Она кивнула. Каждая мышца ее тела была напряжена в ожидании освобождения. В следующую минуту он выпустил ее запястья и сел, но прежде, чем она смогла пошевелиться, обнял ее сильной рукой за плечи и крепко прижал к себе.

— К тому же я и не вор, — спокойно продолжал он, — так что сидите тихо и слушайте.

У нее не было выбора: он сцепил пальцы и взял ее в кольцо своих рук. Но так как мысль о надвигающейся опасности изнасилования померкла, к Келли начала возвращаться ее обычная задиристость.

— Так, значит, для вас обычное занятие — слоняться по чужим садам с металлическим прутом в руке? — Она повернула голову и вскинула брови. Неужели этот человек принимает ее за полную идиотку?

— А, теперь я, кажется, все понял, — хмыкнул он. — Карло Бертони мой знакомый. Я одолжил у него монтировку, чтобы закрепить колесо на прицепе яхты, которая стоит внизу, у причала. Я пришел, чтобы возвратить ее.

Келли ни разу не упомянула имя хозяина виллы, тем не менее этот человек знал его. К тому же синьор Бертони действительно держал яхту у причала. Келли чуть не застонала. Все проще простого, а она вообразила черт знает что. Ее собственный отец всегда говорил ей, что слишком бурное воображение не доведет ее до добра. На этот раз она превзошла себя. Этот человек говорил по-английски, но с итальянским акцептом. Вероятно, он работал в гавани Дезенцано. Она почувствовала, как краска заливает ее лицо.

— Калитка была не заперта, никто не откликнулся на мой зов, и я обошел вокруг дома, чтобы оставить монтировку на террасе. Мне не хотелось брать ее с собой, потому что я зашел сюда по пути в еще одно место. Но тут вы, как дикая кошка, прыгнули на меня и заявили, что я вор.

— О господи! Простите. — Келли с облегчением взглянула на него смеющимися глазами. — Так, значит, вы не вор, а моряк и работаете в порту.

Уголки губ Джанфранко дрогнули в усмешке. Ему никогда еще не доводилось встречать женщину, так поспешно делающую выводы. Он хотел было ее поправить, но, взглянув в простодушное лицо, вспомнил о своем намерении немного развлечься. К тому же ему все еще не давало покоя то, что он так легко справился с ней.

— Да, я хожу в море и все утро занимался яхтой. Он не солгал, но и не сказал всей правды.

— Наверно, это время года самое напряженное здесь, на озере Гарда, при таком наплыве туристов и при том, что на следующей неделе грядут большие соревнования. Участники понаехали сюда со всего мира. Наверно, поэтому вы так хорошо говорите по-английски.

Келли понимала, что тараторит без умолку, но она так обрадовалась, что он не вор…

— Возможно, — сказал он с улыбкой, и его темные глаза заблестели, встретив доверчивый взгляд ее синих глаз. — Однако позвольте мне представиться. Джанфранко…

— Очень приятно, синьор Франко. — Она отбросила его рук, но улыбнулась: — Можно называть вас Джан?

— Я предпочитаю Джанни. — Взяв ее за руку, которая утонула в его ладони, он поставил ее на ноги. — Итак, Келли, недоразумение уладилось. Будем друзьями… и, как говорите вы, англичане, скрепим это рукопожатием.

Они пожали друг другу руки, но она заметила пляшущие в его глазах огоньки и фыркнула. Потом громко рассмеялась. Его сильное рукопожатие, мозоли, которые она почувствовала на своей ладони и которые явно свидетельствовали о занятии физическим трудом, убедили ее в том, что он говорил правду.

— Странно, что я приняла вас за вора, — залепетала она, но тут ее лепет прекратился, потому что он притянул ее к себе.

— Один поцелуй, чтобы скрепить нашу дружбу. Он наклонил голову и поцеловал ее долгим нежным поцелуем.

Когда Джанфранко наконец отпустил ее, она стояла ошеломленная и смотрела на него затуманенным взглядом. Но полуопущенные тяжелые веки скрывали выражение его глаз, и она подумала, не слишком ли доверчиво отнеслась к его объяснению.

— Боюсь, что мне пора идти, но теперь, когда мы решили стать друзьями, не согласитесь ли вы поужинать со мной сегодня вечером? Или синьору Бертони это не понравится? — осторожно спросил Джанфранко.

— С удовольствием, — ответила Келли. — Вся следующая неделя у меня свободна, поскольку синьор Бертони с женой и сыном Андреа уехал в Рим навестить своих родителей.

Она болтала лишнее, знала это и не могла остановиться.

— Сколько вам лет? — спросил Джанфранко, разглядывая взволнованную девушку. Эта ее лихорадочная реакция на его поцелуй удивляла. Он и сам уже давно не испытывал такого сильного влечения к женщине. Она явно не имела большого опыта общения с мужчинами, и он с удовольствием восполнит этот пробел в ее образовании. Он улыбнулся ей и почувствовал легкое угрызение совести. Она казалась почти подростком.

— Двадцать один год, — лучезарно улыбнулась в ответ Келли. — А вам?

— Тридцать один. Я, вероятно, слишком стар для вас.

