Она встала, подошла к нему вплотную и ласково погладила по плечу:

— Андрюша, дорогой мой, мы же прекрасная пара, и мы совсем неплохо живем. И потом, Владик…

Ее глаза были совсем близко. То, что Андрей увидел в них, лишило его последних иллюзий. Ни тени понимания, ни тени любви… Ирина цинично и расчетливо удерживала свое, то, что считала своим. На него, на его чувства ей было глубоко наплевать. Он сбросил ее руку с плеча:

— Хоть сыном-то не прикрывайся! Владик вырос, и у него теперь своя жизнь.

— Ладно, предположим. Хотя наш развод все равно будет для него ударом.

— И все-таки он необходим, — Андрей решил сказать все до конца. — Я люблю другую женщину. Не влюбился, а люблю, если ты только способна понять разницу.

— Ах, даже так? Седина в голову, бес в ребро? Но я же ничего не имею против! Можешь встречаться с ней, только потихоньку… Я понимаю, что в твоем возрасте нужна новизна сексуальных ощущений…

— Заткнись! — грубо оборвал ее Андрей. — Что ты об этом знаешь! Что ты вообще знаешь о любви.

Ирина насмешливо прищурилась:

— Тогда, может быть, объяснишь мне, какой смысл ты вкладываешь в это слово?

В этой сцене она явно лучше владела собой. Спасибо Рите, было время морально подготовиться.

— Бесполезно. Тебе бесполезно что-либо объяснять.

— Такая бестолковая, что не пойму? Но скажи хоть, в кого ты так влюбился? Имя у нее есть?

— Тебе его знать необязательно.

Ирина издевательски вздохнула и подняла глаза к потолку:

— Наверное, какое-нибудь совсем неземное создание.

— Во всем — полная твоя противоположность.

— Ах, вот как? Как же ты с ней будешь жить?

— Я люблю ее. И уважаю. И еще… В отличие от тебя, она мне интересна. Чисто по-человечески интересна, если ты способна понять, что это такое.

— Способна, способна, — сказала Ирина. — Только, знаешь, мне всегда казалось глубоко порочным утверждение, что люди должны жить вместе только до тех пор, пока им друг с другом интересно. Тогда вообще браки не длились бы дольше года. Брак держится не на человеческом интересе. И уж совсем не на любви. И даже, как это ни печально, не на дружбе и уважении. Брак держится на взаимном удобстве. И удобнее меня тебе жены не найти. Такой же заботливой, понимающей и нетребовательной.

— Заботливой? — с издевкой переспросил Андрей.

— Согласна, в последнее время я вела себя не очень хорошо. Но ведь все можно исправить. В конце концов, «Арт-Фэнтези» — налаженное предприятие, и теперь я могу уделять ему меньше времени и чаще бывать дома. Кстати, мы давно не отдыхали вместе. Как ты смотришь на то, чтобы поехать куда-нибудь недельки на две развеяться? Например, в Скандинавию. Снимем маленький коттеджик где-нибудь в Норвегии, во фьордах, будем гулять по берегу…

Андрей обескураженно смотрел на нее:

— Ты думаешь, что говоришь? Какие фьорды?

— Не хочешь в Скандинавию? — улыбнулась Ирина как ни в чем не бывало. — Можно придумать что-нибудь еще. Кстати, мне почему-то кажется, что вдвоем мы не будем скучать…

Ирина сделала многозначительную паузу, но Андрей молчал. Поведение жены у него просто в голове не укладывалось. Не дождавшись ответа, Ирина улыбнулась:

— Молчание — знак согласия. Андрюша, о каком разводе можно говорить, если у нас с тобой даже с сексом все в порядке. Ты же хочешь меня, как женщина я тебя все еще интересую, не спорь, я ведь знаю. А после стольких лет совместной жизни это что-нибудь да значит, согласись.

Андрей провел рукой по лицу, словно желая стереть происходящее. Этот разговор напоминал диалог персонажей из пьесы абсурда.

— Ты ненормальная? — с надеждой спросил он.

— Я в порядке, — твердо сказала Ирина. — Просто я люблю тебя и не хочу потерять. Поэтому и пытаюсь втолковать тебе: ни о каком разводе не может быть и речи.

Тут Андрей окончательно разозлился. Он шагнул к двери и распахнул ее настежь:

— Не думаю, что ты в силах мне помешать. А теперь иди, пожалуйста, к себе. Я устал.

На пороге Ирина обернулась и пристально посмотрела на мужа:

— И все-таки хорошенько подумай, прежде чем сделаешь решительный шаг.

Дверь с треском захлопнулась. Последнее слово все-таки осталось за ней.

Глава 7

Несовпадения

Следующим днем после вернисажа была пятница. В преддверии выходных работать никому не хотелось. Шеф отбыл куда-то по делам, Леночка вяло тюкала на компьютере, к Ларисе должен был прийти человек из Питера, но встречу отложили на следующую неделю. А со следующей недели она уходит в отпуск, и пусть Станислав сам принимает питерского коллегу…

Но часов в одиннадцать в «Орбиту» заявились неожиданные посетители. Николь оказалась в Ларисином кабинетике, опередив Леночкино неизменное «Лариса Владимировна, к вам!». Вслед за Николь вошел Люк, и сразу стало тесно: на троих эта комната явно не была рассчитана.

