Мэри Патни - Мой любимый шпион

Сюзанна громко вскрикнула. Все ее удовольствие было сметено мощным вихрем паники. Сама не своя, она вдруг осознала, что еще не готова к этому вторжению, что хочет лишь одного – чтобы муж оставил ее в покое. Она пыталась сбросить его, но у нее ничего не выходило. О боже!.. И ведь это же Симон, который всегда был так добр к ней и терпелив…

Решив, что кратчайший путь к спасению – призвание на помощь эротических и актерских навыков, которые она приобрела в гареме, Сюзанна принялась извиваться и стонать, пытаясь поскорее довести Симона до финальных содроганий. Но в какой-то момент он вдруг замер на мгновение, после чего вышел из нее и перекатился на бок. Сюзанна вздохнула с облегчением и одернула ночную рубашку, прикрывая ноги.

Симон, отдышавшись, положив ладонь ей на талию, негромко проговорил:

– До сих пор мы были откровенны друг с другом, ma chérie. Так не изменяйте же этому правилу и не лгите всем телом только из желания угодить мне.

Сюзанна похолодела, но не произнесла ни слова, боясь разозлить мужа, а он, на редкость проницательный, продолжал:

– Я не сержусь на вас, поверьте. Мы зашли слишком далеко и чересчур быстро, поэтому вы не были готовы к соитию во всей его полноте. А когда встревожились, то прибегли к лучшему из известных вам способу выкрутиться. Я прав?

Сюзанна облизала пересохшие губы.

– Да. Мне очень жаль. Простите! Все шло так хорошо, но вдруг… – Ей хотелось расплакаться, но она сдержалась и добавила с дрожью в голосе: – Вы понимаете больше, чем я.

Симон поморщился и пробормотал:

– Увы, это моя ошибка. Мне следовало раньше сообразить… Но интересно другое… Вы, по-видимому, не чувствовали физической боли, которой опасались из-за причиненных вам страданий. Или все-таки было больно, а я не заметил?

Сюзанна молчала: от неожиданности у нее перехватило дыхание. Ведь действительно, той боли, что мучила ее последние месяцы пребывания в гареме, она и впрямь не почувствовала.

– Вы правы! – воскликнула она. – Должно быть, мое тело… уже забыло о той боли. А я и не верила, что такое возможно.

– Но ведь это же замечательно, – с ласковой улыбкой отозвался Симон.

Почувствовав себя виноватой, Сюзанна прошептала:

– Я ужасно сожалею, что так получилось. Простите, что я…

– Ничего страшного. – Симон усмехнулся. – Более того, я считаю сегодняшнюю ночь явным продвижением вперед, хоть она и означает, что нам придется на время отступить. Вы согласны?

Сюзанна кивнула. Ей вспомнилось, какое наслаждение она испытывала, пока не поддалась панике.

– Да, это определенно… заметное достижение! – Она повернулась к мужу и крепко обняла его. – О, Симон, mon trésor! Огромное вам спасибо за терпение. А также за доброту и за мудрость.

Он издал короткий смешок.

– Сомневаюсь, что достоин подобных похвал, но если вы так считаете, то я польщен. – Он понизил голос до шепота. – И вам спасибо – за смелость и честность, ma belle. Мы избрали гораздо более трудный и беспокойный путь, чем рассчитывали, договариваясь пожениться, – но разве он не оказался также и плодотворным?

Сюзанна уловила нотки неуверенности в голосе мужа. Борьба с ее страхами давалась ему нелегко, но он превосходно с этим справлялся.

– Наш путь вперед и впрямь беспокойный… и плодотворный. – Сюзанна вдруг рассмеялась. – И я очень надеюсь, что к концу этого пути мы станем до невозможности обыкновенными!

Поездка из Брюсселя до приората у окраины Намюра прошла без приключений, но Джексон, как показалось Симону, был этим немного разочарован. Поскольку ему доверили роль телохранителя, он проникся к себе уважением.

Приорат Девы Милосердной уступал размерами аббатству Аржанте, но располагался на живописном холме к западу от Намюра. С любовью возделанные поля окружали обнесенную стеной территорию приората, монахи же в облачениях готовились к весенним полевым работам.

Привратника не понадобилось долго уговаривать, и он впустил их, однако настоятель вышел к ним лишь после долгого ожидания в холодной приемной. Поприветствовав гостей, он спросил, по какому они делу. Симон назвал себя, представил Сюзанну и объяснил цель своего приезда. Затем показал портреты Лукаса.

– Пришлю сюда служителя из нашего лазарета, – ответил настоятель. – Может, он сумеет вам помочь. А теперь прошу меня простить, мадам и месье Дюваль, – долг зовет. – Покидая приемную, он отправил молодого послушника в лазарет с поручением и тотчас удалился.

– По-видимому, влияние Киркланда не простирается настолько далеко, – заметила Сюзанна.

Симон невольно усмехнулся.

– Даже для Киркланда есть пределы. – Внезапно помрачнев, Симон добавил: – Хотел бы я знать, означают ли его слова, что Лукас, возможно, болен или… умер и похоронен.

– Или же служит здесь в лазарете, – сказала Сюзанна. – Скоро узнаем.

Симон признавал правоту жены, но не тревожиться не мог. Ведь даже если Лукас все-таки жив, все равно имелись все основания за него тревожиться.

Низенький и круглый пожилой монах из лазарета, вошедший в приемную, опираясь на трость, никак не мог быть Лукасом. Он любезно приветствовал посетителей.

