— Хорошо… — выдохнул Макс. — Можешь не сомневаться — я за ней пригляжу.

— Не давай ей плакать… — отпустив плечо друга, напоследок попросил Каро. — На изнанку вывернись — лишь бы улыбнулась! Сможешь…?

— Сделаем! — ободряюще улыбнулся Макс.

— Спасибо… — крепко обняв друга, благодарно похлопал его по спине Каро. — Как будем на месте — сразу позвоню!

Он сел за руль, и спустя пару минут джип вновь тронулся с места: с тяжёлым сердцем Макс проводил исчезающую вдали машину тревожным взглядом…

Не находя себе места, Лика бесцельно слонялась по квартире, переходя из комнаты в комнату. Раздался заливистый звонок в дверь… С холодным равнодушием, она вышла в фойе, чтобы впустить ожидавшего на пороге гостя. Увидев Макса, Лика смертельно побледнела и пошатнулась…

— Макс… миленький… ты же ОБЕЩАЛ… — прошептала она, сползая по стене на пол.

— Только не реви! — умоляюще попросил Макс. — Каро мне голову за тебя оторвёт! Он должен позвонить, так что пойдём к нему… — показал он ключи от квартиры. — Собирайся… А я пока с Орифом переговорю…

Каро гнал так, что ребята только глаза закрывали, лишь бы не смотреть на это безумие! Они искренне, (от всей души!), мысленно взывали к Небесам, отчаянно умоляя Господа Бога охранить их от беды… Никто не смел обронить даже звук — столь грозным и непреступным выглядел их лидер: на лице Каро застыла суровая каменная маска, а в глазах отражалась бездонная пустота…

С силой, до боли в костяшках пальцев, Каро сжимал баранку руля и гнал по трассе, выжимая из джипа максимальную скорость. Он безумно торопился: хотелось как можно быстрее прибыть на место и позвонить домой, чтобы поговорить с Ликой…

«Малышка… девочка моя…» — глядя на дорогу рассеянным взглядом, мысленно шептал Каро. — «Как ты там, без меня…? Плачешь, наверное… Не плачь, маленькая моя, не плачь — всё будет хорошо… Я скоро вернусь к тебе… ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ скоро! И мы всегда будем вместе…»

Уединившись в спальне, Лика лежала на кровати, закутавшись в рубашку любимого мужчины. «Мой Король…» — мысленно шептала она, уткнувшись лицом в чёрную ткань, и по щекам стекали горькие слёзы. — «Мой Король…»

Открыв дверь, Макс тихонечко прошёл в комнату и осторожно присел на краешек кровати.

— Лик… может поешь чего-нибудь…? — нерешительно спросил он.

Она молча покачала головой, отказываясь от его предложения, и лишь сильнее прижалась щекой к намокшему от слёз воротнику рубахи, хранившей запах Каро.

— Нет, так дело не пойдёт! — серьёзно сдвинув брови, решительно заявил Макс. — Давай-ка вставай, а то совсем раскиснешь!

Он потянул Лику за руку, заставляя её встать с постели, и потащил в ванную.

— Посмотри на себя! — отчитывал её Макс, поставив перед зеркалом. — На кого ты похожа?! Глаза — красные… нос распух… Будешь реветь — превратишься в распухшую надутую жабу! Вот Каро порадуется, когда вернётся!

— Он не вернётся… — всхлипнула Лика, глядя на своё отражение. — Он НЕ ВЕРНЁТСЯ… — зарыдала она ещё сильнее.

— Глупости! — отрезал Макс. — ВЕРНЁТСЯ! Ещё как вернётся! Как миленький… — приговаривал он, умывая Лике лицо. — А теперь вытирайся — и завтракать! Не хватало, чтоб ты от голода в обморок грохнулась! С кем Каро разговаривать будет, когда позвонит…? Судя по времени, они скоро будут на месте… — заметил он, взглянув на часы.

Тщательно вытерев лицо, Лика собрала волосы в «хвост», и под пристальным надзором Макса прошлёпала на кухню.

— Рубашку сними, пока не заляпала! — распорядился Макс, усаживая Лику за стол. (Вид чёрной рубахи, надетой поверх яркого летнего топика, производил на него удручающее впечатление, вызывая ассоциации с трауром).

— Не сниму! — вцепившись в ткань, набычилась Лика.

— Ну и тьфу на тебя! — выругался Макс. — Ходи как дурочка — пусть народ посмеётся!

Его попытка задеть Лику за женское самолюбие и гордыню не увенчалась успехом. (Она твёрдо решила не снимать с себя рубашку Каро, пока он не приедет обратно). Тяжко вздохнув, Макс молча выгрузил из холодильника нехитрый завтрак: нарезка из ветчины, да всегда любимый Ликой сыр.

Лика вяло жевала сооружённый из тоненьких ломтиков бутерброд, запивая его горячим, приторно-сладким чаем… Внезапно послышалась заливистая трель телефонного звонка. Выронив кружку, Лика опрометью выскочила из-за стола, (не обратив внимания на расползавшуюся на скатерти чайную лужицу), и стрелой помчалась в прихожую.

— Да…? — с замиранием сердца прошептала она, напряжённо вслушиваясь в тишину телефонной трубки.

— Малышка… девочка моя… Как же я рад тебя слышать… — донёсся до боли любимый голос.