Николь весело огляделась по сторонам:

— Вот ты где работаешь! Миленький кабинетик. Только жарко очень. У вас что, не работает кондиционер?

— Недавно сломался, — кивнула Лариса. Она обрадовалась их приходу. — Как вы меня нашли?

— Жанна объяснила как доехать. А мы все равно собирались все утро гулять по Москве, вот и решили зайти посмотреть, где ты работаешь. Кстати, мы с Люком решили на пару дней съездить в Санкт-Петербург. Уже забронировали отель и купили билеты на сегодняшний вечер. Ты не знаешь, «Невский палас» — это прилично?

— Вполне. Но почему вы меня не попросили сделать вам билеты и отель. Я же, как-никак, в турфирме работаю.

— Да брось, все можно уладить по телефону.

Лариса про себя усмехнулась. Во Франции, конечно, да, а вот в России… Вслух она спросила:

— Эта поездка, насколько я понимаю, импровизация?

— Ну да. Сегодня утром я решила, что Москвы с меня хватит. Билеты в Париж у нас на следующую среду, так что время до вторника можно провести в вашей северной столице. Тем более что там есть на что посмотреть. И Люка Петербург интересует гораздо больше Москвы. Правда, Люк?

Люк кивнул.

— Замечательная идея! — Ларисе отъезд Николь и Люка тоже был на руку. Освобожденная от обязанности развлекать своих новоявленных родственников, она могла провести с Андреем все оставшиеся до отъезда дни. Вернее, вечера. — А у меня как раз отменилась одна встреча, можем сходить попить кофе в спокойной обстановке. Здесь рядом есть летнее кафе, на Патриарших, прямо на улице. А то — сами видите, у меня здесь не разместиться. Пошли?

— Пошли, — легко согласилась Николь. — Только лучше не кофе, а пиво, по такой-то жаре.

Люк за все это время так и не произнес ни слова. Он не то чтобы смущался, нет, просто как будто ленился разговаривать. Стоял и апатично смотрел в окно, думая о чем-то своем, — словно он был и здесь, и не здесь.

— А куда ты вчера подевалась? — поинтересовалась Николь, когда они уже сидели под ярким желто-красным зонтиком и потягивали «Туборг» из высоких пупырчатых кружек (причем Николь и Лариса пили пиво, а Люк заказал минеральную воду). — Мы с Олегом хватились, а тебя и след простыл.

Лариса чуть покраснела:

— Я просто не очень люблю такие сборища. В тусовку не вхожа, знакомых там нет, вот и чувствую себя на этих вечеринках лишней и никому не нужной.

Николь понимающе закивала:

— Понимаю, понимаю. У нас, кстати, Люк такой же. С детства не любит вечеринки. Но у него это издержки классического образования.

— Да? — Лариса в первый раз посмотрела на Люка с интересом. — Вы учились в закрытой школе?

Люк кивнул:

— В Сен-Жермене, в школе для мальчиков мсье Леборака. Внешне там все как и сто лет назад. Пятьдесят учеников, общие спальни, подъем в пять сорок пять, отбой в девять тридцать. Утренняя молитва, и потом весь день классы. Для разнообразия занятия перемежаются спортивными играми.

— Бедняжка! — со смехом перебила Николь. — И так целых десять лет, с шести до шестнадцати! Я бы умерла. Единственная женщина — мадам Леборак, а единственное развлечение — воскресная месса. Вот поэтому Люк у нас и получился таким религиозным.

— Вы католик? — спросила Лариса.

— Католик. Хотя вообще-то наша семья традиционно принадлежала к протестантской церкви. Де Бовильеры — младшая ветвь герцогов Ла Треймулей…

— Да, — кивнула Лариса, — мне Жерар рассказывал. Но ведь потом ваши предки перешли в католичество?

— Поздно, — с сожалением сказала Николь. — Только в конце семнадцатого века. И имели массу неприятностей из-за своего упрямства.

— Зато сохранили родовую честь, — тихо сказал Люк.

— А, — отмахнулась Николь, — какие глупости! Честь сохранили, но потеряли и земли, и деньги. Дошло до того, что к девятнадцатому веку де Бовильеры были почти разорены. Оставался только фамильный замок — руины тринадцатого века, настоятельно требующий ремонта. И если бы не один наш предприимчивый предок, неизвестно, где бы мы все сейчас были.

— Какой предок? — заинтересовалась Лариса.

— А, так отец не поведал вам эту историю? Граф Антуан де Бовильер наплевал на предрассудки и перешел на сторону Наполеона. Потом он женился на дочери богатого нотариуса, старой и некрасивой. Войны и женитьба позволили поправить денежные дела семьи. А потом у него хватило ума вовремя отказаться от своего покровителя и выступить на стороне Луи Филиппа.

— В каждой семье есть своя паршивая овца, — тихо заметил Люк.

Но Николь услышала и немедленно отреагировала:

— А я считаю, что мы должны быть ему благодарны. Если бы он заботился о таких пустяках, как чистота крови, мы бы и на свет не появились. И потом, чистоту крови он все-таки сохранил.