Мэри Патни - Мой любимый шпион

– Слезай давай. И считай, что тебе крупно повезло.

Сюзанна нахмурилась, потому что так и не поняла, в чем заключалось ее везение: разве что в возможности спрятаться от дождя под крышей, – но Жерар лишь ухмылялся.

Лейтенант спешился и повел ее в таверну. Внутри было тепло и, к счастью, сухо. В воздухе витали аппетитные запахи – где-то готовили обед. Сопровождающий Сюзанны объяснил суть дела капитану, сидевшему за столом: то есть как нашел пленницу, – и сказал, что стоило бы ее допросить.

Капитан кивнул.

– Сейчас узнаю, захочет ли он сделать это лично. Если нет, я сам допрошу ее. – С этими словами капитан удалился.

Сюзанна тем временем сбросила накидку, которая давно уже промокла насквозь, и тщательно выжала ее, так что на пол натекла лужица воды. Один из офицеров прикрикнул на нее: мол, нечего разводить сырость, – и Сюзанна послушно кивнув, опять надела мокрую накидку.

Вернулся капитан и сообщил:

– Он лично желает поговорить с тобой.

«Кто же этот «он»? – подумала Сюзанна. – Офицер разведки? А может, какой-то генерал?»

Ее проводили в отдельную комнату, где ее взору предстал сидевший за столом сам Наполеон Бонапарт, император Франции.

Ахнув, Сюзанна опустилась на колено и воскликнула:

– Сир, ваше величество!..

Простой провинциалке не пристало знать, как положено обращаться к императору, но Сюзанна рассудила, что главное – изобразить восторженный трепет, что было совсем не трудно.

Энергичный молодой человек, который некогда вел Францию от победы к победе, превратился в располневшего мужчину с одутловатым лицом, зато теперь Наполеон выглядел весьма внушительно – казалось, излучал власть и уверенность в собственных силах. Неудивительно, что люди шли за ним, даже тогда, когда он вел их на верную смерть.

Император взмахнул рукой и с добродушной усмешкой сказал:

– Можешь встать. Посмотри-ка на меня, девочка.

Сюзанна выпрямилась, стараясь казаться робкой и растерянной. Эта роль давалась ей так же легко.

– В ней есть что-то от моей Жозефины, правда? – в задумчивости произнес император.

Наполеон расстался с женой, потому что она так и не подарила ему наследников, но все знали, что он по-прежнему любил ее. Несколько приближенных императора закивали и пробормотали что-то насчет внешности Сюзанны, а она проговорила:

– Если так, то для меня это большая честь, ваше величество.

Император задавал ей те же вопросы, что и лейтенант. Спросил, как ее зовут, как она очутилась на дороге, как зовут ее мужа и где он служит, а потом с некоторым удивлением сказал:

– Но ты ведь француженка, верно?

– Да, сир, я родилась неподалеку отсюда. Мой муж тоже француз.

– Тогда почему же он служит в голландско-бельгийских частях? – нахмурился Бонапарт.

– У него не было выбора, сир! При мысли о Симоне на глаза ее навернулись слезы. – Он хочет только одного – остаться в живых и вернуться домой, ко мне. Но, возможно, мечтать об этом уже поздно. Боюсь, как бы он не попал в плен. А вдруг я его больше никогда не увижу?

И Сюзанна расплакалась – думая о Симоне, сделать это было совсем не сложно.

– Дайте ей платок, – распорядился император, который, как и большинство мужчин, при виде женских слез испытывал чувство неловкости. – Так вы следовали за англо-голландской армией в надежде найти своего мужа, oui?

– Да, сир.

– Чем они сейчас заняты? – Наполеон вдруг впился в пленницу взглядом.

Что же сказать?.. Сюзанна медлила с ответом. «Надо спутать карты противнику», – внезапно промелькнуло у нее.

– После поражения пруссаков под Линьи и плачевного выступления союзников при Катр-Бра англо-голландские части отступают на север. По сути, бегут, причем в страшной спешке. Женщины, обычно следующие за ними, на этот раз не поспевают. Говорят, что пруссаки куда-то бегут. Может – к реке Мёз. Сама-то я не знаю, – добавила она, на сей раз не соврав, – но я слышала, как об этом говорят люди, которым можно верить.

– Хорошо, хорошо… – с улыбкой закивал император, чрезвычайно довольный. – Теперь мы разделим британцев и пруссаков и уничтожим и тех и других!

Сюзанна выслушала императора с невозмутимым видом – будто понятия не имела о военной стратегии. В сущности, она его действительно не имела, но ложные сведения, которые она сообщила императору, должны были сыграть на руку союзникам.

– Принесите карты! – распорядился Наполеон.

Капитан, доставивший к нему Сюзанну, тотчас спросил:

– А как поступить с девчонкой?

Бонапарт досадливо отмахнулся.

– Отведите ее на кухню и велите накормить, а потом заприте до тех пор, пока все не закончится.

И он забыл о пленнице, прежде чем та покинула комнату.

Крепко удерживая Сюзанну за локоть, капитан провел ее на кухню, где с полдюжины поваров и кухарок, обливаясь потом, старались изо всех сил, чтобы посытнее накормить важных постояльцев, собравшихся в таверне.

