– У него память охрененная, раз увидел – надолго запомнил. Да скажи ты ему фамилию, быстрее отвяжешься, – подал голос высоченный Слава.

– Бурундукова я, – пришлось ответить мне. Лицо Дэна тут же посветлело – он явно обрадовался. Какой непосредственный тип.

– Классно! Мария Бурундукова… Бурундук, отлично! Я никого еще не знаю с такой фамилией. А моя – Смерчинский, ты, наверное, слыш…

– Как ты меня назвал? – сжала я кулаки, тут же вспомнив детство, когда глупые мальчишки дразнили меня именно так, а я ревела во весь голос, кричала взрослые ругательства или же, в особо трудных случаях, звала старшего братца-боксера – и это всегда действовало. – Повтори?

Денис переглянулся со Славой, и они расхохотались в два голоса. Я, как озлобленный гоблин взглянула на этих двух питекантропов, нервно встряхнула рюкзак на плече и зашагала в сторону.

– Два дебила…

– Эй, Маша! Ты что, обиделась? – неведомо как нагнал меня Дэн.

– Отстань от меня.

– Ну что плохого быть Бурундуком? – удивленно произнес он, едва сдерживая улыбку.

– А что плохого быть Сморчком? – исподлобья взглянула я на него.

– Сморчком? – поднял брови Денис.

– Смерчинский-Сморчинский-Сморчок! – выдала я ему с тайным злорадством. – А еще Смердяком могу назвать.

– Я думал, ты поможешь мне, – печально вытянулось лицо у этого клоуна. Мимика у него, конечно, ничего. Дэн наклонился ко мне близко-близко, обхватив предплечья руками, так, что я могла рассмотреть его ресницы и темно-синие, очень глубоко цвета глаза. Именно с того момента я решила, что все брюнеты с синими, серыми и голубыми глазами – жуткие подлецы и конкретные придурки.

– Слушай, парень, что тебе от меня нужно? – попробовала я отцепиться от него, но это у меня не получилось. – Иди, куда шел, чего привязался? В зубы получить не хочешь? У меня… ммм, – я, как и в детстве, хотела добавить классическую фразу «у меня брат – боксер», но подумала, что это будет очень глупо звучать в стенах университета. Куда уместнее здесь было бы сказать: «у меня папа – декан» или «мой дедушка – замректора».

– Ммм? Мне нужна от тебя помощь, которую ты мне пообещала! – упрямо повторил он, не забывая проникновенно смотреть прямо мне в глаза. – Ты же поможешь мне?

– Ага, держи карман шире!

– А как же слово, данное тобой? – явно оскорбился он.

– Иди-ка ты подальше, дурень! И отпусти меня, – рассержено потребовала я. Он думает, что сможет меня настолько очаровать, что я побегу исполнять все его поручения? Поручения человека, с которым только что познакомилась!

– Ты поможешь мне с Ольгой, – вдруг прошептал он, наклонившись к моему уху, – а я помогу тебе с твоим парнем.

– Чего? – он не переставал меня удивлять.

– Я видел, как пару дней назад ты фотографировала одного чела, на физкультуре. Никита, кажется, его зовут именно так? Да? – тем же злодейским шепотом продолжал он, не убирая рук. Представляю, как мы смотрелись со стороны, но это в тот момент меня волновало меньше всего – ведь этот бездельник упомянул Никиту!

– И что? – так же тихо спросила я, больно вцепившись в его руки, чуть ниже локтя.

– Поможем друг другу? – от его шепота у меня зачесалось ухо.

– Почему именно я? У нас большая группа, просил бы кого-нибудь другого, – ворчливо отозвалась я, стараясь не показать ему, как сильно он напугал меня своим заявлением про Никиту! А вдруг про то, что я фотографировала Ника он расскажет всем и моему любимому человеку заодно? Что я тогда делать буду? Выть и топиться?

– Встретимся после пар, и я тебе все расскажу, – загадочно произнес Дэн, – и ты поймешь, почему нам надо работать вместе. Эй, не забудь придти туда, куда я тебе сказал!

– Прийти? А танго тебе на бровях не станцевать? Хочешь работать вместе? – я уперла руки в боки и, кажется, от злости у меня даже ноздри раздувались, как у быка. – Слушай, мы едва знакомы, какое «вместе»? Опух? Отпусти меня уже, скоро звонок будет.

– А он уже был, – беззаботно отозвался Дэн и послушно отпустил меня. Я в некотором обалдении огляделась вокруг – действительно, пока мы с ним общались тет-а-тет, коридор заполнился студентами, только что вышедшими из душных аудиторий после полуторачасового сидения. Ребята из нашей группы с самым усталым видом выходили в коридор, правда, среди них я так и не увидела Ольгу Князеву, но некоторые из них, заметив живописно застывших меня и Дэна, в удивлении переговаривались.

Естественно, выходят они с лекции, а перед ними такая картина! Одногруппница-балда и плейбой местного разлива. У них появился повод для самых шикарных сплетен… Да что уж там, я и сама посплетничать люблю – чем еще заниматься в группе, где всего четыре мальчика, а остальные девчонки? Мы все подряд косточки перемываем. Таково уж устройство женского коллектива.

– Твоя девушка? – весело спросили парни, проходящие мимо меня и Сморчка – очередные знакомые Дэна, и всем им хотелось пожать его руку. Что они и сделали, на время загородив нас со Смерчинским от любопытных взглядов моих одногруппниц.

– Мой друг, – отрицательно покачал он темноволосой головой (наверняка прическу лаком и гелями укладывает).

– Привет, друг! – тут же захотели познакомиться парни со мной. – А зовут тебя как?

