– Войдите!

Мари с мужем сидели бок о бок на диване за утренним кофе. Филипп уже окреп настолько, что мог пройти несколько шагов, но все еще был слаб. Симон отметил, что выглядел он теперь гораздо лучше, чем при первой их встрече в разрушенном замке.

Увидев гостей, молодой человек вскинул брови.

– Вы пришли, чтобы выставить нас из дома, раз нам полегчало?

– Какой вздор! – возмутилась Сюзанна. – Мы пришли поговорить о деле.

– Не буду вам мешать. – Мари встала.

– Вам незачем уходить, – остановил ее Симон. – Останьтесь, это и вас касается.

Филипп нахмурился и произнес:

– Вот теперь мне по-настоящему тревожно.

Мари нервным жестом взяла мужа за руку.

– Все не так страшно, – сказал Симон. – Я разыскал имя и адрес нотариуса вашего отца, месье Мореля. У него по-прежнему практика в Сен-Дени, так что мы с Сюзанной решили навестить его и выяснить, как обстоит дело с наследованием Шамброна. Но даже если копия завещания хранится у него, возможно, никаких денег по нему не причитается, однако спросить не повредит.

– А я хочу заодно выяснить, не осталось ли чего-нибудь от моей вдовьей доли, – добавила Сюзанна. – Особых надежд я не питаю, но хотела бы знать точно.

– Вы готовы дать мне доверенность, чтобы я действовал от вашего имени? – спросил Симон. – Можете указать, как вы хотели бы распорядиться завещанными деньгами, если таковые имеются.

Филипп нахмурился, но Мари принялась уговаривать его:

– Не будь таким подозрительным, mon chéri. Ведь если бы мы не доверились Симону и Сюзанне, то едва ли остались бы в живых. И мне очень хочется узнать, в каком мы сейчас положении.

Выслушав ее, Филипп нехотя отозвался:

– Хорошо, я дам вам доверенность. Но неужели вы считаете, что безопасно путешествовать по Франции теперь, при таких неопределенных обстоятельствах?

Сюзанна улыбнулась.

– Об этом мы с Симоном уже говорили. Особых причин для беспокойства нет. Если армия Наполеона двинется в нашу сторону маршем, мы просто уберемся с дороги, вот и все!

Все дружно рассмеялись. Затем Филипп попросил перо и бумагу, чтобы написать доверенность. Закончив, он вручил доверенность Симону, но обратился к его жене.

– Я хотел бы поговорить с вами наедине, Сюзанна. Мари, ты не могла бы выйти вместе с Симоном?

Мари с удивлением взглянула на мужа, но все же покинула комнату. Симон вышел следом за ней. Когда дверь закрылась, Филипп перевел взгляд на Сюзанну; глаза его пылали.

– Вы расскажете, как погиб мой отец? – проговорил молодой человек.

Сюзанна заняла место напротив него и тихо проговорила:

– Вы, наверное, уже знаете, что мы плыли в Неаполь. У Жана-Луи имелось немало знакомых при неаполитанском дворе, и он считал, что оставаться во Франции неблагоразумно.

Сюзанна сомневалась, что в Неаполе ей понравится, но послушно следовала за мужем. В те времена она всегда была послушна.

– Шторм отогнал нас дальше к югу, и, как мне потом объяснили, этот пиратский корабль зашел на север дальше, чем обычно решались заходить такие суда. Пираты атаковали нас на рассвете и застали врасплох. Всюду царили хаос и смятение. – Сюзанна тяжело вздохнула, вспоминая выстрелы, крики и пламя. И еще – трупы… – Пираты толпой хлынули на верхнюю палубу, убивая на месте всех, кто пытался оказать сопротивление.

– Любое сражение – это хаос, – с мрачным видом подтвердил Филипп. – И что же случилось с моим отцом?

Сюзанна задумалась, потому что она не знала, какую часть правды лучше рассказать. Наверное, не стоило говорить молодому человеку, что его отец повел себя подло и трусливо…

– Жан-Луи был не из тех, кто готов унижаться перед пиратами. – Сюзанна отвела глаза, опасаясь, что Филипп прочтет в них правду. – Все вышло… очень быстро. Вряд ли он успел понять, что произошло. Вместе с теми, кто не захотел подчиниться, его сбросили в море. Всех остальных, в том числе и меня, взяли в плен и продали в рабство.

– Хорошо, что он умер в бою, как и полагается Дювалю. – Филипп с трудом сглотнул, потом напрямую задал еще более трудный вопрос: – Вы думаете, я незаконный? Мне всегда твердили, что мои родители страстно полюбили друг друга и вскоре после этого поженились, но я уже взрослый, потому и гадаю, в самом ли деле мой отец был готов жениться на простолюдинке, какой бы красавицей она ни была и как бы он ее ни любил.

– Сожалею, Филипп, – тихо отозвалась Сюзанна, – но я просто не знаю. Когда ваши родители познакомились, я была еще ребенком. – Она помедлила и, тщательно подбирая слова, добавила: – Мужчина за тридцать, за которого я вышла замуж, вряд ли женился бы на девушке незнатного происхождения, но ранее, будучи очарованным и влюбленным юношей, вполне мог совершить такой поступок.

– Но если бы я родился в законном браке, то разве не взял бы он меня к себе, чтобы вырастить в своем доме? – почти выкрикнул Филипп.

