– Наша кузина Мари скоро должна родить, а повитуха, с которой мы договорились, бежала из города, – объяснила Сюзанна. – Я постараюсь найти другую, но если ничего не выйдет… Очень хорошо, если в доме окажется человек, который знает, как принять роды.

– Костоправы занимают самую нижнюю ступень в медицинской иерархии, поэтому заклинаю вас: найдите настоящую повитуху, – проговорил Симон. – Но если нет, то я постараюсь сделать все, что смогу.

– А что это за медицинская иерархия? – заинтересовалась Сюзанна.

– Самая верхняя ступень – доктора, которые заканчивают университеты и принадлежат к числу джентльменов. Пониже – хирурги, эти заняты ручным трудом и, в сущности, просто ремесленники, инструменты которых – ножи и пилы. Повитухи необходимы, но им, как правило, не придают значения. А костоправы – это крестьяне. – Глаза Лукаса насмешливо блеснули.

– Но поскольку вы пэр, то могли бы добиться перемен и заслужить признания как лорд Фокстон, барон Костоправ!

Лукас весело рассмеялся.

– Очень надеюсь, что этого не произойдет!

Сюзанна тоже рассмеялась.

– Посмотрим, милорд. А теперь я провожу вас в вашу комнату. Вам необходимо отдохнуть. Или, может быть, сначала горячую ванну?

– О, с удовольствием! – Лукас с улыбкой поднялся. – Благодарю вас, Сюзанна.

– Мы с Симоном всегда рады вам. Что ж, вскоре я ухожу на поиски повитухи, но позднее загляну к вам.

Сюзанна проводила гостя до его комнаты, затем покинула дом, надеясь отыскать повитуху, но, шагая по оживленным улицам, думала она вовсе не о повитухе, а о том, как Лукас распорядится своим будущим. В каком-то смысле он все равно что едва вылупившийся птенец, однако неглуп и найдет свой путь. И если повезет, то он вернется в Англию, поселится неподалеку от Симона, и они снова будут лучшими друзьями.


Длительные поиски не увенчались успехом, поэтому Сюзанна, вернувшись вечером домой, сразу направилась к Мари и принялась уговаривать ее повременить с родами хотя бы еще неделю. Мари рассмеялась и сказала, что этого она обещать не в силах.

Утомленная долгими поисками, Сюзанна ушла к себе и устроилась за письменным столом, чтобы написать свое еженощное послание Симону. Это время суток она любила особенно – в доме смолкали все звуки, и ее мысли были всецело обращены к мужу.

«Безумный, безумный Брюссель,

15 июня 1815 года


Пишу тебе сегодня пораньше, потому что хочу почувствовать тебя рядом, мой Симон. Дни тянутся как годы, слухи распространяются по всему Брюсселю как лесной пожар. «Французы идут, французы идут, бегите, спасайте свою жизнь!» Мне говорили, на дорогах и канале, ведущем к Антверпену, не протолкнуться. Ты был прав, когда посоветовал нам сидеть тихо в нашем надежном и уютном доме.

Может, французы и впрямь идут – и в конце концов придут, я в этом уверена, – но я пока что не слышала хоть сколько-нибудь достоверных сведений о том, вошли они в Бельгию или нет. Герцога Веллингтона постоянно видят в городе, он ведет бурную светскую жизнь, сыплет остротами, посещает балы и устраивает званые ужины, чтобы успокоить горожан.

Сегодня он намеревался появиться на торжестве, которое обещает быть блистательным, – на балу у герцогини Ричмондской. Вероятно, он как раз там в эту минуту – само спокойствие и обаяние. Будь ты здесь, чтобы составить мне компанию, я тоже хотела бы побывать на этом балу, но, увы, тебя со мной нет. Жаль, что я ни разу не видела тебя в мундире. Ничуть не сомневаюсь, что выглядишь ты в нем великолепно.

Порой в полночь мне кажется, что мысленно мы дотягиваемся друг до друга, я чувствую твое тепло, ум и доброту. Несомненно, это лишь игра моего воображения, но эта иллюзия мне нравится.

Мари отказалась от наших ежедневных прогулок, поскольку слишком быстро устает. Неудивительно, если вспомнить, какой груз она носит. Вместе с тем она стала беспокойной, и мадам Морис по секрету сообщила мне, что ребенок может появиться на свет в любую минуту. Я так перепугалась, особенно потому, что как раз сегодня узнала, что повитуха, которая до этого приходила к Мари, бежала из города. Надо найти другую, и поскорее!»

«Стоит ли писать ему о приезде Лукаса? – подумала Сюзанна. – Нет, я уже обессилела, а о таком важном событии лучше написать без спешки».

«На этом довольно вечерних раздумий, mon coeur. Береги себя, а я сейчас ложусь спать и буду представлять, что ты рядом. Лео пытается утешить меня, но слишком уж он мал!

Твоя Сюзанна».

Хотя она в этот день ужасно устала, лечь и уснуть никак не удавалось – в голову одна за другой лезли тревожные мысли. Казалось, что-то должно было произойти, но она не знала, что именно.

Ее предчувствия оправдались – ночную тишину разорвал звук горнов. Сигнал тревоги!

Рывком вскочив на ноги, Сюзанна распахнула окно и прислушалась к зловещим звукам, наполнявшим темноту. Барабаны – настойчивые и суровые… Пронзительный вой волынок с их диким и древним призывом на бой… Топот марширующих ног, грохот повозок и лафетов… Какофония войны! Внезапно открылась парадная дверь дома, и послышались голоса Мориса, Дженни и Джексона – те вышли узнать, что происходит, и понаблюдать за сбором войск.

