— Не волнуйтесь — мы сделаем всё возможное! — заверил его главврач и поспешил к трудной пациентке.

На фоне сильного нервного стресса у девушки открылось серьёзное маточное кровотечение, и её тут же подняли в гинекологию. Ультразвуковое обследование показало наличие ранней беременности, (не более пяти-шести недель), и перед врачами встала дилемма: спасать только пациентку — или попытаться сохранить жизнь и её будущему малышу…?

Времени на раздумья было крайне мало: кровотечение было достаточно интенсивным, и этот факт не оставил будущему младенцу никаких шансов.

— Готовьте операционную… — приказал главврач. — Боюсь, сохранить беременность мы уже не в силах…

Опытный хирург-гинеколог быстро выполнил привычную для своей специфики процедуру, удалив из организма пациентки отторгнувшийся в результате стресса эмбрион ребёнка. Уверенные, что всё самое худшее позади, медики облегчённо перевели дух.

— Остановка сердца! — как гром среди ясного неба, раздался голос молоденькой медсестры.

Забыв про усталость, врачи быстро приступили к реанимации.

— Есть пульс… — сообщила медсестра радостную новость, но тут же последовала очередная дурная весть: — Остановка дыхания…

— Твою мать… — выругались медики.

Они не могли позволить этой девочке уйти из жизни: дело было вовсе не в грозящей ссоре с крутыми братками или крупных деньгах за спасение этой пациентки — это была битва за ЖИЗНЬ. И самым противным было то, что бились они даже не со смертью — а с разумом пятнадцатилетней девчонки — подростка: она словно нашла у себя какую-то «кнопку» — и методично выключала своё тело, приказывая всем системам остановиться…

— Дыши, дура… ДЫШИ!!! — напряжённо шептали медики, подключая аппарат искусственного дыхания.

Убедившись, что дыхание нормализовалось, девушку быстро повезли в отделение реанимации…

Ориф с Максом нервно ходили по коридору у дверей интенсивной терапии. Вход в отделение реанимации был строжайше запрещён: даже надев халат и маски, посетители могли принести с собой вирус — и любая инфекция могла стать летальной для больных, которые и без того были на грани жизни и смерти.

Увидев появившегося в дверях врача, мужчины тут же бросились к нему с расспросами:

— Как она?! Она пришла в себя?!

— Состояние пациентки стабилизировалось… — устало сообщил главврач. — Сейчас она без сознания, но угрозы для жизни нет — это последствия общего наркоза. К сожалению, нам не удалось сохранить ребёнка… — вздохнул он.

— Какого ребёнка…? — хватаясь за сердце, осипшим голосом прошептал Ориф.

— У Вашей дочери было шесть недель беременности. Вы не знали об этом…? — удивлённо посмотрел на него врач. — Да-а-а… Современные детки не спешат ставить родителей в известность о своей личной жизни… — покачал он головой. — Нам пришлось прервать беременность, чтобы остановить кровотечение. Теперь остаётся только ждать: дальнейший прогноз благоприятный — организм молодой… сильный… Она выкарабкается! Время всё лечит…

Двери отделения интенсивной терапии бесшумно закрылись — и в коридоре наступила гробовая тишина.

— Это что получается: я потерял внука…? — пытаясь прийти в себя, посмотрел на Макса Ориф.

— Я покурю… — хмуро ответил Макс и отправился на улицу…

…Побросав одежду, мальчишки с разгона плюхнулись в тёплую воду реки, осыпая друг друга крупными брызгами.

— А-а-а-а-а-а-а!!! — задрав голову к небу, восторженно орал Макс, не в силах сдержать своих эмоций.

— Тише ты — а то всю рыбу распугаешь! — добродушно посмеивался над ним Каро.

— Мы ж не на рыбалку пришли! — хохотал в ответ Макс. — Давай проверим, кто дальше заплывёт? — предложил он другу, и на его лице появилась хитрая улыбка: — Спорим: я буду первым, кто выйдет на тот берег…?

— На тот берег, говоришь…? — вновь усмехнулся Каро, прикидывая взглядом расстояние. — А давай! — согласился он. — На что спор?

— На ящик сгущёнки! — ещё шире улыбнулся Макс, довольный своей затеей. — Только давай так: плывём туда — и обратно!

— Лады… — кивнул Каро. — На счёт «три». Согласен?

Отсчитав старт, мальчишки нырнули в воду и начали соревнование…

С грустной улыбкой Макс смотрел на тлеющую в руках сигарету, а во рту, (вместо табака), был приторно-сладкий вкус сгущенного молока, которое в тот же вечер ему принёс Каро. Макс понятия не имел, откуда он его взял, (это была большая редкость в советских магазинах), но Каро принёс целую коробку — как и обещал.

В отличие от Макса, Каро никогда не был любителем сладкого. У него вообще не было особых притязаний к еде, если не считать врождённого пристрастия к кавказской кухне. Макс знал: он нарочно поддался своему другу, стараясь плыть чуть-чуть медленнее, чем он мог на самом деле…

…Забравшись на крышу сарая, друзья открыли заветную коробку и вскрыли ножом пару консервных банок.

— Тебе какие девчонки больше нравятся? — уплетая ложкой сгущёнку, поинтересовался Макс.