– Дайте ей супу или еще чего-нибудь, – приказал капитан. – А потом позовите стражника, и пусть запрет ее в погребе.

Усталая судомойка проворчала:

– Отойди-ка с дороги в тот угол, девушка. И смотри не накапай тут грязью! Сейчас принесу тебе суп.

Окинув взглядом кухню, Сюзанна подчинилась. Она сразу же заметила, что тут имелась задняя дверь: слуга вышел через нее и через несколько минут вернулся с огромным мешком картошки. Значит, дверь держали незапертой.

Пристроившись на табурете в углу, Сюзанна дождалась, когда ей принесут суп – в большой кружке, с ломтем хлеба. Суп был с луком-пореем и картошкой, очень вкусный, и он быстро согрел Сюзанну. Она с удовольствием пила его, и от ее мокрой накидки в тепле кухни поднимался пар.

Старший повар громогласно отдавал какие-то распоряжение своим помощникам, и в кухне началась суета. Пока все слушали старшего, а потом выполняли его приказы, Сюзанна тихонько встала, бочком прокралась вдоль стены и выскользнула через заднюю дверь. Пустую кружку она оставила на полу у стены – воровство казалось ей более тяжким проступком, чем ложь императору.

Но что же дальше?.. Дождь не утихал, а за таверной не было ни души. В постройке по другую сторону двора угадывалась конюшня, и, стараясь держаться так, как держалась бы служанка с постоялого двора, Сюзанна пересекла пустынный двор и проскользнула в дверь конюшни, где все двенадцать денников были заняты.

Что ж, пришло время пустить в ход чудесное умение ладить с лошадьми, которым, по мнению Симона, она обладала. Сюзанна прошлась по проходу, оценивая лошадей. И вдруг замерла как вкопанная при виде прелестной серой кобылки. Боже милостивый! Да ведь это же знаменитая Дезире, принадлежавшая императору! Кобылка тотчас потянулась к ней, дружелюбно фыркая, но Сюзанна поспешила пройти мимо.

В дальнем конце конюшни она приметила молодого жеребца гнедой масти – тот с любопытством наблюдал за ней.

У Сюзанны оставалось еще немного хлеба от ломтя, который ей принесли вместе с супом, и она протянула его жеребцу. Тот с удовольствием сжевал хлеб, ласково ткнулся носом ей в шею, и она с веселой улыбкой сказала:

– Нам предстоит приключение, мой симпатичный гнедой дружок!

Помещение с упряжью и седлами находилось неподалеку от денника, поэтому Сюзанна очень быстро собрала все необходимое и вошла к жеребцу, не переставая вполголоса разговаривать с ним. Она уже собралась оседлать его, как в конюшню вошли вдвое мужчин, оживленно спорившие о каких-то особенностях боевой тактики.

Сюзанна бросилась в солому, сердце ее бешено колотилось, но спорщики, к счастью, не дошли до того денника, где она пряталась. Оседлав своих лошадей и не прекращая спорить, они уехали. Сюзанна вздохнула с облегчением. Слава богу, она не выбрала лошадь, принадлежавшую кому-то из этих двоих!

Сюзанна выжидала какое-то время. Убедившись, что осталась одна, она поднялась, оседлала гнедого и вывела из денника. Он оказался весьма резвым, но ей подчинился охотно. Чтобы забраться в седло, она подвела коня к предназначенной для этого тумбе. И, уже усевшись, вдруг обнаружила, что подол не прикрывал щиколотки – ведь она была в обычном платье, а не в амазонке. Сюзанна расправила накидку, но и он не доходил до ступней. Что ж, ну и пусть.

Она выехала из конюшни так уверенно, словно в ее внешнем виде не было ровным счетом ничего странного. И действительно, в районе боевых действий, наверное, и не такое можно было увидеть.

Мимо солдат и артиллерии перед таверной она проехала, стараясь не привлекать к себе внимания, но когда уже достигла дороги и повернула на север, за ее спиной раздался громкий мужской голос:

– Да ведь это женщина!

– Держи ее! – рявкнул кто-то. – У нее лошадь кого-то из офицеров!

– Живее, гнедой, – шепнула Сюзанна, ударяя пятками в бока коня и пуская его галопом, так что грязные брызги взметнулись из-под копыт. – Летим скорее в Брюссель!

Если за ней и была погоня, то преследователи вскоре отстали. Видимо, решили, что из-за нее не стоило беспокоиться – ведь приближалось решающее сражение.

Убедившись, что погони за ней нет, Сюзанна перешла на быструю рысь и задумалась. Кому же сообщить о своей встрече с императором? И надо ли вообще кому-либо об этом сообщать? Судя по тому, что она успела заметить, пока ехала на юг в повозке, союзные войска обосновались чуть южнее селения Ватерлоо. Наверное, там она могла бы найти человека, которого заинтересуют ее наблюдения.

Уже в полной темноте Сюзанна. добралась до расположения англо-голландских частей – лагеря, гудевшего как улей. После недолгих расспросов ей указали на постоялый двор под названием «Король Испании», где разместился штаб Веллингтона.

Осадив забрызганного грязью гнедого перед постоялым двором и спрыгнув на землю, Сюзанна, такая же грязная, как и конь, привлекла всеобщее внимание, когда громко заявила:

– У меня донесения для герцога! Примите кто-нибудь моего коня!