Мэри Патни - Мой любимый шпион

– А у меня на редкость хорошие вести. Лукас неожиданно появился у нас на пороге и теперь отсыпается наверху. Почти такой же усталый, как и ты.

Симон с радостной улыбкой вскинул голову.

– Лукас здесь? То есть брат Иуда?

– Теперь он снова Лукас. Он решил попрощаться с братом Иудой и со своим добровольным изгнанием. – Сюзанна отпила немного вина. – И еще он сказал, что может понадобиться здесь, – мол, ему так кажется.

– Он с давних пор был наделен удивительной способностью предчувствовать это, – подтвердил Симон и отрезал себе еще мясного пирога. – Однажды меня сбросил пони, и я сломал руку. Лукас почувствовал неладное и бросился меня искать. И такое случалось не раз.

– Полезная способность. Наверное, на этот раз его привлекло в город предчувствие предстоящих сражений и жертв.

– Вполне возможно. Он во многом превосходил меня. – Симон в задумчивости глотнул вина. – Он довольно быстро сумел разыскать меня в тот раз, и это, пожалуй, свидетельствует о том, насколько мы были близки. Возможно, и у меня развилось подобное чутье, потому что я так и не поверил в его гибель. Мне казалось, что он жив, просто находится где-то далеко. Так и оказалось.

– Как я рада за вас обоих… – Сюзанна отставила свой полупустой бокал и задала вопрос, ответ на который втайне боялась услышать: – Как думаешь, много времени пройдет, прежде чем Веллингтон даст тебе новое поручение?

– Не знаю. – Насытившись, Симон отодвинул тарелку и устремил взгляд на жену. – Возможно – двадцать четыре часа.

Она встала и протянула ему руку.

– В таком случае не будем тратить время попусту, mon chéri.

С улыбкой на лице Сюзанна уснула в надежных объятиях мужа, а разбудил ее душераздирающий вопль – кричала женщина.

– Что такое? – тоже пробудился Симон.

– Мари! – Сюзанна уже выскочила из постели, схватила халат и, набрасывая его на ходу, бросилась в коридор.

За ее спиной послышались шаги и мужские голоса.

– Лукас! – крикнул Симон.

– Кузен, как я рад видеть тебя дома! – отозвался тот. – Потом поговорим.

Оба прибавили шагу, но первым в дверь спальни – следом за Сюзанной – вошел Лукас. Мари корчилась на постели, белье на которой насквозь промокло. Мадам Морис держала свою подопечную за руку и пыталась успокоить. При виде Сюзанны и мужчин на лице мадам Морис отразилось явное облегчение: похоже, она понимала, что рожать детей и принимать роды не одно и то же.

– Сюзанна! – воскликнула Мари и снова скорчилась от боли. – Сюзанна, mon amie!

Сюзанна взяла молоденькую кузину за руку и заговорила с ней по-французски:

– Все хорошо, Мари, все хорошо. Помнишь, вчера мадам Морис говорила, что рожать детей – самое обычное дело, только очень болезненное? Но скоро все будет позади, хоть тебе и кажется, что время тянется слишком долго. Ты только представь, как вы с Филиппом будете счастливы! Ведь вы будете держать на руках своего первенца!..

– Филипп, mon coeur, – срывающимся голосом проговорила Мари. – Как жаль, что тебя здесь нет!

– Он был бы рядом, если бы мог, но так уж вышло, что его тут нет. Он сейчас строит для тебя дом рядом с замком. Зато здесь есть тот, кто тебе поможет. Кузен Симона Лукас занимается медициной – вот он, здесь, и они вместе с мадам Морис позаботятся о тебе. – Сюзанна утерла полотенцем пот с лица Мари. – Мы все о тебе позаботимся.

– Не оставляй меня, Сюзанна! – взмолилась Мари, и ее лицо исказилось от боли. – Пожалуйста, не уходи!

– Нет-нет, не уйду. Я буду здесь до тех пор, пока не смогу подержать своего новорожденного внука, – ответила Сюзанна. – Вот увидишь, это будет мальчик. Помнишь, что мадам Морис сказала, присмотревшись к твоему животу? По ее словам, в таких предсказаниях она никогда не ошибается. А как будет горд Филипп! Мужчины всегда радуются сыновьям, хотя их появление ничем не чудеснее рождения дочери.

Схватка миновала, Мари начала успокаиваться, но по-прежнему цеплялась за руку Сюзанны. Подняв голову, Сюзанна увидела, что Лукас о чем-то негромко переговаривается с мадам Морис. Пожилая дама казалась встревоженной, Лукас кивал, но тоже с мрачным видом.

Затем Лукас подошел к постели и, обращаясь к Мари, спросил:

– Это ваш первенец, верно? Конечно, вы встревожены, но бояться незачем, а со вторым ребенком все пройдет гораздо легче. Теперь мне надо осмотреть вас, потому что так принято у тех, кто занимается медициной. – Покосившись на Сюзанну, он продолжил: – Симон, помоги мадам Морис собрать все необходимое. Она знает, что нам понадобится.

– Да, конечно… – Симон ухитрился впопыхах натянуть рубашку и брюки.

А на Лукасе была та же потрепанная одежда, в которой он появился на пороге этого дома. «Надо будет подыскать для него что-нибудь поприличнее», – подумала Сюзанна. Однако же, хотя и выглядел он как оборванец, его низкий голос звучал спокойно и уверенно; казалось даже, что само его присутствие успокаивало.