— Мне…? — задумался Каро и слегка усмехнулся: — Не знаю…

— А чего тут не знать? — хмыкнул Макс, слизывая с пальцев капнувшее молоко. — Светленькие — или тёмные…? А может, рыжие…?

— Да мне без разницы… — глядя на друга, вновь усмехнулся Каро. — Главное, чтоб она настоящая была.

— А «настоящая» — это как…? — деловито уточнил Макс, принимаясь за следующую банку с лакомством.

— Ну… — задумался Каро, подбирая слова. — Чтобы самой собой была — искренней. Не изображала из себя никого, не гналась за понтами… (Не люблю, когда девчонки капризничают, как принцессы).

— А мне все девчонки нравятся… — развалившись на крыше, мечтательно улыбнулся объевшийся сгущёнкой Макс. — Принцессы они или нет — мне без разницы! Вот вырасту — заведу себе целый гарем!

— Гарем-то тебе куда? — рассмеялся Каро.

— «Женщина — как цветок!» — передразнивая отца Каро, процитировал Макс. — А цветов в букете должно быть МНОГО!!! — захохотал он, (добавляя от себя), и задумался. — Вот интересно: кто из нас первый женится? А давай так: если ты первым найдёшь себе невесту — я тебе на свадьбу самый лучший оркестр закажу! А если я — то ты мне музыку закажешь! По рукам…?

— По рукам… — согласился Каро…

Выбросив сигарету, Макс молча смотрел на тлеющий на земле окурок… Он заказал самый лучший оркестр для своего друга! Вот только играть музыкантам предстоит не свадебный — а ПОХОРОННЫЙ марш…

Что ж это за судьба у него такая…?! Всех потерял, кого любил: сначала отца… потом мать… а теперь вот КАРО…

Он был единственным человеком, чьё слово имело для Макса решающее значение: он любил Каро, как старшего брата — и очень уважал его мнение. Мысль, что его лучшего друга больше нет, казалась чудовищно дикой — и привыкнуть к ней было просто невозможно!

Макс постоянно ловил себя на том, что думает о Каро в реальном времени: сообщив родителям друга страшное известие, он чуть не закричал, (зовя Каро на помощь), когда его матери стало плохо… Приехав к Фаине, Макс с трудом удержался от вопроса «Каро не заезжал…?», запоздало вспомнив, что только что сам заказывал гроб для своего лучшего друга… Услышав, что Лика потеряла ребёнка, он мысленно вздохнул: «Господи… Каро же с ума сойдёт, когда узнает, что потерял сына…» — и только потом сообразил, что самого Каро УЖЕ НЕТ…

Внутри была такая пустота и боль, что хотелось напиться до чёртиков — ЗАБЫТЬСЯ мёртвым сном, лишь бы не чувствовать ничего!

Не возвращаясь к Орифу, (помочь ему и Лике он сейчас ничем не может), Макс сел в машину и погнал домой.

Пустая квартира встретила его гнетущей тишиной… Поставив на стол ящик водки, Макс достал стакан и откупорил бутылку…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Лика молча смотрела в белый потолок… «Каро РАЗБИЛСЯ … Просто разбился на мотоцикле…» — звучали в голове страшные слова…

Она так ждала встречи с ним! Глядя в окно, Лика мечтала, как выбежит навстречу… как сильные мужские руки крепко обнимут её, прижимая к себе… «У нас будет ребёночек…» — тихо шепнёт она ему на ушко и уткнётся носом в надёжную сильную грудь…

Он так и не узнал о своём сыне… Он никогда не увидит своего ребёнка… не возьмёт его на руки… Их сынок никогда не скажет ему «папа» и не залезет к нему на колени…

Она обязательно расскажет ему, каким замечательным человеком был его отец — САМЫМ ЛУЧШИМ из всех мужчин, живущих на земле! Их сын будет гордиться своим отцом — и будет во всём похож на её любимого Короля…

«Держись, малыш — ты должен быть СИЛЬНЫМ! Как твой отец…» — грустно подумала Лика и потянулась рукой к животу, (чтобы погладить). Пальцы наткнулись на холодную резиновую грелку, заполненную льдом… Не понимая, что происходит, Лика попыталась подняться, и не сумела сдержать стон, почувствовав резкую боль внизу живота.

— Лежи, милая, лежи… — тут же подошла к ней пожилая медсестра. — Нельзя тебе пока вставать.

— Живот болит… — слабо пожаловалась Лика, пытаясь сдержать нахлынувшую тошноту и головокружение.

— Конечно, болит… — сочувственно кивнула пожилая женщина. — Тебя ж, милая, вычистили всю — столько крови потеряла… — покачала она головой. — Врачи тебя с того света вытянули! Лежи, милая, лежи…

Лика почувствовала себя так, будто небо обрушилось с высоты вниз и придавило её своей тяжестью: безжалостная Судьба никак не желала оставить её в покое — она забирала ВСЁ… Ей было мало разрушить её жизнь, отняв самого любимого и дорого для сердца мужчину — она забрала даже ту крохотную частичку её Короля, что жила в генах их малыша…

— Мой ребёнок… — обречённо прошептала Лика, и по щекам покатились горькие слёзы…

— Что ты, милая, что ты… — поглаживая Лику по руке, успокаивала её медсестра. — Не переживай: у тебя ещё будут детки! Ты молодая, сильная — ты родишь ещё много детей! Не плачь, милая — не плачь…