Амелия Грей - Мой любимый герцог

– Это вам… тебе мешает?

«Это меня возбуждает».

– Нет. Уверен, мое лицо такое же.

Их взгляды встретились. Марлена подняла голову и коснулась рукой в перчатке его щеки.

Посчитав, что это приглашение, которого ему так не хватало, Рат склонился к ней и коснулся губами ее губ. Они были мягкими и бесконечно соблазнительными, но столь невинный, хотя и очень приятный, поцелуй не мог удовлетворить его голод. Он чувствовал, что и ее тоже неудержимо тянет к нему, и опять поцеловал: медленно, наслаждаясь вкусом губ, – а потом раздвинул их языком и проник в рот.

На улице было тихо и пустынно. Плотный туман разогнал прохожих по домам. Рат слышал только сильное и частое биение ее сердца и тихие вздохи удовольствия. Его бросило в жар. Он ощущал нестерпимое желание сделать ее своей и не желал его усмирять.

Один поцелуй переходил в другой. Рат гладил ее спину, бедра, груди, жадно исследовал языком глубины рта. Ее тело было таким женственно мягким, таким нежным. Рату казалось, что время остановилось: он мог думать лишь о том, как приятно обнимать ее и целовать.

По ее телу прокатывалась дрожь, и Рат почувствовал себя на седьмом небе. Ему было бесконечно приятно осознавать, что виной тому его руки, блуждавшие по ее телу. Он продолжал ласкать ее, наслаждаясь каждой минутой близости. Прикосновения к ее телу помогали унять чувственный голод и доставляли такое сильное удовольствие, что он никак не мог остановиться.

Марлена обвила руками его шею и прижалась к груди. Теперь вместо влаги на шее он ощущал бархатистую мягкость ее перчаток. Она с радостью принимала его ласки, что было безмерно трогательно. Он прижал ее еще крепче, всем своим сильным телом ощущая ее мягкость.

Их поцелуи становились все более жадными и требовательными. Рату нравилось, как она отвечала ему, и сам он был охвачен такой страстью, что она сжигала его, вызывала желание дать ей больше и больше потребовать взамен. Рат все целовал ее, не в силах остановиться, и она прошептала:

– Ты заставляешь меня испытывать ощущения, о которых я раньше даже не подозревала.

От ее слов дрожь пробежала по его телу. Он представил себе, как она утром просыпается рядом с ним в постели, прижимается к нему и шепчет его имя. Или вечером сбегает по лестнице его дома, когда он возвращается из парламента, и радостно окликает его. Еще приятнее было представлять, как она извивается под ним в порыве страсти и шепчет – ну или выкрикивает – его имя.

Эти мысли встряхнули Рата. У него еще никогда не возникало подобных мыслей о Марлене или любой другой леди, и он не был к ним готов. И все же эту девушку он желал больше, чем кого бы то ни было, и не понимал, почему она стала для него не такой, как все.

Он понятия не имел, что делать. Проблема заключалась в том, что он не знал, кто больше рискует, если они продолжат двигаться тем же курсом, Марлена или он.

Марлена стояла на ящике и смотрела на свое отражение в высоком настенном зеркале в магазине миссис Масгроув. Известная модистка-француженка год назад вышла замуж за англичанина и обосновалась в Лондоне. Леди Вера с уверенностью утверждала, что эта дама творит чудеса с тканями, цветами и отделкой.

Больше недели Марлена кружилась в вихре выбора тканей, лент, кружев и множества других вещей, а теперь примеряла уже пятое платье. Оно было воистину великолепно. Чехол представлял собой довольно простого покроя рубашку из темно-розового сатина, а верхняя юбка – тончайшую паутинку из бледно-розового шелка. Ничего подобного Марлене еще не приходилось видеть. Завышенную линию талии, короткие рукава и подол украшала темно-розовая бархатная лента, а юбку – крохотные миленькие бантики. Марлена разглядывала это чудо портняжного искусства и думала, что с радостью избежала бы необходимости его надевать. Нет, она ничего не имела против бантиков, но не в таком же количестве! И потом, декольте: у нее совершенно точно никогда не было платья с таким низким вырезом. Леди Вера и миссис Масгроув убедили ее, что следует без стеснения демонстрировать то, чем так щедро одарила природа, так что к декольте придется привыкнуть, решила Марлена, да и к бантикам тоже.

В зеркале отражалось все, что находилось у нее за спиной: множество платьев, целый ворох оборок, тесьмы, лент, кружев и крошечных бантиков, шелковых розочек, чтобы нашивать на юбки. И все это было сделано для нее за нереально короткое время.

Марлена чувствовала себя куклой. Все ее платья всегда были сшиты из хороших тканей, отлично сидели, но были простых фасонов и без всякой ненужной мишуры. В одежде она всегда предпочитала практичность: чтобы годились и для дома, и для работы в саду, и для прогулок. Платье, которое сейчас было на ней, и те, что висели за спиной, выглядели слишком тонкими, даже эфемерными, чтобы к ним прикасаться, не говоря уже о том, чтобы надевать.

