— О чем?

— Поехали с нами кататься по острову!

— Кататься?

— Ну да. Возьмем напрокат машину, Владька отлично водит. Остров ведь не такой уж большой. Я понимаю, вы здесь уже сто раз были, но все же… Заодно и нам покажете, где что интересненькое. Владька, ну что ты молчишь? Вообще-то это ты должен приглашать, а не я. Мужчина ты или нет?

Владик смотрел в сторону. Казалось, теперь у него даже затылок под волосами покраснел от смущения.

— Владька! — Алла изумленно уставилась на него. — Ты что? Что с тобой? Перегрелся?

— Да нет. Я просто не знаю, дадут ли мне машину, — тихо сказал Владик.

— А почему могут не дать? — удивилась Алла. — Права у тебя есть, и восемнадцать лет тебе уже стукнуло. Ведь дадут?

— Конечно, — подтвердила Лариса.

— Так поехали с нами? После сиесты, хорошо?

«А почему бы и нет?» — подумала Лариса. План, промелькнувший у нее в голове еще в самолете, постепенно приобретал вполне конкретные очертания. И эта поездка будет как нельзя более кстати.

— А почему бы и нет? — весело сказала она. — Поехали!

— Тогда в пять мы ждем вас в холле.

Глава 7

Страсти под солнцем

— А здорово было! — восторженно сказала Алла, с размаха опустившись на плетеный стул на веранде в маленьком ресторанчике. — Просто дух захватывает! Да?

— Да, — кивнула Лариса.

Вообще-то она уже не в первый раз каталась на тобогане, но от этого удовольствие не уменьшалось.

Тобоганом назывались плетеные сани, которые толкали вниз по специальной трассе два красавца-португальца. Это был излюбленный аттракцион мадейрских туристов и местных жителей. Демонстрировался он в местечке Монте, на полпути от Фуншала к Пику Барселос, — конечному пункту обязательной экскурсии по Мадейре. Эту экскурсию Лариса и ее спутники прошли по полной программе: доехали на взятом напрокат «Фольксвагене-поло» до вершины, насладились захватывающим дух видом на Фуншал. Потом отправились на смотровую точку Эера до Серрадо, посмотреть сверху на долину Курал дас Фрейрас и на маленькую деревушку в кратере потухшего вулкана. И вот теперь, покатавшись в Монте на тобогане, остановились поужинать в местном ресторанчике.

Народа здесь почти не было. Только парочка молодых американцев доедала салат из мидий, они уже видели этих американцев сначала на Барселос, потом на Эера до Серрадо.

Меню было не слишком разнообразное, но на непривередливый вкус русских туристов вполне экзотическое. В основном — рыба, блюда из морепродуктов, жареные улитки в соусе, лангустины и, конечно, устрицы. Как только компания уселась за столик, к ним тут же подошла черноволосая девушка, такая хорошенькая и декоративная, что казалась ненастоящей. Как если бы Кармен нарядили в современную мини-юбку, топ и босоножки на танкетке. Правда, роза в волосах у девушки была, был и маленький кружевной фартучек, совершенно не вязавшийся с остальным ее костюмом. Девушка приняла заказ, улыбнулась и удалилась.

Хозяин ресторанчика, живописный толстый португалец с роскошными черными усами, в шляпе сомбреро, стоял за стойкой бара. Парочка пожилых мужчин — как видно завсегдатаев этого заведения — примостилась рядом на высоких стульях. Все втроем они что-то оживленно обсуждали, так темпераментно жестикулируя, что со стороны казалось, дело идет к драке.

— Они ссорятся? — спросила Алла.

Лариса прислушалась и улыбнулась:

— Нет. Кажется, просто обсуждают последнюю рыбалку. Честно говоря, я с трудом разбираю их речь: диалект, и говорят слишком быстро.

Алла снисходительно пожала плечами:

— Мужчины везде одинаковы. Мой папочка на ту же тему может полдня общаться. Да и я, честно говоря, тоже.

— Ты любишь ловить рыбу? — удивилась Лариса. (В процессе экскурсии они все как-то незаметно перешли на «ты»).

— А что здесь такого? — Алла состроила забавную гримаску. — Почему-то считают, что это чисто мужское увлечение.

Лариса посмотрела на Владика:

— А ты?

Тот усмехнулся:

— Я не рыбак.

— Возможно, здесь все дело в наследственности, — предположила Алла. — Мой отец с ума по рыбалке сходит и передал мне это с генами. А Владиков, кажется, никогда удочку в руки не брал. Вот и Владька такой же. А вообще-то любое деление на мужское и женское спорно, если не глупо. Между прочим, шведский король Густав какой-то — то ли шестой, то ли двенадцатый, он правил во время Второй мировой войны, так вот, этот Густав обожал плести коврики. Прямо фанател от рукоделья. В Стокгольме даже выставки королевских работ устраивали.

— И все-то ты знаешь! — подковырнул ее Владик.

— Просто книжки читаю, — отпарировала Алла. — Что и тебе советую.

У их столика снова возникла черноволосая девушка. На этот раз в руках у нее был поднос, уставленный тарелками. При виде того, что перед ней поставили, у Аллы глаза округлились от ужаса:

— Ой! А как это едят?

