— Где-то я уже слышал эту фразу… — насмешливо протянул Макс, лукаво поглядывая на Каро.

— Ладно, — невозмутимо кивнул тот, пропустив намеки друга мимо ушей. — Хочешь в казино — значит поедем в казино.

Ребята просто дар речи потеряли, услышав его решение: Каро НИКОГДА не разрешал посещать подобные заведения — он был ярым противником азартных игр.

— Каро… — нахмурился Макс.

— Оставь! — резко прервал его Каро и весело усмехнулся: — Моя малышка достаточно взрослая и имеет право сама принимать решение где и как ей отдыхать!

Оставив ребят в полном недоумении, Каро взял Лику за руку и вышел из дома…

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Каро молча вёл автомобиль по улицам города, изредка бросая на Лику серьёзный задумчивый взгляд: малышка… горячо любимое «маленькое торнадо»… Всё, что она делала, имело для неё только один смысл — должно быть ВЕСЕЛО! И Лика полностью отдавала этому смыслу всю себя: что бы она ни делала, она делала это весьма энергично, вкладывая всю душу — до последней капли. Она просто не умела останавливаться на полпути и всегда шла до конца, (чего бы это ни стоило).

Вот и сейчас, Лика буквально подпрыгивала на месте от возбуждения, не в силах дождаться, когда она окажется в казино. Живое воображение рисовало весьма красочную картину веселья и беззаботности, и казино представлялось похожим на шумную ярмарку с каруселями и воздушными шарами…

— Скоро…? — нетерпеливо вздохнула она.

— Потерпи… — ласково улыбнулся Каро. — Сначала покажу тебе кое-что, а потом — сразу в казино. Хорошо? (В ответ вновь раздался тяжкий горестный вздох).

Припарковавшись возле вокзала, Каро заглушил мотор и помог Лике выйти из машины.

— Пройдёмся немного… — предложил он, и уверенным шагом направился к небольшому рынку, примостившемуся поблизости от перрона с поездами.

Это был обычный «самостихийный» рынок, состоящий из маленьких торговых палаток и наспех сколоченных из подручного материала «прилавков». Повсюду были разложены самые разнообразные товары: на низеньких заборчиках висели поношенные вещи, на земле стояла домашняя утварь, а на расстеленных газетах блестели на солнце значки и медали…

— Шаурму будешь? — спросил Каро и, не дожидаясь ответа, остановился возле палатки с продавцом кавказской внешности.

Продавец тут же заулыбался, обменялся с Каро несколькими фразами, (из которых Лика ничего не поняла), закивал головой и вручил ему два весьма диковинных не то рулета, не то бутерброда…

— Это чего такое…? — с сомнением приняла Лика незнакомую еду.

— Шаурма… — улыбнулся Каро. — Не бойся, тут хорошее мясо — кошек здесь нет!

— Вах! Вах! — всполошился хозяин палатки. — Что ты такое говоришь, дарагой?! Всё натуральное — чистый барашек!

— Да я и не сомневаюсь… — вновь улыбнулся Каро, расплачиваясь с продавцом. — Сомневался бы — к кому другому свою жену привел. Так, Вахтанг? — хитро подмигнул он.

— Э-э-э… обижаешь, дарагой… — укоризненно покачал головой продавец, цокая языком. — Столько лет друг друга знаем — а ты мне деньги суешь! Забери сейчас же! Такой красивый девушка, ТВОЯ ЖЕНА — я угощаю! Что я, бедный, чтоб ты мне милостыню подавал?! Забери, а то обижусь!

— Ладно, Вахтанг, твоя взяла! — рассмеялся Каро, убирая деньги обратно в бумажник. — Не так уж часто я к тебе и заглядываю.

— А зачем стороной обходишь, почему не зайдёшь, не поговоришь? — вновь зацокал продавец, покачивая головой.

— Так, дела всё, дела! — усмехнулся Каро. — Сам знаешь, Вахтанг: стоит только расслабиться — сразу шакалы со всех сторон прут, того и гляди по кускам всё растащат.

— Шакалов стрелять надо! — серьёзно сказал Вахтанг, и судя по его взгляду, он был в курсе последних событий. — Шакал, он что? Трус! Чести не знает! В открытую нападать боится — со спины подкрадывается. Настоящий джигит так не поступает… — вновь покачал он головой.

— Пусть подкрадываются… — весело улыбнулся Каро. — Нашим волкам бояться нечего — у них зубы покрепче шакальих будут! Так за загривки оттаскают — ни одна шкура не уцелеет! Ладно, Вахтанг, спасибо тебе! Если помощь нужна — звони, ребята сразу подъедут, помогут если что.

Взяв Лику за руку, он повёл её в сторону привокзальной площади. Найдя свободную лавочку, Каро присел на скамью, и Лика тут же устроилась рядышком.

— Ну и зачем мы сюда приехали? Ты обещал отвезти меня в казино! — напомнила она ему.

— Мы обязательно там побываем! — кивнул Каро. — Только сначала я хочу познакомить тебя с теми, кто уже имел дело с подобными заведениями. Думаю, это будет небезынтересно… — задумчиво протянул он, оглядываясь по сторонам.

Привокзальная площадь была идеальной смотровой площадкой: сидя на лавочке, можно было спокойно наблюдать и за бурлящим от наплыва посетителей рынком, и за поджидающими клиентов таксистами, и за всеми людьми, чья судьба решила заглянуть на железнодорожный перрон. Отдыхающая на скамейке влюблённая парочка, решившая перекусить шаурмой, не привлекала к себе никакого внимания.