За прошедшую неделю Марлена смогла убедиться, что, когда леди Вера говорит, все слушают, а потом действуют. На миссис Масгроув работали больше дюжины женщин. Как только утверждался фасон и выбиралась ткань, закройщица и швея немедленно приступали к работе.

Марлена повнимательнее рассмотрела свое отражение. Пожалуй, в этом платье она выглядит хорошенькой. Впрочем, она и чувствовала себя такой. Она повернулась в одну сторону, в другую, рассматривая юбку. Вроде бантиков не так уж и много.

У нее никогда еще не было бальных платьев, да и балов она никогда не посещала. Интересно, почему сейчас, на своем первом балу, ей так хочется появиться под руку с герцогом Ратберном? А еще лучше, чтобы он заключил ее в объятия, прижал к себе, поцеловал. Ей хотелось опять почувствовать его поцелуи на своих губах, тепло его дыхания. Как же ее угораздило влюбиться в совершенно неподходящего мужчину?

Влюбиться? Да поможет ей Бог! Неужели она действительно влюбилась в герцога?

Должно быть, таким образом судьба решила ее наказать за скандальный листок, в котором она писала о ни в чем не повинных людях вроде леди Веры, заставляла их переживать из-за того, что прочтут в следующем номере.

Марлена закрыла глаза, вспоминая страстные поцелуи герцога под покровом тумана. Его губы были такими нежными, от тела исходило приятное тепло. Ей казалось, что, когда он целовал ее, ее тело таяло в его объятиях. А когда он сказал, что должен уйти, и скрылся в пелене тумана, она почувствовала себя шокированной, опустошенной и потерянной, но он не вернулся.

Она сделала что-то не так. Но что? Быть может, позволила ему слишком многое, и теперь он считает ее женщиной легкого поведения? Да, она не должна была ему позволять такие вольности, но почему-то ни о чем не жалела. Эти воспоминания были для нее очень важны, и она вовсе не желала от них отказываться.

Больше всего Марлену огорчало то, что ей приходилось продолжать писать о нем даже сейчас, потому что нужно было помогать Веронике и Евгении. Если подруге удастся во время сезона познакомиться с достойным джентльменом, а потом выйти замуж, то, возможно, ее муж позаботится о Веронике.

Марлена тряхнула головой. А что делать ей с собой? Она не знала. Герцог ожидает, что и она выйдет замуж. Мысль оказалась слишком неприятной, и Марлена постаралась выбросить ее из головы.

– Выглядите потрясающе, мисс Фаст, – заметила леди Вера, входя в примерочную. – Но почему-то очень задумчивы.

– Спасибо за комплимент, – пробормотала Марлена. – А думаю я вот о чем: не уверена, что хочу замуж, и не могу себе представить, зачем мне нужно столько платьев, не говоря уже о перчатках, шляпках и нижнем белье. Я знаю, что сезон длится несколько недель, но ведь я могу надеть платье не один раз.

– Конечно, можете. В этом платье еще остались булавки? – спросила леди Вера.

– Нет. Миссис Масгроув сказала, что оно сидит идеально.

– Я тоже так думаю. – Она протянула Марлене руку. – Давайте я помогу вам спуститься с этого пьедестала, и мы посидим, пока Джастина выбирает ткани и кружева.

Марлена благополучно спустилась с ящика, и когда они сели, леди Вера сказала:

– Вам предстоит посетить множество мероприятий, мисс Фаст, так что возможностей надеть все платья будет предостаточно. Кроме того, мы же готовим гардероб не только для сезона, но и для замужества.

Марлена беспокойно поерзала, но промолчала, а леди Вера улыбнулась и продолжила:

– Вы же понимаете, что сезон для этого и существует. По сути, это брачная ярмарка: каждый ищет подходящую пару. Возможно, вам сразу сделают предложение, которое вас устроит, и если джентльмен не пожелает тянуть со свадьбой, у вас уже будет все необходимое.

Со свадьбой?

Марлене стало холодно.

– Рат обязан выдать вас замуж, – напомнила леди Вера.

– Да, конечно. Я знаю, что должна выйти замуж: когда-нибудь, – но редко об этом думаю.

– Любопытно…

– Почему? У меня не было возможности общаться с джентльменами: все мое время и мысли занимали другие дела.

– Большинство юных леди только и думают о браке: мечтают найти подходящего мужчину и покинуть родительский дом, чтобы жить своей жизнью. Юные леди стараются выйти замуж во время своего первого сезона. Это было и мечтой моей сестры Сары, и ей удалось воплотить ее в жизнь. Она счастлива в браке и уже ждет первенца.

– Я очень рада за нее: хорошо, что она счастлива.

– Да, очень, – беззаботно сообщила леди Вера. – А я вот до сих пор не встретила мужчину, с которым хотелось бы провести всю оставшуюся жизнь. Чем дольше ищешь, тем сложнее выбрать.

Марлена напряглась: ревность змеей вползла ей в душу.

– Вы ждете предложения от герцога Ратберна?

Леди Вера рассмеялась.

– Вот, значит, почему вы меня не любите, мисс Фаст! Из-за Рата?

– Что? – всполошилась Марлена. – Это не так! Вы мне очень нравитесь! Не знаю, как вы могли сказать такое, да еще с улыбкой на лице.