Амелия Грей - Мой любимый герцог

Рат сделал шаг в сторону.

– Мой долг отвечать за вас, и я буду с честью его выполнять. Я ваш опекун и защитник, такой же, как мистер Олингуорт и другие ваши опекуны.

– Спасибо.

Герцог опустил глаза на коробку, которую Марлена все еще держала в руке.

– Скажите, мисс Фаст, вы бы приняли такой подарок от мистера Олингуорта?

Марлена тоже взглянула на красивые флакончики и призналась себе, что и глазом бы не моргнула, подари ей мистер Олингуорт нюхательные соли в такой великолепной упаковке. Но почему-то принять подарок от этого мужчины, который с первого взгляда заставил ее почувствовать себя самой красивой и желанной, казалось ей неприличным.

Лгать было ни к чему, и она просто ответила:

– Да.

– Тогда мне больше нечего сказать.

Марлена глубоко вдохнула, очень медленно выдохнула и неожиданно для них обоих заявила:

– Впрочем, я приму ваш подарок: нюхательные соли действительно должны быть в доме.

Поскольку секретер был рядом, она обернулась и открыла ящик, чтобы спрятать коробку от Джастины, по крайней мере на время, и взгляд ее наткнулся на незаконченный черновик листка. Еще мгновение, и герцог сможет прочитать его. У Марлены перехватило дыхание. Ей показалось, что сейчас и она – впервые в жизни – лишится чувств, тем самым подтвердив, что герцог преподнес ей полезный подарок. Несколько секунд она не могла пошевелиться, но в конце концов обрела способность двигаться и, резко задвинув ящик, опять привалилась к секретеру.

– Что-то не так? – в некотором недоумении поинтересовался Рат.

– Нет, просто ящик, оказывается, уже полон и коробка туда не поместится, – мгновенно сориентировалась Марлена.

«О господи! Едва не попалась».

Как она могла забыть, что в ящике черновик? Похоже, герцог ее очаровал… околдовал, заставил испытывать непонятные ощущения и еще более странные желания. Ей еще никогда не хотелось, чтобы ее целовали, ни разу в жизни не возникало желания прижаться к широкой мужской груди. Ей следует соблюдать особую осторожность. Возможно, Джастине и безразлично, что она там пишет, но мужчина, о котором она пишет, не может не проявить интерес.

– Если хотите, я помогу вам переложить вещи в ящике так, чтобы туда поместилась и коробка, – предложил герцог и взялся за ручку ящика.

– Нет-нет, спасибо! – быстро произнесла Марлена и, не осознавая, что делает, накрыла его руку своей.

Она всего лишь хотела удержать его, не позволить выдвинуть ящик, но сразу ощутила волну дрожи, пробежавшую по телу. Его кожа была теплой и гладкой, и Марлене захотелось сжать его пальцы. Вместо этого она отдернула руку и спокойно – насколько это было возможно – сказала:

– Я думаю, она отлично поместится во втором ящике.

Чуть подрагивающими пальцами она выдвинула следующий ящик и попыталась уместить туда коробку, но глубина его оказалась недостаточной. Ну что за напасть!

Из последних сил пытаясь сохранять спокойствие, она выдвинула нижний ящик. К счастью, коробка поместилась туда без проблем. С облегчением выдохнув, она выпрямилась и обнаружила, что герцог стоит непозволительно близко.

– Вы покраснели, – заметил Рат.

– Да, – не стала спорить Марлена, опять прислонившись к секретеру. – Я, знаете ли, не привыкла слышать от джентльмена, что он хочет меня поцеловать. – «Равно как и к собственному желанию поцеловать его».

– Согласен: мало кто об этом говорит, – однако, поверьте мне на слово, все думают.

Марлена услышала, как хлопнула входная дверь, и вздрогнула. Раздалось сначала тявканье Тата, а затем – цокот коготков по коридору. Со вздохом девушка осознала, что явилась Джастина. Тат влетел в комнату и сразу же направился к герцогу, энергично принюхиваясь. Марлена схватила кружевную упаковку и ленту и засунула в ящик, поверх черновика скандального листка. Герцог как раз наклонился, чтобы погладить собачку, поэтому ничего не видел.

В комнату ворвалась Джастина: шляпка, щедро украшенная перьями, съехала набок, дыхание вырывалось со свистом, – похоже, всю дорогу от дома Портингтонов бежала.

Сделав реверанс – низкий, словно кланялась королю, – она выпрямилась, и на лице ее расцвела улыбка, подобной которой Марлене еще не приходилось видеть. Протянув руку, Джастина пошла навстречу герцогу.

Судя по реакции, тот видел ее впервые, но, будучи джентльменом, легко коснулся губами ее руки и вежливо проговорил:

– Миссис Абернати, рад видеть вас… снова.

Джастина не обратила внимания на секундную паузу и расплылась в улыбке, прижав руку к груди:

– Ваша светлость, я так рада, что вы меня помните, как и наш танец. Впрочем, это же было не так уж давно, правда? Можно сказать, вчера. Должна признаться, я польщена и высоко ценю оказанную вами честь. Вы нашли меня, чтобы помочь моей дорогой кузине, когда ей это очень нужно. Спасибо вам, большое спасибо. Прошу вас, садитесь. Марлена, дорогая, ты распорядилась, чтобы нам принесли чай? Или вы желаете чего-нибудь покрепче?