Лика почувствовала, как всё тело пронзила сильная дрожь, в глазах резко потемнело — и голова отчаянно закружилась… Ноги мгновенно стали ватными, а сердце застучало так, что чуть не выпрыгивало из груди…

— Мой Король… — прошептала она, обессилено сползая по стене на пол. Из глаз, (ручьями), хлынули потоки слёз. — МОЙ КОРОЛЬ…

— Не плачь, маленькая моя, не плачь… — утешал Каро. — Как ты там…? Расскажи…

— Я соскучилась… — захлёбываясь слезами, прошептала в телефонную трубку Лика. — ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ СИЛЬНО соскучилась…

— Я тоже… Закрой глаза… — ласково попросил Каро. — Закрыла…? Смотри: я с тобой — РЯДОМ… Слышишь, как бьётся сердце в твоей груди…? Это МОЁ сердце бьётся для тебя — я отдал его тебе с первой минуты нашей встречи! Оно только твоё, маленькая моя — только ТВОЁ … Навсегда…

— А где же тогда моё сердце…? — слабо улыбнулась Лика.

— Оно со мной… — нежно прошептал Каро. — Оно всегда со мной — и это самое дорогое, что у меня есть! Я никому не отдам это маленькое сердечко, что тихо шепчет: «Я люблю тебя, мой Король…» Никому-никому! Обещаю: я буду беречь твоё сердечко, чтобы оно никогда не плакало от боли… А ты береги моё! Слушай, как оно стучит в твоей груди и тихо шепчет: «Малышка… девочка моя любимая… Я скоро вернусь, маленькая моя! И мы всегда будем вместе…»

— Я слышу… — вновь улыбнулась Лика.

— Вот и умница… — ласково похвалил её Каро. — Помни — я всегда с тобой! Даже если ты меня не видишь, знай — я всегда РЯДОМ: я смотрю на тебя… слышу твоё дыхание… любуюсь твоей улыбкой…

Прислонившись спиной к стене, Лика слушала чарующе нежный голос, и окружающий мир, растворяясь, медленно исчезал: каждой клеточкой своего тела она чувствовала сильные мужские руки, сжимающие её в своих крепких объятьях… Она буквально всей кожей ощущала горячие губы, ласкающие своей безграничной нежностью её глаза, щеки и лоб, даря живительное дыхание…

— Маленькая моя… Я тебя безумно ЛЮБЛЮ… — завораживающе шептал Каро. — Потерпи немного! Я скоро приеду — и мы забудем эту разлуку, как страшный сон! Хочешь, пойдём на рынок и купим тебе хомячка…? Мы возьмём самого беленького и назовём его Снежком… Пусть бегает по квартире и гуляет где хочет!

— Он тебе всю мебель перегрызёт! — тихо рассмеялась Лика.

— Пусть грызёт! — усмехнулся Каро. — Жалко, что ли…?! Будет повод купить новую…

От этой усмешки на душе Лики вдруг стало так тепло и спокойно, будто тишина после грозы…

— А чтоб Снежку не было скучно — найдём ему товарища… — продолжал Каро. — Как насчёт пернатого друга, который будет летать под потолком и теребить занавески на окнах…? Можем назвать его «Гоша»…

Лика вспомнила маленького волнистого попугайчика с голубыми пёрышками, которого однажды принесла домой от сестры Ульки. На дворе стояла зима: суровые морозы ударили так сильно, что даже машины отказывались заводиться, и через каждые десять метров глохли моторы. Боясь заморозить нового друга, Лика засунула его в свою теплую шерстяную рукавичку, положила её в шапку — да так и несла до дома через весь район: без шапки, с посиневшими от холода голыми руками…

Увидев эту картину, родители были в шоке… Но не выбрасывать же взъерошенную от неожиданного переезда птицу на мороз! К счастью, сестра Ульки, (замотанная по хозяйству и присмотром за полугодовалым малышом), отдала не только попугая, но и его клетку. Гоше быстро нашли местечко в зале, и он стал новым членом семьи.

Нрав у Гоши оказался весёлый: каждый раз, когда в зале за столом собирались гости, он выбирался из клетки, по очереди облетал всех присутствующих — и садился на бронзовую люстру с изогнутыми «подсвечниками». Обратив на себя внимание, Гоша громко чирикал, распевая песни, и ритмично перекачивался с лапки на лапку, вызывая восторженный смех и аплодисменты зрителей…

— Такого, как Гоша, уже не найти… — грустно улыбнулась Лика, вспоминая погибшего от непонятной болезни друга.

— Неправда… — мягко возразил Каро. — Какие хозяева — такие и питомцы! Гоша был умным и весёлым… Но ведь это ты научила его всем трюкам! Помнишь, как ты учила его целоваться…?

— Помню… — вновь улыбнулась Лика.

Ей нравилось играть с Гошей. Каждый раз, (заходя в зал), она вставала напротив клетки и звала его, слегка похлопывая ладонью по плечу: «Гошенька… Иди ко мне…? Иди, мой хороший… Ну…?» — ласково шептала она, не обращая внимания на отца и его друзей. Покосившись на Лику, попугай с минуту раздумывал над её предложением, после чего вылетал из клетки и устраивался на плече. «Поцелуй меня…» — подставляя лицо, улыбалась Лика, и Гоша быстро-быстро водил клювиком по её щеке, заставляя звонко смеяться от щекотки…

— Ты меня даже не замечала тогда… — вспоминал Каро. — Ты вообще никого из нас не видела… Я так завидовал этому попугаю! — тихонько рассмеялся он. — Смотрел на тебя — и мечтал, как ты улыбнёшься мне, позовёшь с собой… Как обниму тебя за плечи и прикоснусь губами к твоей щеке… Я так мечтал быть на месте Гоши! — смеясь, признался Каро.

— Ты лучше, чем Гоша… — тихо прошептала Лика. — Все мои поцелуи — ТВОИ… И не только поцелуи: моё сердце… душа… Всё, что у меня есть! Я — твоя, мой Король — только ТВОЯ…