— Вовсе нет, — поспешно возразила Келли. — Джуди на двенадцать лет моложе синьора Бертони, а они очень счастливая супружеская пара. Она готова на все пойти ради него. Поэтому я и оказалась тут одна: пока Джуди гостит у свекра и свекрови, она решила доказать им, что в состоянии сама заботиться о своем сыне.

Келли не имела представления о том, как много выболтала своим заявлением, но для ее собеседника это было предупреждением, что Келли Маккензи не тот человек, с которым можно просто по-флиртовать. Она явно верила в брак и счастливую семейную жизнь, и он понял, что ступил на опасную почву. Но, глядя на ее оживленное лицо и точеную фигурку, Джанфранко подавил свои мысли. Он желал эту девушку. А он относился к людям, которые всегда добиваются желаемого…

Было восемь часов вечера. К удивлению Келли, Джанни заехал за ней на огромном ревущем мотоцикле. Сидя на террасе небольшой таверны в крохотной деревушке высоко в горах, они лакомились запеченной озерной форелью. Далеко внизу искрились темные воды озера Гарда — прекрасная обстановка для романтического ужина!

Уже перевалило далеко за полночь, когда они наконец встали и вернулись к мотоциклу. Обхватив руками талию Джанни, Келли прижалась к нему, когда он, виртуозно управляя мотоциклом, мчался по извилистой дорогу обратно к Дезенцано.

Возвращая Джанни защитный шлем, Келли с сожалением ощутила, что чудесный вечер подошел к концу. Она взглянула на дом, потом снова перевела взгляд на Джанни. Не пригласить ли его войти? Но это не ее дом, и они едва знакомы…

— Спасибо за прекрасный вечер, — начала она вежливо, по Джанни разрешил ее проблему тем, что положил оба шлема на сиденье мотоцикла и заключил ее в объятия.

— Это я должен благодарить вас, — тихо проговорил он севшим голосом, — и, если позволите, поскольку у меня есть несколько дней отпуска, я хотел бы воспользоваться этим и повозить вас по окрестностям.

— Да, пожалуйста, — согласилась она, едва дыша, совершенно ошеломленная той томной чувственностью, которую увидела в его карих глазах. И когда он наклонил голову и поцеловал ее, судьба Келли была решена. Он был воплощением ее мечты. И ей ничего больше не было нужно, кроме его объятий, что, и она знала это, было предначертано самой судьбой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Следующие четыре дня они провели, совершая на мотоцикле экскурсии по таким уголкам, которые, по словам Джанни, были известны только местным жителям.

Келли чувствовала себя очарованной. Они смеялись и шутили и бесконечно много разговаривали. Она узнала, что жил он на другой стороне Дезенцано со своей матерью. Его отец умер несколько лет назад. Это было похоже на правду, потому что Келли знала, что по другую сторону пристани раскинулся старый город. Так что, очевидно, Джанни был местным жителем, а для итальянских мужчин было довольно типично жить в родительском доме до женитьбы.

С каждым днем ее тянуло к Джанни все больше, пока она не призналась себе, что впервые в жизни влюбилась.

Келли лежала навзничь на пледе, который Джанни захватил для пикника. Они расположились в красивом месте — на небольшой лужайке на берегу озера. Им пришлось проехать на мотоцикле через лес, чтобы добраться сюда. Однако Джанни уверенно заявил, что ни на чью частную территорию они не вторгаются. Сбросив шорты и рубашку и оставшись в крохотном синем бикини, Келли окунулась в прохладную воду озера, Джанни последовал за ней. Она ощутила прикосновение его крупного, почти обнаженного тела, когда он обхватил ее своими сильными руками и накрыл своим ртом ее губы так, что у нее перехватило дыхание…

Келли повернула голову. Джанни лежал рядом с ней, вытянув одну руку вдоль тела и слегка согнув другую у нее над головой. Его могучая бронзовая грудь медленно вздымалась и опускалась. После обеда, который состоял из свежего хлеба, жареного цыпленка, фруктов и сыра, он, похоже, задремал, и она могла незаметно любоваться им.

Ее взгляд скользил по его соблазнительному телу — загорелой груди с легкой черной порослью, сбегающей вниз, к узким черным плавкам, стройным ногам. Она уже начала жалеть о том, что не предложила ему войти в дом в ту, первую ночь. На следующий день вернулась Марта, и теперь Келли уже не могла пригласить Джанни, а она жаждала его со страстью, которую почти не могла контролировать.

Сегодня утром позвонила Джуди: они возвращаются завтра, в субботу, и ее возможность встречаться с Джанни будет ограничена. Ее беспомощный взгляд снова скользнул по мужчине, который лежал рядом с ней, и она нахмурилась.

— Чем мы недовольны? — лениво спросил Джанни, подняв тяжелые веки.

Она думала, что он спит. Однако, заметив блеск в его глазах, поняла: он знал, что она разглядывает его, и ему это правилось. У нее екнуло сердце.

Подтянув колени к подбородку, Келли обхватила их руками, устремила взгляд на озеро и, попытавшись улыбнуться, сказала:

Завтра возвращается семейство Бертони. Сегодня, похоже, последний день моего отпуска.

— Значит, мы не должны терять время, — протянул Джанни хриплым голосом, схватил ее за плечи и опрокинул на себя. Его губы слились с ее губами.