Николь Джордан - Мой грешный герцог

Тесс с силой прикусила нижнюю губу. Как он мог вести себя так, будто ничего не произошло? Страсть стала для нее потрясающим открытием и настоящим пробуждением после ее прежней жизни. Необыкновенная нежность Ротэма лишь подтвердила ее подозрение, что занятие любовью может быть потрясающим, если делать это с чутким любовником.

Только сейчас вся его чуткость куда-то окончательно исчезла, пока потрясенная Тесс лежала рядом с ним и изо всех сил старалась вести себя так, будто бы не познала только что самое сногсшибательное ощущение в своей жизни.

А хуже всего было то, что из-за этого восхитительного опыта она жаждала еще больше его ласк. Намного больше.

Но Ротэм снова полностью игнорировал ее.

Она могла бы поддержать его игру, если бы это понадобилось, решила для себя Тесс. Может, действительно было бы даже лучше, если бы она проявляла такую же незаинтересованность, как и он.

– Спасибо, – промолвила она, стараясь, чтобы ее голос звучал безразлично. – Это было… поучительно.

Затем последовала длинная пауза.

– Лишь поучительно?

В его голосе слышалось недовольство, что не могло не радовать Тесс.

– Признаться, мне было довольно хорошо, именно этого я и ожидала после рассказов Фанни. – Она дала ему осмыслить сказанное, а потом улыбнулась. – Вы были правы, Ротэм. Это помогло мне успокоиться. Я очень устала после всего случившегося за прошедшие два дня. Пожалуй, теперь я могу поспать.

Ей было приятно видеть, как напряглась мышца на его щеке, когда он с силой сжал челюсть.

Тесс перевернулась на другой бок, почувствовав себя так же, как вчера, когда она только осознала, что должна выйти за него замуж. Она вряд ли смогла бы нормально поспать, но, во всяком случае, сон Ротэма тоже не будет спокойным.

Иан тяжело проснулся в сероватом свете начинающегося дня. Он лежал на своей стороне кровати, прижавшись к спине Тесс и положив руку на ее тонкую талию, а его пульсирующий от эрекции член касался ее мягких ягодиц.

Некоторое время он даже наслаждался этой сладкой болью. Слово «мучение» было первым, которое пришло ему в голову. Спать рядом с Тесс всю ночь, пытаясь не поддаваться искушению, было настоящей пыткой. Впрочем, у него это не совсем получилось. Ведомый своими первобытными инстинктами, он все же поддался чувственности ее тела и во сне бессознательно привлек ее ближе к себе.

«Невероятно идиотский поступок», – подумал Иан и мысленно выругался.

Стараясь не разбудить Тесс, он отодвинулся подальше от ее теплого тела. В знак протеста Тесс повернулась к нему, будто бы ища объятий. Иан замер, но она продолжала спокойно спать.

Против своей воли он лежал рядом с ней в кровати и рассматривал ее в слабом утреннем свете. Ее великолепные черные волосы обрамляли лицо и ниспадали на плечи в прекрасном беспорядке. Ему всегда было интересно, какие они на ощупь, и хотелось зарыться лицом в эти роскошные локоны. На самом деле он помнил прошлые ночи, когда он просыпался, задаваясь вопросом, насколько мягкая у нее кожа, каковы ее губы на вкус. Он воображал, как доставляет ей удовольствие, видел ее тело под своим, представлял, как она извивается в муках желания, порожденного им…

Теперь же он знал. И из-за этого знания ему стало еще сложнее сопротивляться ее очарованию. Ее тело, ее вкус заставили его желать Тесс с таким отчаянным голодом, который присущ лишь незрелым юношам.

Иана также не покидало ощущение иронии этой ситуации. Почти все четыре года с их первого знакомства он учился подавлять свои фантазии о Тесс, жестоко ограничивая свои инстинкты. Однако, несмотря на то что она наконец-то была в его постели, несмотря на то что он мог законно отстаивать супружеские права на нее, он все же не смог удовлетворить свои неистовые желания. Не сейчас, когда он пообещал отложить скрепление их брака, пока она сама не захочет этого.

Неумолимое влечение к Тесс все еще чертовски раздражало его, и Ротэм вынужден был признать это. Что ж, по крайней мере, его вожделение можно было понять. Но больше всего его волновало странное волнение в груди.

Он в недоумении покачал головой. Иана поразило то, что он чувствовал к этой женщине невероятную нежность. Он должен был быть бессердечным ублюдком, как и его покойный отец. Но как он мог быть бесчувственным, если рядом с ним была Тесс, вся такая теплая и взъерошенная ото сна?

Иан протянул руку, чтобы коснуться ее пышной, мягкой гривы, и ему показалось, что по его пальцам скользит шелк. Он взглянул на ее лицо, любуясь аристократической остротой скул и пухлыми губами в форме сердца. Эти соблазнительные губы. Их вкус навсегда останется в его памяти.

Он хотел вкусить ее снова…

Он мысленно выругал себя и убрал от нее руку. Чтобы заставить себя покинуть брачное ложе, ему потребовались бы усилия воли, но ведь ему удавалось скрывать свою слабость к ней все эти годы. Он может продолжать делать это еще некоторое время.

