Нечего и говорить, что всё утро Лика была как на иголках. Она рассеянно слушала учителей, то и дело гадая, кто мог скрываться за тайным посланием, и думала только о том, как бы поскорее закончились уроки.

Терпение не было отличительной чертой характера Лики. Недолго думая, она просто сбежала с последней пары и отправилась домой, чтобы удовлетворить своё любопытство. Как и ожидалось, в почтовом ящике лежал конверт: «Лике» было написано всё тем же ровным почерком, что и накануне.

Взбежав по ступенькам, она быстро прошла в свою комнату, вскрыла заветное письмо и, (присев на кровать), начала читать:

Привет, малышка…

Надеюсь, ты не обидишься и позволишь мне так тебя называть: я старше тебя. Намного. Но не бойся — я не причиню тебе зла. Я просто хотел бы стать твоим другом и оберегать тебя от всего, что может причинить боль.

Прости: мой необдуманный поступок чуть не погубил тебя. Я и представить себе не мог, что мой подарок наделает столько бед. Когда я увидел тебя в окне — у меня сердце остановилось…

Не знаю, что бы я делал, если б с тобой что-нибудь случилось. Точнее, знаю, но в этом нет ничего хорошего, так что не стоит об этом даже говорить. Я очень рад, что всё закончилось хорошо.

Я лишь хочу попросить тебя: пожалуйста, не пугай меня так больше! Какой бы неразрешимой ни казалась проблема, поверь — всё можно исправить! Тем более, что я всегда буду рядом и не допущу, чтобы тебя обижали.

Если захочешь ответить — просто напиши мне и положи письмо в свой почтовый ящик. Обещаю: никто кроме меня его не увидит!

P. S. Улыбнись — ты самая замечательная девушка на свете!

Рядом с постскриптумом был нарисован всё тот же смешной пляшущий человечек, что и в первом письме.

Лика долго рассматривала рисунок, размышляя о том, кто мог написать такое письмо. «Увидел тебя в окне…» Значит, он был там и видел, как она собиралась сбежать из дома. Лика смутно припомнила, что когда она стояла на карнизе, внизу собралась большая толпа зевак. Выходит, он тоже был среди них? Хорошенькая новость! А она-то, дура, ничего не заметила…

Стоп! А если он был не в толпе — а в машине? В той самой, одной из тех, что с тонированными стёклами? Да и про серьги он тоже, похоже, в курсе, так что это больше похоже на правду…

Впрочем, историю с серьгами знает весь двор. Собираясь на работу, отец рассказал Лике, как дядя Каро вместе с друзьями целый час провели на улице «по её милости», и что именно ему она обязана «сказать спасибо» за находку. Так что машины тут могут оказаться ни при чём…

Вот ребус на её бедную голову — попробуй разгадать! «Я же твой друг — а друзьям надо помогать…» — раздался вдруг в голове тихий, спокойный, уверенный голос. Это воспоминание удивительным образом расставило всё на свои места: Лика больше не сомневалась в том, чего она хочет — и точно знала, кто может ей помочь…

День вышел суматошным и немного нервным. Как ни старался Каро сосредоточиться на делах, мысли всё время возвращались к Лике. Как она: радостная или грустная…? Прочитала ли его письмо — или выбросила, даже не надорвав конверт…? А самое главное — как она его встретит…?

Вчера, когда они сидели на полу и курили, ему показалось, что между ними протянулась тоненькая ниточка доверия, та самая ниточка, что может сделать их друзьями. Не оборвётся ли эта нить, как только он шагнёт на порог её дома? И как сохранить это доверие, если Лике всего тринадцать, а он — друг её отца…?

Эта навязчивая мысль всё время крутилась в голове, заставляя Каро задумчиво хмуриться, забывая о делах. Он даже не подозревал, какой сюрприз ждал его впереди.

Поздно вечером, припарковав машины возле дома, они с Максом отправились к Орифу. Переходя двор, Каро издалека узнал Лику, гулявшую у подъезда вместе с подружками.

— Привет, невеста! — весело улыбнулся Макс, как только мужчины поравнялись с девчонками. — Готова к свадьбе?

— Какой ещё свадьбе? — насторожилась Лика.

— Она ещё спрашивает! — всплеснул руками Макс. — Да я за твои серьги аж двести баксов отдал — считай, целый калым! Осталось только посвататься… — широко улыбнулся он.

— Только попробуй! — тут же встрепенулась Лика. — Я тебе горло перегрызу!

Макс громко расхохотался.

— Ты смотри, как взъерошилась-то, а? И не жалко тебе меня будет?

— Не-а… — покачала головой Лика и лукаво улыбнулась: — Тоже мне, двести баксов! Вот если б ты двести тысяч заплатил — тогда б я ещё подумала.

— Так за двести тысяч я вообще разорюсь! — продолжал хохотать Макс. — На что мы жить тогда будем?

— Что ж ты, такой бедный жениться собрался? — парировала Лика. — Ты заработай сначала — а потом сватайся!

