Закрыв глаза, Лика молча, беззвучно плакала, не в силах терпеть жгучую боль, разъедающую душу. Как объяснить этим людям, что этот малыш был единственной ниточкой, связывающей её с этим холодным бездушным миром…?! Как объяснить, что никто и никогда не сможет заменить её КОРОЛЯ…?! Она НИКОГДА не пустит в своё сердце другого мужчину и не позволит чужим рукам прикоснуться к её душе…

Внезапно Лика успокоилась. Перед глазами стояла умиротворяющая сердце картина: держа за руку улыбающегося малыша, Каро смотрел на неё бесконечно любящим нежным взглядом и звал к себе. «Малышка… Я так соскучился…» — шептал до безумия любимый голос. — «Иди к нам…?»

В голове Лики созрел чёткий план: осторожно поднявшись с постели, она медленно побрела к дверям палаты.

— Ты куда?! — всполошилась медсестра.

— В туалет хочу… — солгала Лика.

— Нельзя тебе ходить! — пыталась уговорить её вернуться в постель пожилая женщина. — Тебе лежать надо!

— Не могу я лежать — тошнит уже! Сил никаких нет в потолок смотреть… — слабо улыбнулась Лика, пытаясь разжалобить пожилую женщину.

— Ладно… иди, пока врач не видит — его в приёмный покой вызвали… — сдалась медсестра, искренне сочувствуя этой девочке. — Давай помогу…

— Не надо… — вновь улыбнулась Лика. — Мне уже лучше — я сама дойду… — и под пристальным взглядом медсестры, она вышла из палаты.

Лика медленно шла по длинному узкому коридору, одну за другой открывая двери больничных палат. Залитые ярким электрическим светом, все они были пусты — пациентов не было! Очередное помещение оказалось процедурным кабинетом: стеклянные шкафчики с лекарствами, бинты, шприцы и… СКАЛЬПЕЛЬ! Взяв необходимый предмет, Лика продолжила свой путь…

Дойдя до конца коридора, она задумчиво остановилась перед последней дверью, но затем решительно вошла внутрь: в лицо ударил запах сырости и хлора, а из глубины доносился равномерный звук капающей из кранов воды…

В помещении было очень темно. Протянув руку, Лика включила свет, и на её лице отразилась слабая улыбка — ВАННАЯ. Закрыв дверь, она озабоченно нахмурилась, (щеколды НЕ БЫЛО), и оглянулась по сторонам. Заметив стоявшее в углу ведро со шваброй, Лика не долго думая достала «лентяйку» и просунула металлическую палку в ручку двери.

Убедившись, что запор достаточно прочный, Лика осторожно прошла по мокрому после уборки кафелю и залезла в старую чугунную ванну, покрытую ржавыми пятнами. Включив горячую воду, она без тени сомнений полоснула скальпелем по сгибу левой руки, вскрывая вены, и слегка удивилась, что совсем не чувствует боли.

Как заворожённая, Лика молча смотрела на струившуюся по руке кровь: падая в ванну, она быстро окрашивала горячую воду в розовый цвет, считавшийся символом счастья и радости.

— Мой Король… — улыбнулась Лика и закрыла глаза. — Мой Король…

Телефонный звонок настойчиво лез в голову.

— Да… — доползя до трубки, с трудом прохрипел Макс.

— Макс! Макс, к нам Лику привезли!!! — взрывая мозг, прокричал в ухо голос Андрюхи.

— Не ори… — пытаясь собраться с мыслями, поморщился от боли Макс. — Какую Лику…? Она во второй городской.

— Её к нам перевели — попытка суицида!

Макс мгновенно пришёл в себя.

— Чёрт… — простонал он. (Этого следовало ожидать!) — Я сейчас буду!

Ополоснув голову ледяной водой, Макс быстро оделся и поехал в психиатрическую клинику…

Лето клонилось к закату… В коридорах vip-отделения психиатрической больницы царили тишина и спокойствие…

Если не считать громкого спора Андрея с отцом Лики:

— Моя дочь не будет лежать в психушке! — сердито сказал Ориф.

— Да какая психушка?! У неё палата лучше, чем номер в пятизвёздочном отеле! — горячо возражал Андрей. — Пойми ты: НЕЛЬЗЯ её сейчас выписывать — она и так на грани безумия! Ей нужен уход специалистов!

— Знаю, я ваш уход — накачаете её транквилизаторами, пока в овощ не превратится! — стоял на своём Ориф. — Нечего из моей дочери наркоманку делать! Полежит немного дома — и отойдёт…

— «Отойдёт»…?! — схватился за голову Андрей. — Да она если и отойдёт, то только в иной мир! У неё ДЕПРЕССИЯ! Ты это понимаешь…?! Она совершенно потеряла смысл жизни! Хочешь, чтобы она опять вены резала…?!

— Я сказал — НЕТ! — не уступал Ориф.

Лёжа в кровати, Лика равнодушно рассматривала белый потолок, слушая спор мужчин. Ей было всё равно, к какому мнению они придут. Здесь — или дома…? Какая разница…? Ей не нужен этот холодный безжизненный мир, убивающий своей пустотой…

Внезапно все споры прекратились — и за дверью наступила тишина. Мужчины вполголоса, почти шёпотом, о чём-то совещались, но слов было уже не разобрать.

— Давай так… — спустя пару минут вздохнул Андрей, соглашаясь с собеседником. — Глядишь, поможет…

Тихо скрипнула дверь, и в палате появился Макс. Лика даже головы не повернула, игнорируя его присутствие.