— Вон, смотри… — слегка кивнул Каро в сторону курившей у стены вокзала женщины.

— И что…? — беззаботно поинтересовалась Лика, уплетая шаурму.

Немолодая женщина выглядела довольно нелепо: короткая мини-юбка не по возрасту, обтягивающий «топик», из-под которого выглядывали бретельки лифчика, да слишком вычурный, вызывающе яркий макияж губ и глаз… Всё это производило впечатление чего-то дешёвого, поношенного и непривлекательного.

— Позволь представить: перед нами представительница древнейшей профессии, именуемой в народе проституцией… — буднично, будто речь шла о самых обычных вещах, сообщил Каро. — В недалёком прошлом эта «жрица любви» занимала пост директора продовольственного магазина. Зарплата — так себе, слишком не разбогатеешь, но эта должность имеет свои преимущества: дефицитный товар из-под прилавка, особо важные клиенты, и как следствие — весьма широкий «блат». Наша дама ворочала большими деньгами и ни в чём себе не отказывала, пока не пристрастилась к игорным автоматам.

— Это такие, где можно мягкую игрушечку вытащить? — оживилась Лика. — Я их на вокзале видела — там такие зайчики миленькие! И ещё мишки плюшевые!

— Вот именно! — кивнул Каро. — Но они не только с игрушками бывают: есть другие, где можно заработать неплохую сумму, (если повезёт, конечно). Но везение в этих случаях исключено — хороший мастер так настроит свой автомат, что у обычного посетителя шансы на выигрыш практически равны нулю! Наша дама начинала свой путь «на панель» с заурядных игровых автоматов, затем увлеклась «рулеткой», где и просаживала всю свою наличность, делая ставки. Довольно быстро её финансовые дела пришли в упадок: она влезла в долги, распродала все более-менее ценные вещи, но этого едва хватило, чтобы покрыть набежавшие по долгам проценты.

— Какие проценты…? Она брала деньги в банке? — предположила Лика.

— Нет, малышка… — улыбнулся Каро. — Банк не выдаёт ссуду на подобные развлечения. Наша дама занимала деньги у влиятельных людей, а в таких случаях действует неписанное правило: если должник не может расплатиться в установленный срок, то за каждый пропущенный по оплате день «набегает» определённый «процент» — весьма внушительная сумма! В народе это называется «поставить на счётчик». Скажу честно: я не знаю людей, которые смогли выкарабкаться из подобной ситуации.

— А она…? — вновь посмотрела на женщину Лика.

— Она… — задумчиво протянул Каро. — Её кредиторы поставили жёсткое условие: или она отрабатывает свой долг, обслуживая «клиентов» — или получит по почте посылку с мужем и детьми, которых аккуратно разрежут на кусочки и разложат «по полочкам». Она выбрала первое, но потеряла всё: жильё, работу, семью и друзей…

Лика резко побледнела и замерла, не в силах поверить его словам.

— Так не бывает… — покачала она головой, глядя на Каро широко распахнутыми от ужаса глазами.

— Бывает! — грустно усмехнулся Каро. — И к сожалению, не только в кино… А вон ещё один интересный персонаж! — кивнул он в сторону трамвайной остановки.

Повернув голову, Лика увидела нетрезвого мужчину неопределённого возраста: покрытое небритой щетиной лицо, грязная ободранная одежда… Не обращая внимания на презрительные взгляды прохожих, он ковырялся в мусорных урнах, собирая пустые бутылки и поднимая с асфальта недокуренные «бычки» сигарет.

— Это Семёныч — большой любитель посидеть за карточным столом! Попал на группу шулеров — и проигрался в пух и прах… Карточный долг — долг чести: умри, но расплатись! А умирать Семёнычу, ой, как не хотелось! Вот он и выставил в качестве оплаты свою жену и дочь-подростка… — не скрывая презрения, процедил сквозь зубы Каро.

— ЧТО…?! — не веря своим ушам, Лика пристально вглядывалась в лицо Каро, надеясь, что ослышалась. — Он… продал свою семью…?!

— Да, малышка, ДА… — не сводя с неё взгляда, кивнул Каро. — Он привёл их к себе домой, они взяли его жену с дочерью и развлекались с ними всю ночь в спальне… А Семёныч тихо сидел на кухне, чтобы никому не мешать — даже телевизор погромче включил, чтобы соседи криков не слышали! — усмехнулся он. — Дочь Семёныча после того случая разговаривать перестала, (вообще никого не видела и не слышала — даже на мать не смотрела), а спустя несколько дней её в петле нашли, (повесилась), прямо в той самой спальне, где всё и произошло…

Лика почувствовала себя так, будто весь мир вокруг неё перевернулся с ног на голову. Аппетит резко пропал, и к горлу подкатил комок тошноты. Не доев шаурму, Лика выбросила её в стоявшую рядом с лавочкой урну.

— А жена…? — очень тихо спросила она у Каро, присаживаясь обратно на скамью.

— Жена с ума сошла… — вздохнул Каро. — Теперь у Андрюхи в отделении лежит, и шансов, что когда-нибудь придёт в себя — никаких… Зато Семёнычу — хоть бы что! Живёт себе потихоньку, собирает бычки… бутылочки, вон, тоже к рукам прибирает… Как наскребёт пару деньжат — сразу за карты! Я таких, как Семёныч, многих знаю: не только свою девушку или жену с дочерью — родную мать с отцом не пожалеют ради игры!