– Добрый день, месье и мадам Дюваль. Я брат Паскаль. Чем могу служить? – Монах внимательно взглянул на гостей. – Кто-то из вас нездоров? Я не лекарь, но у меня есть травяные снадобья, которые многим помогают.

– Мы здоровы, но нам нужны сведения о моем пропавшем кузене, и ваш настоятель, по-видимому, считает, что вы могли бы нам помочь. – Симон достал портреты Лукаса. – Предположительно францисканского монаха, очень похожего на него, в прошлом году видели в Брюсселе. Вы узнаете этого человека?

Тихо кряхтя, брат Паскаль опустился на скамью под окном и рассмотрел рисунки.

– Да это же брат Иуда! – воскликнул он. Его взгляд задержался на портрете Лукаса в юности. – Ох каким он был щеголем! Это ведь морская форма?

– Да, его корабль был потоплен в бою, и Лукас долгие годы считался погибшим, – проговорил Симон. Немного помедлив, он в задумчивости продолжал: – Но если этот брат Иуда и впрямь Лукас… Странно, что он не известил родных о том, что жив. Возможно, это все-таки не мой кузен.

– Насчет этого ничего не скажу, но брат Иуда – вылитый он. – Монах снова посмотрел на рисунки. – Хотя сейчас он на вид грустный какой-то…

– Чем мы старше, тем тяжелее груз прожитых лет, – заметила Сюзанна. – Брат Иуда был вашим пациентом здесь, в приорате?

– Нет, вовсе не пациентом, – поспешно ответил брат Паскаль. – Этот малый – костоправ: он появляется в приорате каждые несколько месяцев и предлагает свои услуги всем, кто в них нуждается.

– Костоправ? – воскликнул Симон. – Весьма… неожиданно.

– Может, и так. Но он знает толк в этом деле. – Брат Паскаль похлопал ладонью по своей узловатой дубовой трости. – Я был бы прикован к постели, если бы не его мастерство. Теперь я благодарю Бога и брата Иуду за то, что могу передвигаться на своих ногах.

Симон знал, что Лукас всегда добивался успеха во всем, за что бы ни брался, но все же удивлялся выбору кузена.

– Так вы говорите, брат Иуда регулярно бывает у вас? А не знаете, где он сейчас?

Брат Паскаль покачал головой.

– Он странствует по всей территории францисканцев, идет туда, где, как ему кажется, в нем есть нужда. Справедливо будет предположить, что в ближайшие три-четыре месяца он появится и здесь, но когда именно и где он сейчас… – Монах пожал плечами. – Только одному Господу в его мудрости сие ведомо.

– Вам известно, где еще он бывает время от времени? – спросил Симон.

– Изредка он упоминал о тех местах, где трудился, но постоянных среди них нет. Он бывает не только в религиозных общинах. С той же вероятностью он может отправиться в какую-нибудь отдаленную деревушку и жить там у местных, пока для него есть работа.

– Похоже, брат Иуда – истинный слуга Господа, – тихонько сказала Сюзанна.

– О да, воистину так. У него удивительные исцеляющие руки. – Паскаль сконфуженно улыбнулся. – Мне посчастливилось: он лечил меня так, будто благословлял.

– Лукас всегда был добрым и отзывчивым, – кивнул Симон. Но неужели его кузен, которого он, казалось бы, знал так хорошо, обладал врожденными способностями целителя? – Хотел бы я отыскать брата Иуду и убедиться, что это действительно он!

– Я могу составить список мест, где он бывал, как мне известно, – сказал Паскаль. – Хотя не знаю, даст ли это хоть что-нибудь…

– Для начала – да. – Симон достал из внутреннего кармана сложенные листы чистой бумаги и короткий карандаш. – Поможет ли вам карта юга Бельгии и севера Франции, если я ее набросаю?

Монах в удивлении заморгал.

– Да, пожалуй. Хотя где именно находятся некоторые из тех мест, я не знаю. Для меня это просто названия.

– Но попытаться стоит, – заметила Сюзанна.

В комнате, где они беседовали, имелся небольшой стол, а также скамья и несколько стульев. Симон сел и быстро сделал набросок – заполнил почти весь лист бумаги очертаниями страны, – затем указал на этой схеме Брюссель, несколько крупных городов и часть территории северной Франции.

Увидев, что Сюзанна с удивлением приподняла брови, он пояснил:

– Я ведь служил в разведке, а там без карт не обойтись.

– Вы весьма разносторонний человек, mon chéri, – улыбнулась Сюзанна.

После получасовой беседы с братом Паскалем у Симона получилась карта возможных мест пребывания Лукаса. Симон не знал, пригодится ли она, но он, по крайней мере не бездействовал.

Прежде чем расстаться с братом Паскалем, Симон расспросил о постоялых дворах между Намюром и Шарлеруа. Монах назвал один не слишком отдаленный и пообещал передать брату Иуде записку от кузена, если брат-костоправ появится в приорате.

Устроившись в экипаже, направлявшемся на юг, Сюзанна подытожила:

– Визит сюда – это уже кое-что.

– Надеюсь, что так. Но можно потратить очень много времени, разъезжая по всей округе, и в итоге ничего не добиться. – Симон вздохнул. – Мне вот что пришло в голову… Если брат Иуда и в самом деле Лукас и если он узнает, что я разыскиваю его, то, возможно, постарается избежать встречи со мной – по тем же причинам, по которым так и не известил родных, что остался в живых.