Мэри Патни - Мой любимый шпион

Прерывисто выдохнув, Симон пробормотал:

– Какая… ирония (пожалуй, другого слова не подберешь). Ночью ты сказала, что могла бы раскричаться, расплакаться, умолять меня не уезжать, а мне все равно пришлось бы уехать. Но оказывается, так, как сейчас, гораздо тяжелее, ma belle. – Он содрогнулся всем телом, понимая, что предстоит им при расставании. – Теперь уезжать будет еще труднее, потому что сейчас я счастлив, как никогда.

Сюзанна издала странный звук – отчасти вздох, отчасти грустный смешок.

– То же самое я могу сказать про себя. Но ты все-таки уедешь, потому что такой ты человек.

– Не будем тратить впустую время, которое у нас еще осталось. – Он провел языком по ее шее. Кожа Сюзанны была шелковистой, гладкой, с изысканным вкусом. – Этой ночью все самое трудное досталось тебе. Можно, сегодня будет моя очередь?

Симон заметил промелькнувшую в глазах Сюзанны настороженность – она не знала, что почувствует, когда он нависнет над ней, – и с ласковой улыбкой напомнил:

– Ты всегда можешь передумать, как только захочешь, ma belle, и я тогда лягу на спину, чтобы ты обошлась со мной как сочтешь нужным.

Еще мгновение – и она сверкнула проказливой улыбкой соблазнительницы.

– Отлично, милорд! Посмотрим, что у нас получится.

Получилось замечательно.

Шагая к дому Веллингтона, на встречу, назначенную на два часа, Симон строго напоминал себе: нельзя являться к командующему армией обсуждать вопросы жизни и смерти – и при этом улыбаться с видом кошки, налакавшейся сливок. В конце концов ему все же удалось согнать с губ улыбку. «Главное – не думать сейчас о Сюзанне», – сказал он себе.

Но не думать о ней было невероятно, немыслимо трудно.

В доме Веллингтона его приветствовал молодой адъютант, в обязанности которого входила «сортировка» посетителей на полезных овец и никчемных козлищ. Симон, видимо, был заранее отнесен к первым, потому что адъютант воскликнул:

– Добро пожаловать, полковник Дюваль! Я немедленно провожу вас в кабинет герцога!

– Вообще-то я уже не полковник, – негромко сказал Симон, следуя за молодым человеком.

Тот улыбнулся.

– Сэр, тот, кто некогда был полковником, по-прежнему им остается. Возможно – навсегда.

Симон криво усмехнулся. Что ж, все верно. Воинское звание словно приклеивалось к его обладателю на всю оставшуюся жизнь. В сущности, он и не возражал. Свой чин он заслужил честно в отличие от титула, который считал себя не вправе принимать.

Адъютант доложил о нем и удалился. Войдя в кабинет, Симон застал там не только герцога, но и подполковника Колкухуна Гранта, офицера разведки Веллингтона на Пиренейском полуострове, с которым они часто выполняли задания вместе, а когда Грант находился два года во французском плену Симону досталась часть его обязанностей.

Веллингтон поднял взгляд от карты и кивнул:

– А, хорошо… Мне не терпится узнать, что вы видели во Франции, Дюваль. С Грантом вы, разумеется, знакомы.

– Конечно, сэр. – Симон протянул руку поджарому мускулистому шотландцу. – Рад снова видеть вас, Грант. Я слышал, теперь вы возглавляете всю разведку герцога.

Грант улыбнулся, что случалось с ним чрезвычайно редко.

– Да, верно. А я слышал, что вы ушли из армии.

– Пытался, но до сих пор не знаю, насколько преуспел, – ответил Симон, пожав плечами.

– Нам чертовски на руку, что официально вы сейчас гражданское лицо, – заметил Веллингтон. – Итак, что вы видели во время поездки в Париж?

– Активные действия вооруженных сил. – Симон вытащил из внутреннего кармана сложенные бумаги. – Вот список воинских частей, которые я заметил в Париже и его окрестностях.

Герцог и Грант просмотрели список, и оба нахмурились. Веллингтон проворчал:

– Бони определенно что-то задумал. Ваши предположения, Дюваль?

Над этим вопросом Симон уже размышлял.

– Полагаю, император не собирается тихо сидеть в Париже и ждать, когда войска союзников окружат его со всех сторон. Он нанесет дерзкий удар и попытается разгромить противостоящие армии одну за другой. И я думаю, что первым делом он двинется маршем на север, к Бельгии.

– И сначала выступит против Блюхера и его прусских войск? – спросил Веллингтон.

– Возможно. Но мне кажется, что с большей вероятностью он сразу перейдет в наступление против нас, потому что наша армия слабее остальных, – напрямик высказался Симон. – Примерно треть наших солдат – испытанные в боях британские ветераны, но голландские и бельгийские части еще не бывали в сражениях.

– И без поддержки британцев они разбегутся как зайцы. – Герцог помрачнел и добавил: – Не говоря уже о том, что почти наверняка численный перевес на стороне нашего противника. Если состоится генеральное сражение, нам не выстоять без прусских войск.

Грант утвердительно кивнул.