— Лик… Лик, ты прости меня… — тихо сказал Макс, присаживая на край кровати, и осторожно взял её за руку. — Прости меня… Слышишь? Я тебе наврал: я всё-всё наврал — он жив… Слышишь меня? Каро — ЖИВ! У нас там не заладилось кое-что… Вот и пришлось сочинить эту историю, чтоб Каро менты не сцапали… Он отсидится, пока шум не утихнет — и вернётся…

— Клянись! — встрепенулась она, глядя на Макса лихорадочным горящим взглядом.

— Клянусь, Лик! Чем хочешь, клянусь! — продолжал он лгать, изо всех сил пытаясь выдержать её взгляд. — Не делай с собой ничего, слышишь? Что ж я Каро потом скажу…?

— Макс! Миленький! — бросилась к нему Лика, обнимая за шею перебинтованными руками, и разрыдалась. — Я к нему хочу…

— Нельзя, Лик, НЕЛЬЗЯ… — прошептал Макс, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слёзы. — Нельзя к нему сейчас — потом, когда время пройдёт… А то ведь так и ментов можно навести… — через силу улыбнулся он.

— А письмо…? — с надеждой посмотрела на него Лика. — Письмо можешь ему передать…?

— Письмо можно… — кивнул Макс и вздохнул. — Адрес я знаю…

Вернув дочь домой, Ориф с Хельгой глаз с Лики не спускали, опасаясь, что она опять что-нибудь «учудит». Но Лика поверила в бесхитростную ложь Макса и больше не собиралась покидать этот мир. Она бесцельно бродила по квартире, переходя из одной комнаты в другую: «Каро — жив…» — тихим шёпотом звучали в голове слова, сказанные лучшим, (и самым НАДЁЖНЫМ), другом. Он — ЖИВ…

Лика пыталась представить: где он…? Как он…? Чем занимается…? Думает ли о ней…? А может, он ранен и ему нужна помощь…? Нет, нельзя думать о плохом — Макс ни за что не оставил бы Каро без помощи и поддержки! Всё хорошо — надо только подождать. Пройдёт время — и он вернётся, (он обязательно вернётся!), и они снова будут вместе…

Мысли Лики плавно перетекли в будущее: её Король позвонит в дверь… она бросится к нему навстречу… Он обнимет её, (крепко-крепко!), и никогда уже не отпустит…

Подумав о предстоящей свадьбе, Лика мечтательно улыбнулась и решила вновь примерить свадебное платье. Воздушная туника окутала её словно облако, а невесомая фата превратила в сказочную зачарованную царевну…

Выйдя в коридор, Лика встала перед трюмо и взглянула на своё отражение: она представила, как будет стоять в церкви перед священником… как принесёт Богу клятву любви и верности своему Королю…

Перед поездкой Каро принял Крещение: он сам хотел, чтобы они с Ликой венчались в храме, дабы никогда не расставаться не только в этой жизни — но и в Вечности…

Внезапно с улицы донеслись громкие ритмичные звуки, отбивающие похоронный марш.

— Что это…? — с недоумением глядя на окаменевшие лица родителей, спросила Лика, заходя на кухню.

Увидев свадебный наряд, Ориф с Хельгой просто оцепенели: их дочь мечтала о свадьбе — а за окном провожали в последний путь её жениха…

— У нас во дворе кто-то умер…? — направилась Лика к окну, чтобы выглянуть на улицу.

— НЕ СМОТРИ! — резко приходя в себя, закричала Хельга, преграждая ей путь.

— Не смотри, дочка… — с непонятной жалостью попросил Ориф.

— Почему…? — нахмурилась Лика, начиная подозревать, что от неё что-то скрывают.

— Примета плохая! — быстро сообразила мать. — Нельзя в окно на чужие похороны смотреть — свои покойники в доме будут…

Услышав ответ, Лика в ужасе отшатнулась назад — только этого не хватало! Её Королю и так грозит опасность — не дай Бог беду на него накличет своим любопытством! Что если его и впрямь найдёт милиция, да пристрелит за сопротивление…?

— Ты полежи, доченька — отдохни… — ласково предложил Ориф, мягко разворачивая Лику к выходу из кухни. — Ты и так за последнее время натерпелась…

Повинуясь отцу, Лика вернулась в свою комнату, легла на кровать и закрыла глаза. Тихие скорбные звуки музыки, приглушённые закрытой дверью, ненавязчиво проникали в комнату, окутывая своей печалью. Грустные нотки больно прикасались к душе, заставляя сердце жалобно стонать от безысходной тоски. Скрипка плакала и рыдала, умоляя вернуться, не покидать этот мир — и развеять горестную пелену…

Музыка… Печальная, скорбная… Она влекла за собой, звала выйти на улицу — и разделить её тоску…

Повинуясь внутреннему зову, Лика встала с кровати и пошла на звуки музыки. Словно во сне, она вышла из комнаты в коридор, молча взглянула на кухню: вопреки собственному совету, отец с матерью наблюдали за похоронами из окна.

Не обронив ни звука, Лика медленно продолжила свой путь и тихонько выскользнула в фойе. Как в тумане она спустилась по ступенькам вниз и вышла из подъезда.

Весь двор был переполнен людьми: застывшие, словно высеченные из камня, фигуры мужчин с суровыми лицами… заплаканные глаза женщин и молоденьких девчонок… любопытные, не понимающие что происходит, взгляды детей помладше…