Встав с кровати, Иан решил, что его в какой-то мере утешает тот факт, что Тесс все же не была такой невосприимчивой к его ласкам, как она это показывала. Она заявляла, что вовсе не хочет его, но ее тело говорило об обратном. И он был рад, что она не лукавила о своей невинности и неопытности. Он боялся, что Ричард мог завести их помолвку гораздо дальше поцелуев.

Иан бесшумно отнес свою вчерашнюю одежду в уборную и надел бриджи, рубашку, сапоги и длинное пальто. Покинув спальню, он спустился по лестнице вниз и направился к конюшне. Приказав оседлать свою любимую лошадь, он затем предался долгой езде верхом. На улице стояло прохладное осеннее утро, и ползущий серый туман покрывал зеленые холмы и долины. Бодрящий галоп немного остудил Ротэма, облегчив его досаду.

Он вернулся в Беллакорт в более-менее хорошем настроении, но оно длилось до тех пор, пока он не вошел в комнату для завтрака и не увидел перед собой Тесс. Иан на мгновение застыл в дверном проеме. Он не привык завтракать с кем-либо за одним столом. На самом деле он любил одиночество своей холостяцкой жизни.

Разумеется, его прежние привычки должны были измениться. Сейчас он уже женатый мужчина и должен учитывать интересы своей жены так же, как и свои.

Тесс выглядела прекрасно. Женственная фигура, свежее лицо, легкий очаровательный румянец, напомнивший ему о ее вчерашнем апогее удовольствия, – все это могло бы взволновать любого мужчину. Она была в платье с длинными рукавами из муслина цвета нефрита, которое подчеркивало ее красоту.

Иан все еще терзался диким желанием взять ее и поэтому не сразу решился войти в комнату. Его обожгла неуверенная улыбка Тесс. Когда их глаза встретились, его сердце странно заколотилось.

Иан мысленно выругался. Он не хотел быть привязанным к ней, однако едва справлялся со своими чувствами. Особенно сильно он ощутил свое бессилие, когда прошел к ее стулу и наклонился, чтобы поцеловать Тесс в щеку на глазах у прислуги.

– Доброе утро, любимая, – сказал он и присел рядом с Тесс.

Она тихо пробормотала «доброе утро» в ответ, но Иан заметил, что ее щеки начали гореть еще ярче.

Пока лакеи продолжали наливать кофе и наполнять его тарелку яствами, Ротэм вежливо завел разговор на нейтральную тему:

– Как ты относишься к утреннему туру по нашему поместью?

– Спасибо, я не против, – ответила она с такой же вежливостью. – И еще я надеюсь познакомиться со всей прислугой.

Иан не сомневался, что Тесс идеально справится с ролью герцогини. Ее воспитали как должно, чтобы стать хозяйкой благородного дома, а организация разнообразных благотворительных мероприятий только способствовала развитию навыков по управлению многочисленной прислугой.

Но у него не было желания расширять круг ее обязанностей. Насколько было известно Иану, Тесс мало времени отдавала самой себе, посвящая почти все часы бодрствования делу помощи другим. А после смерти его кузена она почти никогда не предавалась праздному и легкомысленному веселью.

Однако ей, скорее всего, не придется по душе предложение отказаться от дополнительных обязанностей. Поэтому он подождал, пока слуги уйдут, прежде чем беззаботно произнести:

– Тебе не нужно сразу же браться за управление Беллакортом.

– Возможно, но я люблю постоянно быть занятой.

Он мог обеспечить ей гораздо более приятное занятие на досуге, подумал Иан, но воздержался от того, чтобы сказать это вслух.

– Мы останемся в Беллакорте еще на несколько дней, но мне нужно разобраться с кое-какими делами в Лондоне. Возможно, ты бы хотела поехать как-нибудь со мной?

Она встретилась с ним взглядом и охотно согласилась:

– Да, с удовольствием. Я не буду знать, чем тут себя занять.

– Ты, разумеется, можешь приглашать в Беллакорт всех своих друзей. Они наверняка сделают твое изгнание не таким обременительным.

При напоминании о ее жалобе Тесс снова покраснела, но в ее ответе слышалась доля юмора:

– Возможно, ваша милость.

– Может, тебе уже пора начать называть меня по имени? – предложил Иан. – Ты часто обращаешься ко мне на «вы» и зовешь «ваша милость». И когда ты называешь меня «Ротэм» своим применяемым лишь ко мне тоном, мне всегда кажется, что ты вот-вот вызовешь меня на дуэль.

Эти слова вызвали у Тесс улыбку. Когда она снова взглянула на него, он увидел в ее глазах искреннюю теплоту, а не обычные при их общении холод и настороженность.

Она не ответила на это сразу же, и Иан решил подтолкнуть ее:

– Ты всегда можешь использовать мой титул, когда мы поссоримся, что, скорее всего, будет происходить довольно часто, но, возможно, мы можем объявить перемирие на время завтрака?