– Чип, – важно отвечал Дэн, опередив меня, а у меня от изумления брови поползли вверх. – А я Дэйл, мы команда, – и он опять притянул меня к себе за плечи и выставил вперед указательный и средний палец в форме буквы «V» – так часто любят фотографироваться японские и корейские тинэйджеры.

– Круто! – закивали парни. – Дэнв, приходите к нам на квартирник.

– Во сколько?

– Часов в одиннадцать. С тебя – сам ты и твой друг, с нас – все остальное, – усмехнулся один из ребят, с черной челкой, и они скрылись из виду.

– Отпусти меня, идиот! Какой я тебе Чип? Еще Гайкой назови, – резко отпихнула я Дениса.

– Ты сказала, что Бурундуком тебя больше называть нельзя, вот я и придумал: Чип и Дэйл, они всегда спешат на помощь. Ты бурундук, и я тоже, тогда тебе будет не обидно. Ладно, Маш, приятно было пообщаться, мне пора, встретимся… у вас же сегодня четыре пары? – сам у себя спросил он и сам же ответил. – Вроде бы, да. Тогда после четвертой пары в малом читальном зале на первом этаже, идет?

– Нет, не идет, сам иди… – отозвалась я, уже ничего не понимая, но он уже исчез, не забыв похлопать меня по руке, и теперь смешался с толпой, громко разговаривая с очередными знакомыми.

Нормально. Подошел, напугал, почти что облапал и свалил довольный.

– Лучше приди, – услышала я за спиной голос Славы, покинувшего, наконец, подоконник.

– Почему? Не приду и все, – фыркнула я. Слава флегматично пожал могучими плечами и тоже куда-то ушел. Еще один с приветом.

– Машка! Машка! – увидев, что я осталась одна, подлетели ко мне подружки. – Пошли быстрее на историю архитектуры! Расскажешь нам все в аудитории!

– Чего вам рассказать? – их слова не привели меня в восторг, а только еще больше разозлили.

– Что у тебя с Дэном Смерчинским? Вы в коридоре чуть ли не обнимались! – заохала Лида – с ней мы уже третий год подряд общаемся почти ежедневно. Она и Марина были первыми, с кем я познакомились 1 сентября три года назад. А еще они – двоюродные сестры, которых часто принимают за родных – так девчонки похожи. Они постоянно цапаются и частенько ехидничают, называют себя моими «мамочками» и желают быть моей сватьей, конкретно меня доставая но вообще-то я дорожу ими, но иногда эти две девицы конкретно достают меня. Лида обожает давать советы, о которых я не прошу, а Марина прямо мне в лицо говорит, что с Никитой я никогда парой не стану, поэтому я должна найти себе другого парня. Я редко на них обижаюсь, а вот кричу часто – но девчонок это только веселит.

– Машка, у вас что-то есть? – повисла на локте Маринка. – Ну, расскажи! Вы так мило обнимались в коридоре!

– Никто не обнимался, отстаньте от меня!

Они явно не верили. Еще несколько одногруппниц-дурочек, окруживших меня, с глупыми улыбочками тут же начали задавать идентичные вопросы.

– Да ничего у нас нет! – рявкнула я, сама себе напоминая брехающего пса.

– Как так? – возмутилась Лида. – Надо, чтоб было. У Дэна как раз девушки нет. Забывай уже кое-кого и становись ею смело! Он ведь такой миленький и такой классный!

– Я смело сейчас вас всех убью, – покосилась я на подругу, прекрасно понимая, кого она имеет в виду под этим загадочным «кое-кем». О том, что я испытываю нехилые симпатии к Никите, знали только они, эти две черноволосые сестрички.

– Кого Машка должна забывать? – тут же стало интересно остальным, и я вынуждена была отбиваться по новой. Таким вот образом мы и дошли до нужной аудитории на своем этаже, но и там меня не хотели оставлять в покое. Всем было интересно, что связывает нас с Денисом Смерчинским, «с тем самым классным парнем». Недостаток дружной группы – а наша группа была именно такой – в том, что все всё хотят знать про других и постоянно лезут в чужую личную жизнь. Даже наши парни умудрились поинтересоваться, «не стали ли мы с Дэнвом близки, и когда только успели?». В Димку Чащина, задавшего мне такой бестактный и неприличный вопрос, а после дико захохотавшего, я кинула тем самым учебником по философии, умудрившись проорать не совсем приличное «посылательное» ругательство, едва не попала в препода, раньше обычного пришедшего на занятие, за что и получила обидный выговор.

– Вы на Факультете Искусствоведения учитесь, Бурундукова, а ведете себя так, как не всякий физвозник себе позволяет, – сказал пожилой и очень почтенный преподаватель по истории архитектуры. – И вы собираетесь работать в сфере культуры… Печально. – Он покачал головой и скорбно отправился на кафедру.

– Извините, Иван Давыдович, – пробормотала я.

Я показала до сих пор хохочущему одногруппнику кулак и уселась на свое место, рядом с Лидой и Мариной, которые косились на меня и тихонько хихикали. Они явно мне не верили, и очень жаждали узнать подробности моих с Дэном отношений. А что могла я сказать им? О том, что мы были знакомы двадцать минут, я успела обозлиться на него, как кобра на Рикки-Тикки-Тави, разорившего ее гнездо, и что он сделал мне загадочное предложение насчет Князевой и Никита. Да они этому не поверят и напридумывают кучу всего! Кстати, о Князевой… Ее не было на предыдущей паре, и сейчас тоже нет, хотя она довольно-правильная девочка, не позволяет себе прогулы.