– Да, пожалуй. И если Бонапарту представится возможность вклиниться между нами и прусской армией, то он так и сделает, а потом развернется, чтобы разгромить англо-голландские части.

– Бонапарт может принять решение, исходя не только из одних военных соображений, – нерешительно заметил Симон. – Это всего лишь мое мнение, но, как мне кажется, он ужасно зол из-за того, что вас называют победителем победителя всего мира. Его критики справедливо отмечают, что он никогда еще не вступал в сражения непосредственно с вами. Возможно, он решит доказать, что способен нанести вам поражение, сэр. – Симон пристально взглянул на Веллингтона.

– Детские игры, – буркнул герцог. – Дурацкий способ вести войну!

– Верно, – невесело усмехнулся Грант. – Но похоже, что Бонапарт так обычно и действует.

– Где и когда он выступит – вот главный вопрос, – произнес Веллингтон. – Обратимся к картам, джентльмены.

К стене была приколота большая карта севера Франции и Бельгии, и все трое, приблизившись к ней, принялись обсуждать возможные варианты действий французских войск, учитывая, разумеется, дороги, рельеф местности, вероятную погоду и другие факторы, способные повлиять на решение императора.

Но обсуждение этих вариантов, хотя и было небесполезным, к окончательным выводам не привело. Веллингтон нахмурился и, глядя на карту, проговорил:

– Загвоздка в том, что ошибочная догадка насчет направления, выбранного неприятелем, может оказаться фатальной. Монс? Шарлеруа? Другая дорога, ведущая в Бельгию? Перемещать войска все равно что перегонять с места на место стадо слонов. Стоит только выступить не в том направлении, и будет чудовищно трудно развернуть свои войска так, как потребуется.

Взглянув на собеседников, герцог продолжил:

– Вот почему мне надо, чтобы вы своевременно выяснили, куда направится император. Это поможет избежать ошибок, чреватых катастрофой. Дюваль, я хотел бы, чтобы вы уделили внимание вот этой территории. – Взмахом руки он обвел на карте участок к югу и юго-западу от Брюсселя, в том числе – Шарлеруа, Монс и Францию до самого Парижа. – Грант, следите за районами к востоку и южнее места дислокации прусских войск. Вам обоим известно, какие сведения мне нужны. Дюваль, как скоро вы сможете выехать?

Собравшись с духом, Симон ответил:

– Завтра, сэр.

Веллингтон удовлетворенно кивнул.

– Хорошо.

Он заговорил с Грантом, и Симон, понимая, что его отпустили, тихо удалился.

По пути к дому он купил на улице Лёвен букет сирени и лилий, не переставая думать о том, что еще следовало сделать до отъезда. Список дел получился на удивление коротким. Путешествовать предстояло налегке и проводить почти все ночи под открытым небом. По опыту Симон прекрасно знал, что именно может ему понадобиться.

Сюзанна, должно быть, ждала его, потому что выбежала из гостиной, едва он шагнул через порог. Взглянув ему в лицо, она перевела дыхание и коротко спросила:

– Когда?

– Завтра. Мне очень жаль, ma chérie.

Сюзанна приняла букет и поднесла к лицу, чтобы вдохнуть аромат цветов, а может – чтобы скрыть огорчение.

– Значит, на свадьбу не попадешь…

– Да, не получится, – кивнул он в ответ.

Тут Сюзанна наконец подняла голову – к этому моменту она уже успела взять себя в руки.

– А у меня хорошая новость. Филипп нагрузил повозку семенами и всем прочим и готов завтра же, с утра пораньше, отбыть в Шато-Шамброн.

– Быстро же он! – воскликнул Симон. – Что ж, превосходно. В таком случае я смогу составить ему компанию и помочь на первых порах – мне все равно по пути.

– Помочь тебе приготовить что-нибудь?

Он покачал головой.

– Мне понадобится только затолкать кое-что в седельные сумки.

Она кивнула, не сводя с него глаз. Казалось, слова у них иссякли. Симон ласково провел ладонью по ее щеке.

– Позднее увидимся, ma chérie.

«По крайней мере, нам осталась еще одна ночь», – подумали оба.

Эта ночь ознаменовалась фейерверком наслаждения. К тому времени как они, наконец, выбились из сил, уже почти рассвело. Симон обнял жену, как можно крепче прижимая к себе. Сюзанна дрожала, и он понимал, что она силилась не расплакаться.

– Я ведь ненадолго, – прошептал он. – Думаю, эта война затянется даже не на месяцы, а всего на несколько недель. И, уж конечно, не лет.

Она впилась в него строгим взглядом.

– Думай обо мне около полуночи, а я буду думать о тебе. В пути ты не всегда сможешь точно определять время, поэтому… Когда услышишь, как где-нибудь на колокольне бьют полночь, знай: я думаю о тебе. Хоть ты и не рядом, не в одной постели, но мы будем вместе, связанные нашими мыслями.

Симон стиснул руку жены и прижал к груди.

– Вместе мыслями и сердцами, mon ange. Ты всегда будешь в моем сердце.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и оказалось, что им хватило сил и на то, чтобы еще раз заняться любовью.