Выходить с ними Сюзанна не стала, но долгое время прислушивалась. Наконец снова уловила скрип двери и нахмурилась. Кто же это?

Немного помедлив, Сюзанна начала спускаться по лестнице – и вдруг увидела Симона: он как раз прикрыл за собой дверь и обернулся. Весь в грязи, он едва стоял на ногах от усталости, но ничего более радостного ей видеть еще не доводилось.

– Симон… – прошептала она. – Симон! – И бросилась с последних ступенек прямо в его объятия.


Симон никак не ожидал такой встречи прямо у входа – радостная и благоухающая свежестью женщина бросилась ему на шею, – но ничуть не возражал, хотя от неожиданности ударился плечом о дверной косяк.

– Сюзанна!.. – выдохнул он, уткнувшись лицом в ее волосы. – Сюзанна, mon ange. Я же грязный…

– Ну и что! Разве это важно? – Она отстранилась лишь настолько, чтобы прижаться к его губам в долгом, страстном, всепоглощающем поцелуе.

Симон ликовал; недавнее напряжение спало, растворившись в удивительной нежности этих объятий. Прервать поцелуй он решился лишь спустя долгое время.

– Как бы мне ни хотелось посвятить этому занятию остаток ночи, пожалуй, надо все-таки смыть дорожную пыль и перекусить, прежде чем я накинусь на тебя, – проговорил он с улыбкой. – Или теперь твоя очередь накинуться на меня? Я забыл.

Рассмеявшись, Сюзанна отступила.

– Кажется, моя.

– Вот и хорошо, потому что я не уверен, что у меня хватит сил.

– Идем в кухню. Там должна быть горячая вода, и ты сможешь помыться, а я пока поищу тебе еды. – Сюзанна обняла мужа за плечи и осторожно повела к лестнице, ведущей вниз, в кухню и комнаты слуг. – Наконец-то ты мне расскажешь, что творится в мире.

– Французы вторгаются в Бельгию со стороны Шарлеруа, – ответил Симон, чуть нахмурившись. – Предстоит сражение, а может, и несколько. Веллингтон выжидал, чтобы выяснить, что предпримет император. Сегодня он наконец решил действовать, и теперь готовится к бою. Если хочешь, могу рассказать гораздо подробнее, но давай повременим с этим разговором.

– Да, повременим. У нас найдутся и другие разговоры, более приятные, – согласилась Сюзанна.

Они спустились в просторную кухню, в одном конце которой стояла ванна и имелась ширма. Большое ведро с водой всегда грелось на кухонной плите. Симону едва хватило сил вылить горячую воду в ванну и разбавить ее холодной, чтобы не свариться заживо.

Зайдя за ширму, он принялся стаскивать с себя одежду, насквозь пропылившуюся в пути.

– А нужна ли нам эта ширма? Уверен, ты уже видела все, что только могла.

Сюзанна рассмеялась и протянула мужу поверх ширмы бокал красного вина.

– Не хочу, чтобы какая-нибудь другая женщина, случайно заглянув к нам, поняла, насколько мне повезло!

– В настоящий момент я являю собой весьма плачевное зрелище. – Симон погрузился в воду, прикрыл глаза и отхлебнул вина, чувствуя себя на верху блаженства. – Кстати, а где все остальные? Я думал, барабаны и горны перебудили весь дом.

– Кажется, почти все, кто есть в доме, пошли посмотреть, что происходит. Кроме Мари, разумеется, и мадам Морис, которая присматривает за ней.

Судя по звукам, которые доносились до Симона, Сюзанна резала мясо или сыр.

– А где собираются войска перед маршем? – спросила она.

– На Королевской площади в нижнем городе. – Симон отпил еще вина. – Там наверняка сейчас столпотворение.

– И слишком много провожающих, – тихо сказала Сюзанна. – Мне повезло: сегодня я не провожаю, а встречаю.

Симон хотел сказать ей всю правду попозже, но теперь решил, что лучше предупредить заранее.

– Веллингтон намерен дать мне новое поручение, а сегодня велел вернуться домой и отдохнуть.

– А-а… – Судя по голосу, Сюзанна заметно приуныла. – Пока ты отмокаешь, схожу наверх, принесу халат. Думаю, прежнюю одежду тебе лучше не надевать.

– Да, не стоит.

Симон принялся тщательно смывать всю дорожную грязь. Выбираться из теплой воды не хотелось, но и перспектива уснуть прямо в ванне его не прельщала. Он вылез и успел вытереться, к тому времени как Сюзанна вернулась с его халатом и теплыми носками.

Чувствуя себя свежим и чистым, он заключил жену в долгие объятия, едва вышел из-за ширмы. Господи, как он по ней соскучился!

Это чувство было взаимным. Она нехотя отстранилась и сказала:

– Чем скорее ты поешь, тем раньше ляжешь в постель.

Симон улыбнулся.

– Но не жди многого, когда мы наконец доберемся до спальни.

– Там видно будет. – Сюзанна указала на накрытый стол, где лежали ветчина, сыр, хлеб, кусок мясного пирога и стояло вино. Замечательный ужин! Лучший с того самого дня, как он покинул дом Кордье.

Симон накинулся на еду, а Сюзанна налила себе вина и проговорила: