Я вдруг прекращаю ощущать его тепло и резко открываю глаза, встречаясь взглядом с зеленоглазым блондином.

Мой взгляд плавно переходит на его волосы. Ему определённо не помешала бы стрижка, иначе совсем оброс.

— Извини, я...подумал, что ты заснула,— говорит он.

— Можешь...продолжить, если хочешь,— я стараюсь не разрывать зрительного контакта с парнем, который заставляет моё сердце трепетать.

Марк неуверенно снова кладёт ладонь на мою голову и я закрываю глаза. Он накручивает мои пряди волос на пальцы, и я бесшумно вздыхаю. Мне очень нравится, когда трогают мои волосы.

Блаженство.

— Спасибо тебе,— улыбаюсь я, повернув голову и взглянув на Марка, лежащего рядом.

Его голова опирается о ладонь, держась на локте, а второй рукой он продолжает гладить меня.

— Спасибо, что оказался рядом, когда это было необходимо,— завершаю я.

— Теперь я даже не знаю, как оставить тебя, и не волноваться о том, что с тобой может что-то произойти.

Взгляд, которым он пронзает меня, очень добрый, но в то же время, грустный. Именно так смотрят на вещи и людей, которыми хочется обладеть, но нет возможности.

Думаю, я начинаю осознавать, как сильно мне не хватало его взгляда и присутствия.

— Тогда не оставляй,— шепчу я, переворачиваясь на бок.

Я облокачиваюсь о ладонь и опираюсь о кровать локтем: в таком же положении, как и Марк

— Чем ты занимался в последнее время?— интересуюсь я.

На лице Марка появляется знакомая улыбка.

— Я был в Москве, общался с... — он затрудняется ответить,— Максимом, Наташей и Тимой.

Он проводит рукой по волосам, и тяжело вздыхает.

Возможно, не стоило спрашивать его об этом.

— Твоих родителей зовут Наталья и Максим?— спрашиваю я, внимательно наблюдая за его выражением лица.

Он малозаметно кивает, и переводит взгляд на мои пальцы, которыми я вырисовываю узоры на кровати.

— Чем вы занимались?— продолжаю я, внимательно изучая, как он реагирует на вопросы.

Не хочу давить на него, но мне не хочется, чтобы он держал всё в себе. Зная его характер, он до последнего будет копить в себе все переживания и, если его не подбодрить, то он и не расскажет ничего.

Марк постепенно рассказывает о том, что провёл в доме родителей почти целую неделю, но так и не смог остаться там на ночь. Сначала было неловко. Все напрягались, особенно за совместными трапезами на кухне. Он старался общаться с ними, но так и не осмелился назвать родителей иначе, кроме как по имени. В то же время, он с искорками в глазах и теплотой в голосе рассказывал о своём брате. У Марка острая необходимость в общении с ним. Внутри меня всё начинает сжиматься, когда он упоминает о том, что боится, что брат может пройти через то же самое, через что когда-то прошёл он сам.

Марк не верит, вернее, не хочет верить в то, что отец понял все свои ошибки, и не попробует отыграться за непослушание старшего сына на младшем.

Марк дал опровержение слухам о его наркотическом прошлом. Моё сердце словно остановилось, когда он рассказал о том, что он употреблял эти вещества, но никакой связи с концертом в роковой день не было. Он был подавлен после того случая, и его бывший менеджер решил надавить на больное, оболгав Марка перед СМИ. В то время, когда Марк разговаривал с психологом и восстанавливал своё душевное здоровье и слух, Вадим сказал, что Марк якобы находился в клинике, где проходил лечение от наркотической зависимости.

Я внимательно слушала его, боясь отвести взгляд и упустить малейшую деталь.

Затем он спросил, как у меня обстоят дела и я ощутила грусть. Мне не хочется говорить ему, что у меня творилось в голове во время нашего расставания. Я боюсь показаться слабой в его глазах, поэтому про некоторые  учебные моменты тоже не осмеливаюсь упомянуть. Я боюсь сказать, что потерялась, что разрываюсь из-за собственных противоречий, и всё это имеет прямую связь с происходящем в плане восприятия и других вещей в моей жизни.

— У меня всё нормально, и в плане учёбы всё успеваю. Я недавно подала заявку на стажировку к трём местным дизайнерам, но профессор сказала, что студентам второго курса запрещена такая деятельность и работать тоже запрещено, а мне...— я чуть ли не проговариваюсь о своих материальных проблемах,— а мне очень... хотелось чем-то занять себя, так как...так как у нас сейчас свободный режим обучения.

Мысленно облегченно вздыхаю, понимая, что выкрутилась.

— Мы сдаём работы в определённые сроки. В случае необходимости приходим в университет на пятиминутную встречу с преподавателями, а остальное время работаем сами. А!— я вдруг вспоминаю, что не договорила о стажировке,— так вот, о стажировке. Два дизайнера связались с моим профессором, так как заинтересовались мной на роль стажёра, понимаешь?

Я снова начинаю радоваться.

— Если бы не запрет на стажировки, то я могла бы сейчас работать с великими дизайнера, представляешь? Я с нетерпением жду стажировку на третьем курсе, так как у меня будет возможность целый год провести в любой точке мира, и проходить стажировку у любого дизайнера.

