– Ладно, Шурка, слушай пока все спят. Только тссс, никому!

– Я –могила!

– Я влюбилась. Ох, по уши влюбилась, Шурочка! Знакомы мы с ним не так давно, но любим друг друга, будто целую вечность. Он заботливый, нежный, в то же время статный и сильный. Мне с ним вообще ничего не страшно. Я знаю, что за меня он готов рисковать своей жизнью. Такой человек, как он не предаст в трудную минуту. Теперь мы с ним ещё больше ждём окончания войны, чтобы наконец почувствовать себя абсолютно счастливыми людьми.

– Вот это да! Чего, чего, а такого я не ожидала. Почему ты молчала? Кто же осчастливил нашу Таню?

– В этом то всё и дело. Казалось бы, что мы с ним совершенно разные люди и нам нельзя быть вместе, но это всего лишь предрассудки. Его зовут Эрих Ремер, родом он из Касселя и служит в немецких войсках.

На Танином лице исчезла улбыка, в глазах читалось волнение и страх того, как на всё отреагирует Шура. Последняя же стояла в полной растерянности и хлопала своими глазами. Руки её затряслись, и она немного закашляла. Увидев такое её состояние, Таня мгновенно попыталась исправить сложившуюся ситуацию.

– Шурочка, милая, да ты не бойся. Он хороший, он вовсе не фашист. Я говорила ему какие мы дружные с вами, как живём здесь и воюем бок о бок. Он и слова дурного о вас не произнёс.

– Ты ещё и про нас ему рассказала?

– Ну, что ты, Шура. Я доверяю ему полностью, я ведь люблю этого человека. Я полностью уверена в том, что он не предаст меня. Ты бы его видела, человек – неземной красоты с большим, добрым сердцем!

– Ну, про смазливые лица немцев мы все и так знаем, проходили уже это, но вот уж не ожидала, что ты влюбишься во врага.

– Да не враг он мне, миленькая! Не виноват же никто, что две державы воевать стали. Он просто выполняет то, что им всем приказывают, но сам то человек он хороший. Не злись, Шурочка, я же тебе как подруге своей сказала.

– Ладно, твоя взяла. Я никому не скажу, в конце концов, любовь – такая штука непредсказуемая, поди знай, на кого в дальнейшем мой выбор падёт.

Таня очень обрадовалась заключительным словам Шуры, и подойдя к ней, обняла её так крепко, как только смогла. Она доверила свой секрет и ей стало даже немного легче, ведь для того, чтобы вечно сбегать на тайные свидания, необходим человек, который будет помогать и покрывать тебя. Этим человеком стала Шура и, хотя, изначально она испугалась, услышав о немецких корнях Эриха, позже она всячески пыталась продемонстрировать, что Таня может полностью на неё положиться. Грядущий день был тяжёлым. Ночью кто-то пытался поджечь ближайшее здание почты, в котором на ночной смене пострадало около шести человек. Проснувшись, Зинаида Ивановна дала командование о том, чтобы Таня и Оля Жукова отправились туда и как можно скорее оказали медицинскую помощь работникам. Остальные же девочки, вместе с Широковой тем временем собирали свои вещи и потихоньку начинали покидать свой лагерь. Кочевать из одного места в другое, было уже нормальным явлением, ведь помощь необходима была во многих районах Москвы, да и к тому же, немцы с большой скоростью вычисляли местоположение образовавшихся лагерей и в любой, подходящий момент могли атаковать. Таня ещё не подозревала, что тем временем, пока они с Олей будут заниматься пострадавшими на почте, Зинаида Ивановна подготовит всё к уходу. На часах была половина девятого утра и Оля с Таней уже находились в пути. Провели их, как и полагается, перекрестив три раза и наполнив сумки медикаментами. Собрав всю волю в кулак, девушки снова вернулись к своим обязанностям и уже к одиннадцати часам они помогли всем, кто пострадал этой ночью.

– Ох, Танюша, придём сейчас и обрадуем Зинаиду Ивановну. Мы славно с тобой потрудились, все сотрудники доставлены в больницу, первую помощь мы им оказали. Теперь смело на новое место переезжать можно.

–Какое ещё новое место?

Удивлённо спросила Таня и посмотрела в ясные глаза Оли.

– Ну как какое! Ты разве забыла, что сегодня мы все перебираемся из нашего лагеря. Здесь становится не безопасно, тем более наши войска уже отдалились от Волги, будем кочевать в другую область.

– Какой ужас! Я думала мы будем здесь ещё какое-то время.

– Да чего ты, Танька?! Какая нам разница где от смерти верной прятаться.

Оля была спокойной и невозмутимой. По сути своей она была права, ведь если бы ни Эрих и его неведенье о новом местоположении лагеря, Таня совсем бы не переживала. Она схватила Олю за руку и потащила её вперёд за собой.

– Куда мы так спешим? Ещё успеем, Танька.

– Нужно скорее назад вернуться, мне с Шуркой срочно поговорить нужно.

– Ладно, как скажешь.

И девочки как можно скорее стали идти. Четыре раза они срезали свой путь, чтобы было короче, однако подошли к их дому всё равно через час. Запыхавшись, Таня оттряхнула ладошки и постучала в дверь, которая мгновенно открылась. На пороге стояла угрюмая Шура, которая увидев девочек расплылась в ироничной улыбке.