На тарелке лежала целая куча ярко-розовых крупных нечищеных креветок. К ним полагались какие-то щипчики и еще один инструмент, отдаленно напоминающий ножик. Рядом с тарелкой поставили глубокую миску с чем-то вроде сметанного соуса. От миски исходил просто упоительный аромат.

— Наверное, это нужно очищать и макать в миску, — предположила Алла. — Будь я дома, я бы все это спокойно проделала руками, а здесь как-то неудобно…

Владик насмешливо посмотрел на нее:

— Взяла бы что попроще.

Сам он заказал улиток — вообще-то тоже рисковал нарваться на проблему. Но с улитками оказалось все замечательно: они тоже были нечищеными, но с выданным для доставания мяса из раковины крючком Владик освоился мгновенно.

Алла беспомощно посмотрела на Ларису:

— А ты не знаешь, как ими пользоваться?

— Не знаю, — честно сказала та. — Да не расстраивайся, подожди, сейчас спросим.

Лариса окликнула черноволосую девушку, как раз расчитывавшуюся с американской парочкой за соседним столиком. Та улыбнулась, дала молодому человеку сдачу и подошла к ним.

— В чем дело, что-то не так?

— Маленькая проблема, — пожаловалась Лариса. — Мы не знаем, как пользоваться вот этим.

Девушка сочувственно улыбнулась и пустилась в объяснения. Лариса переводила, Алла следовала ее указаниям — лангустину следовало придерживать тем самым, что они приняли за нож, а щипчиками выковыривать съедобные части. У Пилар — так звали девушку — все получалось красиво и изящно, а Алла никак не могла приноровиться. Наконец процедура была освоена. Пилар отошла к стойке и присела рядом с одним из завсегдатаев, а Алла принялась с удовольствием поглощать лангустины.

Внизу, прямо рядом с верандой, четыре музыканта в национальных костюмах устроили импровизированный концерт. Тут же танцевали пар десять-двенадцать. Молодые американцы, только что расплатившиеся с Пилар, тоже отправились туда и сейчас весело отплясывали что-то вроде танго. Владик, уже покончивший со своими улитками, внимательно наблюдал за танцующими. Лариса подозревала, что мальчик готов смотреть на что угодно, только бы не встречаться с ней взглядом.

— Что, завидно? — заметив Владиков взгляд, спросила Алла. — Тоже хочется? Я с тобой не пойду, пока не доем эту вкуснятину.

— А я тебя и не приглашаю, — словно бы смутился он. Это прозвучало грубо, и Алла поморщилась:

— Фи, где тебя воспитывали! Если бы ты не был таким невежей, Лариса могла бы согласиться потанцевать с тобой. Верно, Ларис?

Владик вспыхнул как спичка, даже уши покраснели. Ларисе стало его жаль:

— Да нет, я что-то не хочу танцевать. Тем более что для Владика есть более подходящая партнерша.

— Кто?

Лариса кивнула в сторону Пилар.

— А ей разве можно?

— Насколько я знаю, здесь это принято. Если нет клиентов, то можно пригласить на танец официантку. А клиентов нет.

— Да он не осмелится! — подковырнула Алла.

Владик уничтожающе взглянул на нее, встал и направился к Пилар. Лариса с интересом наблюдала за оживленной и выразительной жестикуляцией Владика — языка-то он не знал — после чего Пилар рассмеялась, кивнула головой и, взяв Владика под руку, отправилась с ним вниз, на танцплощадку.

Как ни странно, танцевал Владик хорошо, куда только девались вся его неуклюжесть и угловатость. У него было безупречное чувство ритма, и он умел вести партнершу. Они как-то сразу станцевались и двигались так синхронно, словно были профессиональной парой. Владик вел, а Пилар, вроде бы послушно подчиняясь мужчине, исподволь фантазировала и импровизировала. Через некоторое время пары вокруг них стали останавливаться, превращаясь в зрителей.

— Ну Владька дает! — восхитилась Алла. — Я и не знала, что он так умеет!

Лариса взглянула на нее: Алла, не отрываясь, смотрела на площадку — глаза горят, щеки раскраснелись. Словно успех Владика — ее собственный успех. Ларисе стало как-то неуютно. Ей совсем не хотелось доставлять неприятности этой милой девушке. Надо бы выяснить, что у них с Владиком — серьезно или как? Вообще-то на влюбленных они не похожи, совсем нет. Однако в такие круизы чужие люди тоже не ездят. Хотя сейчас — кто знает… Может быть, у теперешних восемнадцатилетних так принято? Вроде бы невелика разница между Аллой и Ларисой — каких-нибудь десять лет, а словно они с разных планет. Все воспринимают по-разному. Время меняется слишком стремительно, и нравы вслед за ним тоже. То, что Ларисе в ее восемнадцать казалось само собой разумеющимся, для Аллы — чепуха и бессмыслица…

Быстрый ритм неожиданно сменился протяжной напевной мелодией. Танец кончился. Владик уже хотел было вернуться к столику, но Пилар опять засмеялась, взяла его за руку и что-то быстро сказала. Он пожал плечами и бросил нерешительный взгляд в сторону Аллы и Ларисы. Алла замахала ему рукой, дескать, спокойно танцуй дальше, если хочется. Пилар потянула Владика к центру площадки, и через минуту их уже почти не было видно за чужими спинами.