Я не хочу упоминать о том, что на третьем курсе есть возможность взять свободный год и не проходить стажировку, потому что я даже не рассматриваю такой вариант.

Пытаюсь насладиться свободным графиком обучения до нового года, так как через два месяца начнётся практика в пределах университета.

Я, с удовольствием, рассказываю о чём-то позитивном в своей жизни, так как мне нужно хотя бы немного отвлечься.

— Так что...у меня всё отлично!— завершаю я.

Он, нежным прикосновением руки, убирает прядь моих волос за ухо и его пальцы соскальзывают к моей щеке, легко поглаживая и спускаясь к подбородку. Я не в силах совладать с собой. С моих губ срывается вздох наслаждения.

— У тебя плохо получается врать. Если тебе правда было так хорошо, тогда почему ты так реагируешь на меня?— шепчет он, пристально смотря на меня.

Внутри меня всё застывает.

Я закусываю губу, и жмурюсь.

Возможно, мне стоит взять пару уроков по вранью...меня слишком легко раскусить.

Он притягивает меня к себе за подбородок, и его губы касаются моих висков. Его рука тянет меня к себе и я оказываюсь на его груди. Ногой отталкиваю тележку на колёсиках с остатками еды, и Марк заваливает меня, нависая сверху. Он опирается руками о кровать по обе стороны от моих плеч, затем наклоняется и его губы накрывают мои. Я закрываю глаза и чувствую наплыв страсти: я хочу целовать его сладкие губы вечно.

Он пробегается пальцами вдоль моей шеи, и его прикосновения заставляют меня дрожать. Я отрываюсь от его губ, запрокидывая голову, и вжимаясь в кровать. Его горячие губы соприкасаются с мочкой моего уха, и я выпускаю стон из губ. Во рту всё пересыхает. Марк застаёт меня врасплох и впивается своими губами в мои. Я уже и забыла, какого это его целовать. Какого это испытывать необходимость в нём и сильное желание прижаться к нему. Робость в моих движениях испаряется, и я зверею. Я впиваюсь с двойной силой в его губы, а его язык неистово ласкает мой. Я зарываюсь пальцами в его волосы и потягиваю. На дне подсознания, вдруг всплывают воспоминания о том, что это доставляет ему удовольствие.

Он откидывает в сторону одеяло, которым я была прикрыта, и обнимает меня горячими руками, заводя руку в область талии, и приподнимая меня с кровати. Я обвиваю руки вокруг его шеи и он бесстыдно начинает тереться о мою промежность. Мои колени согнуты, а ноги слегка приподняты. Пальцами я приподнимаю его футболку. Он поддаётся, и я стягиваю её с него, откидывая куда подальше. Его губы спускаются к моей шее: знакомые обжигающие и мокрые поцелуи. Как же я скучала по ним. Я скучала по Марку.

Я запрокидываю голову, и ощущаю его пальцы сквозь трусы, нежно ласкающие и надавливающие на моё уязвимое место. Из моих губ вырывается громкий стон, а по всему телу проходят импульсы. Внизу живота возобновляется знакомое ощущение твёрдости, и я ощущаю пульсирование в промежности. Он сильнее надавливает, проникая внутрь, но трусы не позволяют ему сделать это полноценно. Я вся дрожу.

Он ловко расстёгивает ремень штанов, и стягивает их. Тянусь за поцелуем и нежно покусываю его губу. Из его уст вырывается стон, и он повторяет моё имя. Как же красиво звучит моё имя из его уст, особенно в такой момент. Кажется, я начинаю любить своё имя и это только из-за его произношения.

Я обвиваю ноги вокруг его бёдер, и его член соприкасается со мной. Чувствую сильную влагу в трусах. Горячо.

— Марк...— вырывается у меня, и Марк ухмыляется.

— Черт, задолбали!— рычит он, и срывает с меня трусы.

Я чувствую лёгкий ветерок и машинально сжимаю ноги, но в следующую секунду мои глаза расширяются, и я издаю громкий стон. Марк проникает в меня.

О Господи!

— О да, как же хорошо!— он тяжело дышит, наклоняется и я ощущаю его горячее дыхание на шее.

Я поворачиваю голову к нему, облизываю губы и соприкасаюсь ими с его губами.

Он проникает в меня глубже, и мы одновременно стонем. Из моей груди как стадо овец, вырываются стоны, которые никто не в силах остановить и усмирить.

Я прижимаюсь ртом к его обнаженному и накаченному плечу, начинаю лизать и посасывать его кожу. Я жмурюсь, и снова напрягаюсь, когда ощущаю резкие и динамичные толчки.

— Я скучал по тебе!— сквозь стоны, шепчет он, и я расплываюсь в улыбке.

— Я сильнее...

Моё дыхание прерывистое. Я ощущаю, что он приближается к концу, так же, как и я.

Внизу всё каменеет, и я закусываю губу. Всё моё тело сильно напряжено.

Я впиваюсь ногтями в его спину, и Марк ускоряется. Чувствую, как совсем скоро достигну кульминации.

— Да, детка, кончи для меня!— Марк шепчет мне прямо в ухо.

Я накрываю ладонью одну грудь, а второй сильнее обхватываю накаченную спину парня.