— Так у тебя талант… — вновь улыбнулся Каро-старший. — А такие таланты в землю не зарывают…

С тех пор Макс стал полноценным членом семьи своего друга. Тётя Зухра и Фаина всё время старались накормить «сиротинушку» чем-нибудь вкусненьким, а Каро-старший воспитывал Макса наравне с собственным сыном, обучая всему, что должен знать и уметь настоящий мужчина. Мать Макса была только рада и благодарна соседям за проявленную заботу о её малыше, оставшемся без отцовской опеки…

С годами, Макс почти забыл, как выглядел его настоящий отец: в памяти остался лишь смутный образ весёлого, никогда не унывающего мужчины с добрым смеющимся взглядом, да терпкий запах табака от его одежды. Иногда, глядя на себя в зеркало, он смотрел на висевший на груди серебряный крест и вспоминал, как мать частенько приговаривала, что он вылитый отец: «И шабутной такой же…» — грустно улыбалась она, вспоминая погибшего мужа. — «Вырастешь — таким же, как он будешь! У твоего отца были золотые руки и сердце: любую вещь мог смастерить, да починить — никому в помощи не отказывал! Любили его за это…» — и она быстро отворачивалась в сторону, чтобы скрыть выступившие на глазах слёзы…

Мать всю жизнь бережно хранила вещи, сделанные руками отца. Замуж она так и не вышла: у неё было несколько попыток наладить личную жизнь, да только не срослось ничего. Поначалу сам Макс мешал матери найти своё женское счастье, воспринимая в штыки всех её ухажёров.

— Не нужен мне новый папка! — кричал он, выталкивая из дома незнакомого мужчину, едва тот ступал на порог. (Мать только вздыхала и извинялась за поведение своего маленького сына).

Только когда он стал подростком, Макс начал спокойнее относиться к вероятным женихам матери, но она уже и сама не хотела второго замужества.

— Не нужен нам никто, правда, сынок? — грустно улыбалась она, обнимая его за плечи, пока он уплетал горячий ужин. — Нам и вдвоём хорошо! Всё равно твоего отца никто не заменит…

Поцеловав сына в вихрастый затылок, она уходила с кухни в маленькую комнатушку и начинала перебирать старые фотографии. Так она и прожила всю свою жизнь: поднимая на ноги сына, да перебирая в памяти воспоминания о погибшем муже…

Незадолго до того, как Макса забрали в армию, мать начала часто болеть, а спустя год его службы, и вовсе слегла. Из армии она его так и не дождалась…

Встряхнув головой, чтобы прогнать болезненные воспоминания, Макс поднялся на ноги и отправился к реке проверять поставленные на раков ловушки. Жизнь продолжается! Как бы ни было больно, надо идти дальше, стойко выдерживая жестокие удары судьбы.

Есть Бог на свете! Максу очень хотелось верить, что где-то там, далеко-далеко, мать с отцом, (так же, как Каро с Ликой), крепко держат друг друга за руки и с улыбкой смотрят с высоты Небес на своего возмужавшего сына…

Ему не было стыдно за свою жизнь: люди, которых он отправлял на тот свет, были такими же шакалами, как и те, кто оборвал жизнь его отца. Среди них не было «чистеньких и беленьких», и Макс без сожаления сворачивал шеи попавшимся под руку гоп-стопникам, или оставлял дырку во лбу очередного громилы, приехавшего «на разборку».

Иногда ему приходилось применять оружие в интересах группировки, но у всех жертв было «рыльце в пушку», а «с клыков капала чужая кровь». Маленький пятилетний волчонок превратился в матёрого волка, и ему не оставалось ничего другого, как жить по законам приютившей его волчьей стаи…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Тишина… Собрав гостинцы, Фаина уехала к родителям Каро, чтобы попить чайку и «посекретничать» с его матерью. Надавав братве кучу заданий, Каро с Максом разогнали ребят по делам, а сами взялись за починку теплицы: случайно залетевшая внутрь сорока побила несколько окон, пытаясь выбраться на волю. Вооружившись инструментом, друзья приступили к замене стекла…

Едва они успели закончить работу, как зарядил сильный дождь: крупные капли с размаха ударяли по земле, заставляя разлетаться пересохшую пыль… Спрятавшись в конуру, Лорд мирно дремал под монотонную дробь дождя, изредка подёргивая чутким к любому звуку ухом.

Окатившись колодезной водой, друзья смыли с себя липкую грязь и быстро заскочили в дом.

— Я по делам… — стянув с кухни пару поджаристых беляшей, бросил Макс и шустро исчез, торопясь на встречу к очередной доверчивой «птичке», попавшей в силки его чертовского обаяния.

Каро прошёл в комнату и поискал глазами Лику: лёжа на животе, она беззаботно болтала ногами, просматривая какую-то книгу.

— Что читаешь…? — улыбнулся он.

— «Войну и мир»… — улыбнулась в ответ Лика.

— Ого! Серьёзное произведение… — заметил Каро, присаживаясь на край дивана. — И как — нравится…?

— Не знаю… — задумчиво поморщилась Лика, слегка отодвигаясь в сторону, чтобы уступить ему побольше места. — Неправильно у них всё как-то: женятся без любви, если любят — то всех подряд… Я не могу понять, чего Наташа хотела больше: любви — или просто выйти замуж…? Какая-то она слишком влюбчивая!

