно, если бы себе, но, нет, я обманываю близких.

Мне очень хочется проснуться одним днём и прийти к осознанию того, что я честна, по отношению к себе и к окружающим. Это, по-моему, прекрасное ощущение и я хочу его испытать.

Рассказав всю правду Моне и Кайле, я ощутила лёгкость на душе и это чувство вскружило мне голову. Я больше не могу врать, мне невыносимо больно и тяжело. Делится о том, что лежит у меня на душе, оказалось легче, чем я думала и возвращаться в бездну, я не желаю. По правде говоря, я никогда этого не желала, это просто произошло.

***

Весь день я игнорировала сообщения и звонки от Марка.

Я подъезжаю к дому и выключаю радио. В окнах горит свет, а значит он дома. В прочем, не удивительно, Марк не мог бы никуда уехать, ведь его машина у меня. Заглушаю двигатель и запрокидываю голову на сиденье. Глубоко дышу и морально готовлюсь к встрече с Марком лицом к лицу и к разговору с глазу на глаз.


Беру сумки с продуктами и выхожу из машины. Останавливаюсь возле входной двери и поворачиваю ключи в замочной скважине, затем, глубоко вздохнув, открываю дверь.

Мысленно благодарю Всевышнего за то, что Марк не встречает меня на пороге с красными, от злости, глазами. Я спокойно разуваюсь и прохожу на кухню.

Уже собираюсь приступить к приготовлению ужина, как замечаю коробку от пиццы. Я заглядываю в холодильник и на лице появляется мимолётная полуулыбка. Марк заказал еду на дом и мои любимые овощные роллы, терпеливо ожидали моего прихода.

— Привет,— позади меня звенит тихий и хриплый голос Марка.

Беру коробочку еды и закрываю холодильник. Марк стоит в другом конце кухни и мне не удаётся почувствовать его настроение на расстоянии, даже предположить не получается.

— Привет,— холодно и безэмоционально говорю я, раскладывая продукты по полкам в холодильнике.

Марк наблюдает за моими действиями; я это чувствую.

— Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше,— отвечаю я, не поднимая взгляда.

Несмотря на то, что аппетит отсутствует, я принуждаю себя съесть хоть что-нибудь.

Случайно ловлю себя на мысли, что не помню, что вчера ела и ела ли вообще.

Кладу первый ролл в рот и судорожно начинаю жевать холодный комочек риса в оболочке водорослей.

Фокусирую взгляд на еде перед собой, и не обращаю внимание на Марка. Он стучит ложкой по стенкам кружки, и это звук отдаёт эхом в моей голове. Даже не видя его лица, я знаю, что он смотрит на меня, проводит рукой по волосам, кусает губы, трясёт ногой, теребит цепочку на шее или футболку. Марк либо делает всё это по очереди, либо что-то отдельно.

— Вкусно?— спрашивает он, когда тишина затягивается и с каждой минутой становится всё тяжелее и тяжелее.

Я решаю проигнорировать его вопрос так как чувствую, что мне необходимо набираться чуточку сил перед битвой, если можно так выразиться.

— Твои холсты днём пришли. Я отнёс из в твою мастерскую,— говорит он.

Точно! Я совсем забыла, что они должны были прийти сегодня. Хоть что-то хорошее произошло. Теперь у меня есть причина, чтобы закрыться в мастерской и не вылазить оттуда следующую неделю.

Я тянусь к стакану воды и стараюсь не смотреть на Марка, пока опустошаю его.

— Ну же, не молчи. Скажи что-нибудь, Эрин!— молящим голосом просит он и я тяжело сглатываю ком.

Его жалостливый голос всегда действует на меня иначе.

— Эрин...

Твою ж налево! Ни секунды покоя.

Я молча доедаю и тяжело вздохнув, заглядываю Марку в глаза.

Его грустный взгляд устремлён на меня, но я не сдаюсь. Он тот ещё манипулятор, особенно, когда дело касается взглядов и прикосновений. В этот раз я сдержусь.

Я складываю руки на груди и в упор смотрю на Марка. Он кусает губы и проводит рукой по волосам. Мысленно закатываю глаза, и отвожу взгляд.

Поняв, что Марк не намерен говорить, я встаю со стула и выбрасываю пластиковую коробочку от роллов в мусорное ведро.

— Так и будешь молчать?— увереннее спрашивает Марк и я облокачиваюсь о столешницу рядом с раковиной.

— Разве не ты должен договорить?— холодно спрашиваю я.

— Где ты сегодня была?— спрашивает он и я изгибаю брови.

Он серьёзно решает спросить это? Вместо того, чтобы начать с объяснений вчерашней выходки, он решает закопать себя ещё глубже?

— Не у тебя единственного имеются дела.

— Эрин, где...— начинает он.

Марк ловит мой стальной взгляд и к нему приходит осознание того, что я права и говорить нужно ему, а не мне.

— Что мне говорить?

Он решает испытать моё терпение?

— А тебе нечего сказать?

— Черт, Эрин! Ну выпил я и что?— я свожу брови к переносице от его возмущённого голоса.

Я подавляю усмешку.

— Это всё, что вчера произошло? Ты просто выпил, а я на ровном месте возмущаюсь, да?— язвительно спрашиваю я.

Марк отводит взгляд.

— Хорошо, прости, что набросился на твоего друга...я был под градусом и воспринимал всё не так, как стоило.

— Это всё?

— А что ещё? Что ты вообще там делала?

Я изгибаю брови от абсурдности ситуации.

— Это у тебя игры такие? Ты уходишь и делаешь, что пожелаешь. Даже не ставишь меня в известность. Бросаешь трубку, а потом вовсе игнорируешь мои звонки! Избиваешь моего друга прилюдно, а потом заявляешь на весь бар, что мы с тобой встречаемся.

— Эрин!

Я не обращаю внимание на его оклик и продолжаю:

— Знаешь, как стыдно мне было? Я всегда брала во внимание твоё мнение. Никогда не указывала, что тебе делать. Всегда думала, что мы сообщим о наших отношениях в приличной и приятной форме, ведь мне надоело скрывать от друзей и родных отношения с тобой. Мне тяжело, что мы с тобой не можем встречаться нормально! Меня разрывает изнутри, но я ничего с этим не могу поделать. Я уважаю тебя, твою карьеру и твои желания, так почему ты не уважаешь мои? Мы с тобой даже не обсуждали, когда сможем открыться о наших отношениях, а всю жизнь скрываться я не собираюсь. Может ты стыдишься меня?

— Стыжусь? Нет, конечно!— фыркает он.

— Не перебивай меня и хватит выбирать мои слова из контекста! Я хочу нормальных отношений. Хочу познакомить тебя со своей семьей. Хочу не бояться делится хорошими и плохими новостями о нас с родными и близкими. Хочу, чтобы ты прекратил вести себя как эгоистичный придурок! Меня раздражает, что я превратилась в такого человека, каким являюсь сейчас! Я вру, потому что не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Такое чувство, что эти отношения нужны мне больше, чем тебе!

— Это не так!— он снова отвечает на лишь долю моих слов.