– Не обязательно. Поскольку ваша мать происходила не из знатной семьи, ваш отец, возможно, не хотел, чтобы вы подвергались насмешкам в аристократических кругах, в которых он вращался. Как бы то ни было… – Сюзанна снова помолчала. – Возможно, то, что мы узнаем от нотариуса, прольет наконец свет на всю эту историю. Мы с Симоном всегда будем откровенны с вами, вы же знаете.

– Порой мне кажется, что лучше бы вы относились ко мне совсем иначе, – пробормотал Филипп со вздохом. – Но спасибо за то, что ответили на мои вопросы. Счастливого пути.

Он в изнеможении прикрыл глаза, и Сюзанна поднялась и тихонько вышла из комнаты. Теперь она уже точно знала: если месье Морель ничего не сможет им сообщить, разочарование юного Филиппа будет очень велико.

На следующее утро супруги отбыли в Париж – страстное и полное опасностей сердце Франции.

Глава 29

Поездка через весь север Франции до Сен-Дени прошла без происшествий. Путники выбрали большую дорогу, соединяющую Брюссель с Парижем, и солдат на этой дороге было гораздо больше, чем в мирные времена. К счастью, на Сюзанну с Симоном никто не обращал внимания.

Если не считать недавней поездки в Шато-Шамброн, Сюзанна не путешествовала по Европе с тех пор, как попала в плен и в рабство. Она не удивилась, узнав, что Симон опытный путешественник и прекрасно справляется со всеми дорожными неприятностями. Она заметила, что муж внимательно наблюдал за всем происходящим вокруг, в том числе – за попадавшимися им во время пути отрядами солдат. Было очевидно, что Веллингтон не ошибся в выборе осведомителя.

Расстояние от Брюсселя до Сен-Дени составляло около ста пятидесяти миль, и они без особой спешки добрались до места назначения в середине четвертого дня пути. Въезжая в городок с узкими улочками, расположенный у северной границы Парижа, Симон сказал:

– Контора Мореля находится на той же дороге, по которой мы сейчас едем. Остановимся и договоримся о встрече с месье Морелем?

– Можно сделать и так, – кивнула Сюзанна. – Если нам повезет, он примет нас сразу. Признаться, мне не терпится узнать, что он нам скажет.

– И мне любопытно. – Симон улыбнулся. – Наверное, пора прибегнуть к помощи твоего аристократического шарма и красоты.

– А тебе – снова стать армейским офицером из знатной семьи, – сказала Сюзанна. – К ее изумлению, это тотчас же и произошло: прямо у нее на глазах Симон вновь сделался уверенным в себе полковником разведки.

Должно быть, ей успешно удалась та же метаморфоза; когда они оставили экипаж и лошадей в конюшне на противоположной стороне улицы, Симон в изумлении воскликнул:

– Ну и ну, ma belle! Поглазеть на тебя сбегутся все мужчины в конторе, в том числе и сам нотариус.

Сюзанна рассмеялась.

– Вряд ли он слишком впечатлителен. Главное – чтобы оказался на месте и принял нас любезно.

Нотариус занимал весьма внушительное здание с мраморным крыльцом. Тяжелый медный молоток на двери также свидетельствовал о зажиточности.

Клерку, открывшему им дверь, Симон заявил тоном, не допускающим возражений:

– Мы месье и мадам Дюваль. Месье Мореля мы желаем видеть по делу, касающемуся Жана-Луи Дюваля, графа де Шамброна.

– Прошу вас, месье и мадам, – закивал клерк. – Сейчас узнаю, свободен ли месье нотариус.

Он провел их в просторную приемную и скрылся в коридоре. Не прошло и двух минут, как клерк вернулся и сообщил:

– Месье Морель охотно примет вас. Извольте пройти сюда.

Их провели в шикарный кабинет, в обстановке которого господствовал массивный письменный полированный стол красного дерева. Нотариус, сидевший за письменным столом, был уже немолод, но привлекателен и элегантен – под стать своему кабинету. При виде посетителей он поднялся.

– Добрый день, месье и мадам Дюваль. Давно уже я не слышал даже имени Жана-Луи Дюваля.

Он остановил взгляд на Сюзанне – и вдруг с неподдельным изумлением воскликнул:

– Мадам графиня, это и впрямь вы? А я думал, вы погибли! – Взглянув на Симона, он в растерянности пробормотал: – Но вы не Жан-Луи…

– Да, я не он. – Симон устроился рядом с Сюзанной в креслах.

Морель подал знак клерку, топтавшемуся у двери:

– Будьте добры, подайте угощение. Мои гости проделали долгий путь и, должно быть, проголодались. И закройте за собой дверь.

Нотариус вновь занял свое место за столом и, сцепив перед собой пальцы, проговорил:

– Мадам графиня, ваша личность не вызывает у меня никаких сомнений, но все же я должен убедиться… Вы помните нашу первую встречу?

Сюзанна тут же кивнула.

– Конечно, помню. Жан-Луи привез меня сюда из нашего парижского дома, поскольку требовалось выполнить некие формальности. Разумеется, объяснить их суть он не удосужился. Вы говорили со мной любезно, но не более того. У меня создалось впечатление, что вы едва заметили меня.

– Я был рад знакомству с вами, но считал неблагоразумным проявлять внимание к очаровательной юной даме, супруг которой намного старше ее. Потому я и воздержался даже от самых невинных выражений восхищения, – с усмешкой объяснил нотариус. – И что же было дальше?