— Не она одна… — ложась на диван, улыбнулся Каро. — Мы тоже не с первого раза нашли друг друга… — заметил он Лике. — Я собирался жениться на другой — а твоё сердце мечтало о Чёрном… Потом был Трамвайщик… Васька… Прежде чем люди найдут свою настоящую любовь, они совершают немало ошибок — такова жизнь!

— Хорошо, что ты не успел жениться! (И мне не дал выскочить замуж за Ваську!) — улыбнулась Лика. — Я — и Васька… — задумчиво повторила она. — Теперь даже вспомнить смешно! Как я могла быть такой глупой…?

— Ты просто очень доверчивая… — улыбнулся Каро. — Женщинам это простительно.

— А мужчинам…? — хитро улыбнулась Лика.

— Мужчина должен быть сильным! — слегка усмехнулся Каро. — Иначе его женщину уведёт какой-нибудь «любитель чужих сокровищ»! Ты же не доверишь свой кошелёк с деньгами посторонним людям? А женщина — главное богатство мужчины!

Подложив руку под голову, Каро молча смотрел на Лику задумчивым ласковым взглядом. Он никому не отдаст своё сокровище! Эта хрупкая девочка, что, (отложив книгу), нежно водила своим указательным пальчиком по его лицу, (обводя контуры профиля), стала для него дороже всего на свете…

Странное чувство любовь… Откуда она приходит…? В какой-такой миг она подчиняет себе сердца — и порабощает душу…? Почему, как только любовь прикасается к сердцу человека — он совершенно теряет волю и разум, ДОБРОВОЛЬНО отдавая себя во власть чужих прихотей и желаний…? Люди идут на любые безумства, лишь бы получить одобрительную улыбку и нежный взгляд любимого человека — даже жизнь, (не раздумывая!), кладётся на алтарь любви…

Каро на себе испытал всю силу и глубину власти этого всепоглощающего чувства: он всегда считал себя довольно разумным мужчиной, зрело смотрящим на окружающий мир, и НИКОГДА не принимал необдуманных решений. Но в случае с Ликой эта схема почему-то не работала — он делал ВСЁ, о чём просила любимая малышка!

Стоило Лике слегка пошевелить своим пальчиком, (указывая на желанный предмет), или просто сказать слово «хочу» — Каро сразу охватывало такое чувство, будто он обязан любой ценой исполнить её желание, (словно это был его священный долг!) Он даже не задумывался над тем, правильно ли его решение, не задумывался над причинами и последствиями своих поступков — ему даже не приходило в голову сказать веское и чёткое «нет».

Макс не раз указывал ему на эту слабость, открыто замечая своему другу, что Лика из него «верёвки вьёт», и такими темпами он быстро превратится в «подкаблучника». Но Каро не хотел ничего слушать — он был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на эту «мелочь» и бороться за эфемерную «свободу».

Да и сама Лика даже не подозревала, какая огромная власть над его душой была в её руках: словно маленький заблудившийся щенок она ходила за ним по пятам и смотрела преданным взглядом, как собака смотрит на своего хозяина в ожидании команды. Каро даже не сомневался: скажи он пресловутое «фас» — и эта хрупкая девочка уничтожит любого, кто посмел помешать его спокойствию!

Так откуда же приходит это странное чувство — ЛЮБОВЬ…? Почему оно ввергает людей в такую сильнейшую зависимость от любимой улыбки и взгляда…?

Очень медленно и нежно Лика скользила указательным пальцем по лицу Каро, очерчивая его профиль: высокий лоб, прятавшийся под короткой чёлкой… по-царски гордый нос… Как только подушечка пальца коснулась его губ — он тут же поцеловал шаловливый пальчик в благодарность за нехитрую ласку.

— Ты всё испортил… — недовольно скривила губы Лика.

— Прости… — виновато улыбнулся Каро. — Можешь начать свой рисунок с начала… — предложил он.

— Не двигайся! — потребовала она. — Замри…

Каро послушно замер. Закрыв глаза, он полностью погрузился в свои ощущения: лёгкие, почти невесомые прикосновения указательного пальчика Лики нежно скользнули по его лицу вниз, пробегая по лбу и носу, и задержались на губах… «Обрисовав» контур губ, Лика сменила «кисть» — указательный палец уступил место ласковым губам: очень бережно, словно прикасаясь к святыне, они дарили свои сладкие поцелуи, заставляя душу захлёбываться от безумного счастья…

— Мой Барс… — нежно промурлыкала Лика, проводя кончиками пальцев по его шее — и плавно скользнула вниз к сильным мускулистым плечам.

Каро уже знал, что значит это приглушённое мурлыкание — его игривая «кошечка» требовала особого внимания к своей персоне! (И ласки…) Подхватив Лику на руки, он понёс её в спальню, мысленно отмечая по дороге, что не мешало бы поставить замок на дверь, (дабы никто не мог случайно помешать их уединению. И любви…)

Каро угадал желание Лики, но немного ошибся в оценке её настроения.

— Сегодня Я буду хищница! — заявила она, лукаво поблёскивая глазами. — А ты — моя ДОБЫЧА…