– Они явились, Зинаида Ивановна!

Крикнула Шура и посмотрела в сторону комнаты. Оттуда доносился хриплый голос Широковой, которая по всей видимости с утра находилась в более лучшем расположении духа, нежели сейчас: «Пускай Олечка заходит…И товарищ Иванченко пусть тоже не стесняется.»

Шура отодвинулась и освободила девочкам дверной проём. Они вошли в коридор и стали направляться в комнату. Оля вела себя, как обычно, а вот Таня почувствовала, что-то неладное и заходить в комнату, где их все ждали, включая Зинаиду Ивановну, ей абсолютно не хотелось. Она остановилась на пороге и словила на себе всеобщий презренный взгляд.

– Ну, что, Татьяна! Не желаете нам рассказать что-нибудь?

Таня сглотнула кислую слюну и почувствовала, как трясутся её коленки. Мурашки пробежали по всему телу, и она лишний раз убедилась в том, что не зря начала волноваться.


ГЛАВА IV

Зрачки её карих глазах максимально расширились и стали бегать туда-сюда, словно маленькие солнечные зайчики. Атмосфера в комнате была не особо благоприятной, в воздухе чувствовалось напряжение.

– Я не понимаю о чём Вы, Зинаида Ивановна!?

Испуганно воскликнула Таня и посмотрела на сморщенное лицо пожилой женщины.

– Ну, раз ты совершенно не имеешь представления о чём пойдёт речь, пожалуй, я освежу тебе память. Присаживайся!

И Зинаида Ивановна указала своей тонкой кистью на маленький железный табурет. Таня не стала ничего говорить и покорно выполнила приказ Широковой, надеясь на то, что ситуация наконец прояснится. Присев на табурет, Танино лицо сталось сдержанным и серьёзным. Она находилась в полной готовности к тому, что вот-вот услышит нечто малоприятное. Зинаида Ивановна так же не стала тянуть время и слегка прокашлявшись начала свою речь, а остальные девчушки, смирно стоявшие под стенкой, то и дело наблюдали за этой картиной.

– Товарищ Иванченко, потрудитесь объяснить мне, как Вас, такую умную и сообразительную девушку угораздило связаться с человеком, представляющим опасность всем нам, вместе взятым? Выгляньте в окно и убедитесь, что сейчас не лучшее время для любовных романов. На дворе сорок первый – время, когда каждый спасается как может. Люди гибнут, словно насекомые, а ей хоть бы хны! Придумала себе, что влюбилась и ходит здесь довольная. Не об этом думать нужно, Татьяна, не об этом! Теперь опустим предисловие. Он немец, Татьяна! Твой Эрих Ремер состоит в четырнадцатом отряде Германской разведки. Неужели тебе это ни о чём не говорит? Опомнись, дурочка, ты вовсе ему не нужна! Он обманет тебя в два счёта, а потом прикончит и тебя, и твоих друзей. Наш полк в опасности, наша страна в опасности, Таня! Как ты могла поверить в искренность его намерений? Думаешь он правда влюбился в тебя за такой короткий срок? Сомневаюсь я в этом! Ты глубоко заблуждаешься, полагая, что обретёшь с ним истинное счастье. Он использует тебя ради своих коварных целей, ведь как известно, на войне все средства хороши, а ты – идеальное оружие в руках фашиста!

Зинаида Ивановна закончила свою речь на повышенных тонах. По её лицу было видно, что она испытывает злость, гнев и страх за дальнейшее существование своих подопечных. Она перевела дыхание и потянулась к деревянной тумбе, на которой стояла кружка с водой. Испив из неё всю воду, она вернула кружку на прежнее место и заново взглянула на растерянную Таню. Таня же тем временем уже была сломлена. На её глаза наворачивались слёзы. Самое первое, что приходило ей в голову – это мыли о предательстве Шуры. Ведь Таня поверила ей, рассказала главный секрет в своей жизни, а та в свою очередь поклялась хранить его. В итоге вышло, что Шура обманула её и сделала так, как посчитала нужным. Этот факт очень угнетал Таню, и она совершенно не знала, что же ответить, разгневанной Зинаиде Ивановне. Она чувствовала себя скованной и подавленной, сидя на маленьком табурете, в окружении людей, которые накинулись на неё и совершенно не желали понять истинные мотивы её поступков. Непонятно каким образом, она должна была доказать всем обратное, доказать то, что Эриху можно доверять и то, что они действительно любят друг друга.

– Я не знаю, что всем вам ответить. Мне жаль, что Шурочка не умеет хранить чужие тайны.

Лицо у Шурки заметно покраснело, ей конечно же стало стыдно за то, что она поступила не по-товарищески, но другого выхода у неё не было. Она совсем не знала Эриха и страх какой-либо связи с немцем был неописуемо сильным. Шура стояла и молча упиралась о стену, отводя глаза в сторону. В ней так и не нашлось смелости хоть как-то ответить Тане. Зато Зинаида Ивановна не упускала возможности перекинуться с Таней парой слов. Она сразу же встала на защиту Шурки, и делала это весьма уверенно.

– А вот на Фролову тут спихивать не надо. Я тут с вами не бабские сплетни обсуждать собралась. Перед нами стоит конкретная проблема, которую необходимо решить, и положить конец всему этому беспределу я намерена здесь и сейчас. Вы будете отвечать за свои поступки, товарищ Иванченко?