Селеста пожала плечами и сделала еще одну попытку:

— Ладно, он симпатичный и очень привлекательный. Как тот парень из фильма, который мы недавно видели. — Она легонько толкнула Джеза. — Очень старый фильм… о, как же он называется? Он играл рабочего, и ты мне еще сказал, что его друг из фильма пел в какой-то группе.

— «Настанет день». Дэвид Эссекс, — объяснил Джез, не смея встретиться взглядом с Сюзи.

Сюзи спросила с невинным видом:

— А друг-который-пел-в-какой-то-группе это… Ринго Старр?

— Да, он! — кивнула Селеста со счастливым выражением лица.

— А группа, в которой он играл? Это, случайно, не «Битлз»?

— Ты опять отгадала! Честное слово, ты просто справочное бюро, когда речь заходит о старой музыке! — Селеста говорила с восхищением. — Как будто тебе сорок шесть, а не двадцать шесть.

— Мне двадцать четыре, — поправила Сюзи.

— Ой, извини, не знаю, почему я всегда думаю, что ты старше. Наверное, из-за твоей одежды. — Селеста пожала плечами. — В общем, я пыталась объяснить, что этот Харри похож на другого, хорошенького.

Опять «хорошенький». Замечательно. Потеряв терпение, Сюзи обратилась за поддержкой к Джезу.

— А ты что скажешь?

— Помню, кое-кто тоже говорил, что я хорошенький. — Джез ухмыльнулся, поддразнивая ее. — Ладно. Правду? Он кажется славным парнем, но…

Сюзи затаила дыхание и наблюдала, как он с сомнением покачал головой.

— Ты считаешь, он мне не подходит? Вот что ты хочешь сказать?! — возмущенно спросила она. — Боже мой, ты ничего не понимаешь! Он идеален.

Джез бросил на нее насмешливый взгляд.

— Правда?

— Правда.

— В таком случае — отлично.

Сюзи поняла, что он не желает с ней спорить. Пора идти домой.

Конечно, она солгала. Харри не совершенен. Но он был почти идеалом. «Скажем, на девяносто процентов», — думала Сюзи, разглядывая темный потолок спальни. И в наши дни, говоря откровенно, лучше не бывает.

Это никуда не годилось: она не могла уснуть. Перекатившись к краю кровати, она включила ночник у изголовья и взяла телевизионный пульт. Настала одна из тех ночей, когда тело не отдыхает, а мозг лихорадочно работает — она знала по опыту, — и это означало, что нет никакой надежды уснуть.

Ее что-то беспокоило.

И это что-то — недостающие десять процентов.

Решающие десять процентов, которые не позволяли Харри Фицаллену стать идеалом.

И больше всего беспокоило то, что она не имела понятия, чего не хватает.

Черт, разве Харри не обладал всеми достоинствами? Привлекательность? Отличная фигура? Ум? Остроумие? Обаяние?

Тогда почему, почему она ловила себя на тайном желании видеть его немного более… что?

Возмутительно, ей ничего не приходило в голову. Харри явно чего-то не хватало, но она не знала чего. Искренне надеясь, что она ошибается, Сюзи нацелилась пультом на телевизор и перебрала несколько кабельных каналов.

Канал «МТВ» показывал один из старых клипов Джеза: это был фрагмент концерта в одном из залов Бирмингема. Когда это было? Лет пять назад? «Тогда мы были вместе, — вспомнила Сюзи, — потому что я была на том концерте». Судя по внешнему виду, Джез потреблял в то время не меньше двух бутылок «Столичной» в день.

Камера взяла потрясающий крупный план, и в следующее мгновение его карие глаза с тяжелыми веками заполнили экран. Удивительно, хотя он с трудом мог сконцентрироваться и был вынужден цепляться за стойку микрофона для поддержания равновесия, его выступление все-таки оказывало гипнотическое действие. Как бы Джез над собой ни издевался, он оставался настоящей звездой.

Конечно, этого у Джеза не отнять. Его харизма казалась неисчерпаемой. Без нее ему бы не удалось так долго продержаться.

Камера снова отъехала назад. Приближалась кульминация, и Джез сорвал с себя белую рубашку. Гибкий, с обнаженной грудью, в темно-синих кожаных брюках, он приблизился к самому краю сцены. Зрители, совсем обезумев, тянули к нему руки. Джез остановился и отбросил с глаз слипшиеся от пота светлые волосы. Он протянул руку вперед, на его лице появилась фирменная лукавая улыбка и…

— Черт тебя возьми! — Все еще злясь на Джеза, Сюзи с ожесточением нажала на кнопку пульта, как будто совершая казнь. Проклятый Джез, почему она вообще смотрит его клип по телевизору, ведь он вел себя с ней так гадко?! И как он смеет критиковать Харри, а сам не желает обращать внимания на ее мнение о Селесте?

Пробежавшись по двадцати каналам, Сюзи наконец остановилась на документальном фильме о косметических подтяжках, в котором страшная женщина с кожей как печеное яблоко стонала: «Дело в том, что я не могу смириться с тем, что теряю красоту».