— Эх, ты… — покачал головой Макс. — Я к ней со всей душой — а она…

Каро, молча наблюдавший за этой перепалкой, с трудом сдерживал нахлынувшие эмоции. Глядя на Макса, он чуть ли не дырку в его затылке просверлил, страстно мечтая вынести мозги этому балбесу! Ну, что он всё время к ней цепляется?! Впрочем, Макс ко всем цепляется, если есть возможность повеселиться — а тут такой повод!

— Пошли уже, «жених»! — усмехнулся Каро.

Весело хохоча, Макс вбежал в подъезд, и Каро направился вслед за ним. Не успела сзади хлопнуть входная дверь, как он почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке и услышал за спиной тихий нерешительный голос:

— Дядя Каро…

Он буквально замер на месте от неожиданности. Обернувшись назад, Каро увидел блеск любимых глаз, внимательно смотревших на него в темноте узкого тамбура.

— Можно с тобой поговорить…? — всё так же тихо спросила Лика.

— Конечно… — улыбнулся он и крикнул вдогонку другу: — Макс! Я задержусь!

— Как хочешь… — долетел сверху беззаботный ответ.

— Пойдём… — взяв Лику за руку, позвал Каро. — Я знаю место, где нам никто не будет мешать.

Он привёл её в детский сад — тот самый детский сад, стоявший рядом с домом, где когда-то спас испуганную девчонку от хулиганов. Лика уже и не помнила про тот случай, (она даже понятия не имела, что это был Каро), но он — ПОМНИЛ, и намеренно выбрал другой участок и другую беседку, (подальше от злополучного места).

В столь поздний час детский садик был пуст. В наступивших сумерках было тихо, а в глубине террасы можно было спокойно поговорить, не опасаясь любопытных глаз случайных прохожих.

Присев на лавочку, Лика удобно устроилась в уголке беседки, подальше от ветра, а сам Каро остался стоять на ногах. Достав из кармана пачку сигарет, он прикурил две из них и протянул одну Лике, мысленно отмечая, что это входит у него в привычку. (Но его малышка и так курила — он всё равно не смог бы ей этого запретить. Она даже слушать его не стала бы — так зачем ломать и без того хрупкие отношения?)

— Спасибо… — тихо сказала Лика, дотрагиваясь кончиками пальцев до сердечек с гранатами. — Это ведь ты, да…?

Вопрос звучал двояко, но Каро понял, что она имела в виду.

— Ты об этом хотела поговорить? — слегка улыбнулся он.

— Нет… — коротко мотнула головой Лика и замолчала.

Каро ждал. Он не торопил её, хорошо понимая, какая хрупкая грань пролегла между ними, и как легко было спугнуть возникшее доверие одним неосторожным словом.

— Дядь-Каро… — задумчиво посмотрела на него Лика. — Ты сказал, что мы друзья… Так?

— Надеюсь, — серьёзно кивнул Каро, ожидая, что последует дальше. Он уже понял, что ему никогда не избавиться от этой приставки «дядя» и старался просто не обращать на неё внимание.

— Тогда помоги мне… пожалуйста… — всё так же тихо попросила она. — Мне одного человека надо найти. Очень! Вот…

Она достала из куртки небольшой лист белой бумаги и протянула его Каро. Взяв в руки конверт, он почувствовал, как предательски задрожали пальцы: «Лике…» — гласила до боли знакомая надпись. Каро молча смотрел на письмо, которое сам же подбросил в почтовый ящик накануне утром…

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Ты хочешь, чтоб я прочитал? — тихо спросил он, мучительно раздумывая, как поступить в сложившейся ситуации.

— Не знаю… — покачала головой Лика. — Я вообще не знаю, что с этим делать, я… — она растерянно замолчала.

— Давай начнём с того, что ты всё расскажешь, — предложил Каро.

Он знал, что находится в этом послании, (он мог повторить его слово в слово, так как долго и тщательно подбирал каждое предложение, каждую фразу, боясь сказать лишнее или спугнуть). Но ему было очень важно знать, что она сама думала обо всём этом.

— Чего тут рассказывать… — вздохнула Лика. — Я вчера как раз гулять собиралась, а тут Омар: держи, говорит, это тебе. И какой-то конверт мне суёт — а в нём серёжки эти…

Она вновь помолчала, собираясь с мыслями.

— Я когда в магазине их увидела — сразу почувствовала, что они мои: красивые такие, на сердечки похожи… и камушки тёмно-красные — как любовь… — задумчиво улыбнулась Лика. — Идёшь — а они качаются, словно сердечки стучат: тук-тук, тук-тук… Правда, красиво? — посмотрела она на него.

— Красиво… — согласился Каро.

— У меня тогда с собой денег не было, (просто так зашла, посмотреть). Думала, на другой день после уроков куплю, пришла — а их нет… Я тогда чуть не заплакала — так обидно было! Мне даже гулять расхотелось… — призналась Лика. — А потом Омар с этим письмом — а в нём ОНИ… — вновь вздохнула она.

— И что тебя беспокоит? — спросил Каро.

— Да всё! — хмыкнула Лика. — Я вот думаю: кто их подарил? Откуда он знает, что мне именно эти серёжки понравились? Такое чувство, будто он вообще всё про меня знает! Откуда он вообще взялся на мою голову… — проворчала она. — А тут ещё машины эти…

— Какие машины? — спросил Каро, начиная догадываться, о чём пойдёт речь.