– Ребенок повернут не так, как обычно бывает, Мари, – сообщил он. – Это называется «тазовое предлежание». Не успел родиться, а уже такой своенравный баловник! Сейчас посмотрим, смогу ли я повернуть его, чтобы помочь поскорее появиться на свет.

Пока Лукас сложными манипуляциями старался повернуть ребенка в более удобное положение для родов, Симон и мадам Морис принесли горячей воды, полотенца и свежее постельное белье. Вскоре пришла Дженни и взялась обтирать мокрой губкой лицо и шею Мари.

Лукас, казалось, помрачнел еще больше; все попытки изменить положение ребенка ни к чему не приводили. Голос его по-прежнему звучал спокойно, а руки двигались уверенно, но он уже понимал, что ничем не сможет помочь. Сюзанна догадалась, что из-за хрупкого сложения Мари роды пройдут гораздо тяжелее и будут опаснее обычных.

На протяжении всего этого бесконечного дня Сюзанна держала роженицу за руку. Только однажды она отошла, чтобы размять ноги и облегчиться. Тогда ее место у постели заняла Дженни, но Мари сразу забеспокоилась и попросила Сюзанну вернуться как можно скорее.

– Непременно, ma petite, – пообещала Сюзанна.

Лукас встал и вышел из спальни вслед за Сюзанной. У дверей ее встретил Симон, и она почти упала к нему в объятия, наполняясь его теплом и силой.

– Усталая моя бедняжка… – пробормотал он. – Что, плохи дела?

– Очень, – со вздохом подтвердил Лукас. – Повернуть ребенка мне не удалось, оба быстро слабеют.

Симон, издав возглас сочувствия, еще крепче обнял жену и тихо спросил:

– Что, так и не нашли опытную повитуху?

Лукас покачал головой.

– В таком хаосе, который сейчас творится в Брюсселе, нет никаких надежд найти ее. Как бы я хотел передать эту роженицу в руки тех, у кого больше опыта! Я же почти ничего не знаю о родах.

– Не уверена, что повитуха справилась бы лучше, чем вы, – сказала Сюзанна. – Если бы рожала я, то доверилась бы вам. И если честно… теперь я даже рада, что меня не тянет обзаводиться детьми!

Сюзанна все болтала и болтала, надеясь хоть немного приободрить собеседников, и вместе с тем какой-то маленькой эгоистичной частицей своего существа досадовала на то, что уходят драгоценные часы, которые она могла бы провести с Симоном. Увы, это время уже не вернешь… Но разве она могла бросить Мари? Нет, ни в коем случае.

– Как думаешь, Мари и ребенок выживут? – спросил Симон.

– Надеюсь, но точно сказать не могу, – тихо ответил Лукас.

– Сейчас оденусь поприличнее и через несколько минут вернусь к Мари, – пообещала Сюзанна, окинув взглядом свой измятый халат.

– А я распоряжусь насчет чая и сандвичей, – решил Симон. – Сомневаюсь, что мое присутствие в комнате роженицы обязательно.

– Да, комната Мари невелика, – отозвалась Сюзанна.

Симон приподнял пальцем ее подбородок и накрыл губы, но не страстным и долгим ночным поцелуем, а в знак их единства и обоюдной поддержки.

– Схожу выясню, что нового в городе. Судя по канонаде, к югу от Брюсселя развернулось сражение. Довольно близко от нас, но не настолько, чтобы опасаться появления французских солдат на наших улицах.

Сюзанна молча кивнула и подумала: «По крайней мере Симон здесь, а не в гуще сражения». Ох как бы ей хотелось остаться в его объятиях навсегда, но, увы, это невозможно. Она игриво шлепнула мужа ладонью по щеке, намекая, что у нее еще остались силы. Он ласково улыбнулся ей и удалился.

Родовые муки Мари продолжались весь день, она неуклонно слабела и шевелилась лишь во время схваток. Сюзанна слышала, что порой роды длятся двое суток, но не могла даже вообразить, как вынести такую пытку.

Вдобавок потемневшее небо разразилось грозой – за окном ослепительно сверкали молнии. Лукас взял Мари за руку и проговорил:

– Посмотрите на меня. Я слышал об одном способе, который помогает при родах, но никогда сам не применял его и не видел, как он применяется. Мы с Сюзанной поможем вам встать на колени, чтобы сила земного притяжения способствовала процессу. Вы готовы попробовать?

Несмотря на боль и ужасную усталость, ответ Мари прозвучал отчетливо:

– Да, если вы считаете, что так будет лучше.

– Умница. – Лукас подал знак Сюзанне, и вдвоем они сумели поднять Мари и поставить ее на колени с расставленными ногами. Лукас взял на себя основную тяжесть тела пациентки, а Сюзанна помогала ей удерживать равновесие.

Как только Мари утвердилась в новой позе, Сюзанна принялась массировать свободной рукой спину роженицы, пока не началась очередная схватка. И тотчас же Лукас решительно объявил:

– Пора, Мари. Вы устали, но он уже готов появиться. Теперь тужьтесь, тужьтесь!

Мари застонала и опустила голову, так что потемневшие от пота белокурые волосы свесились ей на лицо. Все ее тело напряглось – и тут Мари вдруг издала пронзительный крик, и появился ее сын, появился с потоком крови, ножками вперед. Его тельце имело пугающий синюшный оттенок.

– Прекрасно, Мари! А теперь расслабьтесь, – ласково сказал Лукас, но его лицо помрачнело.