Сюзи была не в состоянии сосредоточиться на том, что показывал телевизор. Ладно, может, Джез и не был слишком многословен, критикуя Харри, но смысл сказанного был очевиден. Что она заслуживала лучшего. Честное слово, как он смеет? Впрочем, чего еще можно ожидать от такого, как Джез? Он избавился от пагубных привычек, бросил пить, превратился в замечательного человека, о котором Сюзи только мечтала, когда они были женаты… а потом взял и потратил все, к черту, на такое нелепое и абсолютно никчемное существо, как Селеста!

Сюзи выключила телевизор, закрыла глаза и мысленно пробежала список встреч, назначенных на завтра.

Потом она улыбнулась, размышляя, что сказал бы Харри, если бы она призналась, что иногда мечтает переспать с Джезом и Селеста это случайно обнаружила.

Совсем не потому, что ей хотелось спать с Джезом.

Просто ради смеха.

В конце концов, это просто невинная фантазия. В мечтах разрешается делать такие вещи.

Во-первых, это лишило бы Селесту ее вечной улыбки, означавшей смотри-кого-я-поймала и разве-я-не-молодец, и разрушило бы ее невыносимое самодовольство.

А во-вторых, Джез всегда был очень хорош в постели, даже когда не просыхал. Если он был так хорош в пьяном виде, боже мой, каким же он должен быть трезвым?!

Что ж, это простое любопытство, верно?

Ленноксы были целый день на работе. Желая побыстрее продать свой дом из пяти спален на Маринерз-драйв, они передали Сюзи лишнюю связку ключей и заверили, что она может в любое время приводить туда потенциальных покупателей.

— Хорошая входная дверь, — с довольным видом отметила миссис Лейси-Джонс, когда они подъехали к дому в «роллсе» Сюзи.

— Очень. — Сюзи кивнула, довольная, что Ленноксы последовали ее совету.

Вот первое правило быстрой продажи: перекрась входную дверь. Желательно блестящей темно-синей краской. И отполируй все латунные детали. Потому что очень важно первое впечатление, и люди решают, интересует ли их дом, за первые полсекунды осмотра.

Примерно то же происходит и при знакомстве с мужчиной.

Они вошли внутрь, и полированный дубовый пол отозвался эхом на их шаги. Полковник Лейси-Джонс в блестящих ботинках прошелся по паркету, держа руки за спиной. Его военные усы одобрительно зашевелились, когда из окна гостиной он увидел сад. В лице миссис Лейси-Джонс что-то тоже походило на усы военного, а ее зад был не менее широким и рыхлым, чем у мужа. Она изрекла:

— Довольно милый интерьер. — Потом провела рукой по письменному столу времен короля Георга, который находился слева от нее. — Видно, что дом принадлежит приличным людям.

— О да, они просто прелесть, — солгала Сюзи. Вернее, упертые и властные. Зная, что это произведет впечатление на миссис Лейси-Джонс, она сообщила: — Эстер Леннокс — глава Женского института.

— Правда? Я же ее знаю! — Обрадованная миссис Лейси-Джонс устремилась вверх по лестнице за своим мужем. — Замечательная, прекрасная женщина! Посмотри на эти деревянные панели, Гёрберт. Отличная отделка. А чья это спальня?

Она подошла к первой двери на втором этаже, и ее рука сжала ручку.

— Вообще-то это ванная комната. — Сюзи сверилась с бумагами. — Окна выходят на юг, большая и солнечная, установлена ванна, вам она очень понравится…

— А-а-а! — закричала миссис Лейси-Джонс, как только дверь распахнулась.

— Вызывайте полицию! — приказал полковник Лейси-Джонс, опередив жену и хватая первое попавшее оружие, которым оказалась щетка для туалета с ручкой из оникса. — Скорее. Дафна, звони 999, я их не выпущу!

— О боже, — простонала девица в ванне, покрываясь гусиной кожей и дрожа от страха. — Пожалуйста, не делайте этого, не звоните в полицию…

Она встряхнула цепями, обмотанными вокруг ее запястий и лодыжек, при этом они со звоном ударились о края ванны. Находящийся с ней мужчина поднялся на ноги и развернулся, как медведь гризли, отчего блеклые глаза миссис Лейси-Джонс почти вылезли из орбит.

— Что, мать вашу, здесь происходит? — проревел он.

Узнав девушку — ее фотография в выпускном платье занимала почетное место на каминной полке, — Сюзи радостно улыбнулась и произнесла:

— Возможно, когда-нибудь мы вспомним об этом и посмеемся.

Все еще держа туалетную щетку наготове, полковник Лейси-Джонс обернулся и взглянул на нее с удивлением.

— Но, — заметила Сюзи. — вероятно, это случится нескоро.

ГЛАВА 8

— Бедная девица была в ужасе, — рассказывала Сюзи Донне, вернувшись через час в офис. — Она снимает дом в Хотвеллсе еще с шестью другими жильцами — это зона, где невозможна личная жизнь. Ее парень живет дома с родителями и пятью братьями и сестрами. Они мечтали побыть несколько часов наедине.

— Им нравится так проводить свободное время? — Донна в смущении сморщила нос. — Черт возьми, что за вкусы? Заниматься сексом прикованной в ванне. Я хочу сказать, это же неудобно.

Сюзи пожала плечами; ей было их жаль.

— Они никому не причиняли вреда, ну, пока миссис Лейси-Джонс не обнаружила их и у нее чуть не случился сердечный приступ. — Потом она печально добавила: — И они помешали мне быстро продать дом.