Было видно, что Джастина сражена герцогом наповал, и Марлена ее отлично понимала. Да помогут ей Небеса! Она сама хотела, чтобы ее поцеловал известный распутник!

– Ничего не надо, спасибо. Я ненадолго: зашел только сообщить, что один из моих друзей взял на себя труд найти опытную даму, которая помогла бы мисс Фаст подготовиться к сезону. Надеюсь, в самом ближайшем будущем она приступит к выполнению своих обязанностей.

– Значит, это правда! – Джастина захлопала в ладоши. – Вы действительно новый опекун моей кузины? Ах как это приятно!

Герцог вопросительно взглянул на Марлену, и она пояснила:

– Я не сумела убедить кузину, и она пожелала во что бы то ни стало услышать это от вас.

– Естественно, я не хотела никому говорить, пока не услышу подтверждение лично от вас, – заявила Джастина. – Мистер Олингуорт уже давно серьезно болен, так что неизвестно, в здравом ли он рассудке. Я должна быть уверена, что его решение осознанно, ведь речь идет о невинной юной леди и герцоге.

– Не надо никаких объяснений, миссис Абернати. Я все понимаю.

– Вот и хорошо. Это просто замечательно, ваша светлость. Конечно, я научила Марлену всему, что могла, но, что касается посещения «Олмака» и приглашений на самые важные и популярные мероприятия сезона… их получить непросто. – Она кашлянула. – Несмотря на то что в год своего дебюта я была первой красавицей сезона, в свете этот факт почему-то игнорируют.

– Вам не следует об этом беспокоиться, миссис Абернати. Я позабочусь, чтобы мисс Фаст получила все, что нужно.

– Замечательно. Насколько я понимаю, вы желаете, чтобы я по-прежнему оставалась ее компаньонкой? – спросила она с надеждой в голосе.

– Пока это устраивает вас и мисс Фаст.

– О, нас все устраивает! Мы прекрасно уживаемся. Да, и пока вы здесь, хотелось бы знать, можем ли мы рассчитывать, что в нашем распоряжении будет экипаж и еще пара-тройка слуг.

– Джастина, – вмешалась Марлена, – мы отлично обходимся без этого.

Кузина проигнорировала ее слова и продолжила вещать:

– Миссис Додл и моя личная горничная служат здесь уже много лет, но больше у нас никого нет. И экипажа тоже. Но теперь, в свой первый сезон, Марлена должна иметь много чего еще.

Марлена едва не выкрикнула возмущенно: «Чего именно?» – но решила не ставить кузину в неловкое положение перед герцогом. У них не было никакой необходимости в дополнительных слугах. Они прекрасно обходились теми, что у них есть, в течение трех лет. И зачем им экипаж, если все покупки можно сделать, совершив лишь короткую прогулку?

– Я вас понял, миссис Абернати, и обо всем позабочусь.

– Чудесно! – Джастина явно воодушевилась и кокетливо повела плечами, явно пытаясь обольстить герцога. – Мистер Олингуорт был очень добр, но не имел возможности обеспечить нас всем необходимым. Полагаю, теперь, ваша светлость, у нас таких проблем не будет.

Герцог выглядел несколько ошарашенным, мельком посмотрев на Марлену, но ничего ей не сказал, а снова обратил свое внимание на Джастину:

– Если это все, позвольте откланяться.

Он тут же развернулся и направился к выходу, но отделаться от Джастины было не так-то просто.

– Один момент, ваша светлость, если не возражаете!

Ратберн остановился.

– Марлена сказала, что вы предложили нам пожить в вашем особняке на Мейфэре, но она отказалась.

– Джастина, – поспешила на сей раз вмешаться Марлена, зная, к чему клонит кузина, – я очень благодарна его светлости за любезное предложение, но мы останемся здесь. Мне важно жить рядом с Евгенией. Я согласна на многое, чтобы дебютировать в свете и выйти замуж: хоть желания такого у меня нет, я понимаю, что его светлость не может опекать меня бесконечно, – но в этом вопросе я не уступлю.

– Да, разумеется, моя дорогая. Я знаю, как ты близка с Евгенией, да и мне самой нравится иногда заходить к ним с сестрой в гости. Просто мне хотелось убедиться, что ты не передумала, а раз так, остается только поблагодарить его светлость за столь щедрое предложение. – Джастина кокетливо улыбнулась. – Большое спасибо, ваша светлость, а теперь позвольте проводить вас.

Герцог поклонился Марлене и, стараясь скрыть усмешку, последовал за Джастиной к выходу.

Оставшись одна, девушка задумалась, мог ли герцог что-то прочитать в черновике, и решила, что нет, поскольку никак этого не показал. У нее появилось ощущение, что ей удалось избежать пули, выпущенной из пистолета в грудь.

Вот проклятье! – подумал Рат, входя в парадное. Эта мисс Фаст станет его погибелью. Он хотел поцеловать ее. Она всем своим существом желала поцеловать его. И поцеловала бы, не возобладай в ней в последний момент здравый смысл… или не подвернись под руку носовой платок.

Ратберн знал, что не должен был доводить до этого, но не смог обуздать свою натуру. Вспомнив, с какой находчивостью она справилась с ситуацией, герцог улыбнулся. Ничего не скажешь: впервые в жизни ему едва ли не в прямом смысле утерли нос.