Нора Робертс - Мой герой

—  А сейчас? — Ему нужно было слово, одно только слово.

Она нервно сжала губы:

—  Это было так давно, Мич. Я боюсь.

—  Тебе поможет, если я признаюсь, что тоже боюсь?

—  Не знаю.

—  Эстер, — он повернулся и положил руки ей на плечи, — взгляни на меня.

Она исполнила его просьбу и посмотрела на него широко раскрытыми, ясными глазами.

—Я хочу, чтобы ты была уверена, чтобы не было сожалений утром. Просто скажи мне, что ты хочешь.

Ее жизнь представилась ей серией решений. Не было того, кто бы мог подсказать, что правильно и что нет. Как всегда, она напомнила себе, что, когда решение уже принято, ей одной иметь дело с его последствиями и нести за него ответственность.

—Останься со мной сегодня, — прошептала Эстер, — я хочу тебя.

Мич взял ее лицо в ладони и ощутил, что она вся дрожит. Коснулся губами ее губ и услышал ее дыхание. Это мгновение он запомнит навсегда. Ее признание, ее желание, ее трепет.

В квартире было тихо. Он хотел бы, чтобы музыка зазвучала для нее. Запах цветов, которые она поставила в вазу, был лишь жалким подобием аромата садов, что он придумал для нее. Ярко горела лампа. В своих мечтах он бы все же предпочел таинственное мерцание свечей молчанию полога ночи.

Как объяснить ей, что нет ничего обычного, случайного в том, что они собирались дать друг другу? Как дать ей понять, что он всю свою жизнь ждал такого момента, как этот? Он не был уверен, что ему удастся подобрать правильные слова, или в том, что избранные им слова дойдут до нее.

Он должен показать ей это.

Не прерывая поцелуя, он поднял ее на руки. Почувствовал, как у нее перехватило дыхание, и она обвила его шею руками.

—Мич…

—Я, конечно, не рыцарь на белом коне. — Он взглянул на нее с вопросительной улыбкой. — Но сегодня можешь рассчитывать на него.

Он выглядел героическим, и сильным, и невозможно, невообразимо нежным и милым. Если у нее еще и оставались сомнения, они мгновенно испарились.

—Мне не нужен рыцарь на белом коне.

—Сегодня я предоставлю тебе его. — Он поцеловал ее еще раз и отнес в спальню.

Мич испытывал такое желание, такое непреодолимое, страстное желание, что хотелось просто положить ее на кровать и накрыть своим телом. Любовь бывает стремительной, даже неистовой. Он понимал это и знал, что и Эстер поймет это тоже. Но он поставил ее на пол, рядом с кроватью, и взял только ее руку.

—Свет.

—Но…

— Я хочу видеть тебя, Эстер. Глупо стыдиться. Было бы неправильным, неверным, понимала она, хотеть скрыться в такой момент в темноте. Она дотянулась до стоящей рядом лампы и повернула выключатель.

Свет окутал их, поймал их, стоящими рука об руку и смотрящими друг другу в глаза. Ее вновь охватил приступ паники, словно парализовавший волю. Он коснулся ее, и все прошло. Он снял ее серьги и положил на стоящий рядом столик так, что металл тихо звякнул о дерево. Ее внезапно бросило в жар, будто одним этим простым и очень личным движением он раздел ее.

Начав снимать ее пояс, Мич внезапно остановился, когда она уперлась руками ему в грудь.

— Я не причиню тебе вреда.

— Нет. — Эстер поверила ему и опустила руки. Расстегнутый им пояс соскользнул на пол. Когда же он снова коснулся ее губ, она обняла его, отдаваясь нахлынувшему чувству.

Это было именно то, чего она желала. Она не могла больше обманывать себя или придумывать оправдания. Сегодня ночью она хотела думать как женщина и быть воспринимаемой как женщина. Быть желанной, манящей, обожаемой. Когда губы сомкнулись, их глаза встретились. И она улыбалась.

— Я так долго ждал этого. — Он дотронулся пальцем до ее губ, переполненный столь глубоким и ярким чувством эмоционального удовлетворения, которое с трудом поддавалось описанию.

— Ждал чего?

— Чтобы ты улыбнулась мне, когда я тебя поцелую. — Он коснулся руками ее лица. — Давай попробуем еще раз.

В этот раз поцелуй оказался глубже, он словно сметал преграды, проникая в самое сокровенное. Она положила руки ему на плечи, заключив его в объятия. Он почувствовал, как ее пальцы касаются его шеи, сперва робко, потом все более и более уверенно.

— Все еще боишься?

— Нет. — Она опять улыбнулась. — Да, немного. Я не… — Она отвернулась, и он опять привлек ее к себе.

— Что?

— Я не знаю, что мне делать. Не знаю, что тебе нравится.

Мич был не просто потрясен ее словами, он был покорен. Он говорил, что она дорога ему, и это было правдой. Но теперь его сердце, готовое вырваться из груди, переполнилось любовью.

— Эстер, у меня нет слов. — Мич крепко сжал ее в своих объятиях. — Просто делай то, что считаешь правильным. У нас все прекрасно получится.

Мич стал целовать ее волосы, привлеченный ароматом, что так манил его. Нужная тональность была достигнута, отпала необходимость впустых приманках. Он почувствовал, как ее сердце бьется рядом, она повернула голову и нашла его губы своими губами.

Его руки дрожали, когда он начал расстегиватьдлинную «молнию» ее платья. Он знал, что этот мир несовершенен, но страстно желал дать ей хоть одну совершенную ночь. Его нельзя было назвать эгоистом, но еще ни разу он настолько не ставил чужие желания вперед собственных.

Он спустил платье с ее плеч, освободив руки. Под платьем оказалось простое белье, без кружев и вышивки. Но никакие шелк или атлас не возбудили бы его более.

—Ты прекрасна. — Он поцеловал одно ее плечо, потом другое. — Абсолютно, совершенно прекрасна.

Эстер желала быть таковой. Как давно уже она не задумывалась о том, чтобы выглядеть привлекательной в глазах мужчины. Взглянув в его глаза, она почувствовала себя прекрасной. Собрав всю свою храбрость, она принялась в свою очередь раздевать его.

Он понимал, что ей нелегко. Она сняла пиджак, стала развязывать галстук и лишь потом отважилась снова взглянуть на него. Мич чувствовал, как дрожат ее пальцы, когда она расстегивала его рубашку.

—Ты тоже прекрасен, — прошептала она.

Последний, единственный мужчина, которого она касалась так, был почти мальчишка. Мышцы же Мича, небольшие, но ярко выраженные, грудь его, хотя и гладкая, выдавали в нем зрелого мужчину. Она двигалась очень медленно, что было вызвано скорее смущением, чем стратегией опытной женщины. Мускулы на его животе напряглись, когда она добралась до застежки брюк.

—Ты сводишь меня с ума.

Она автоматически отдернула руку.

—  Извини.

—  Нет. — Он постарался улыбнуться, но его слова прозвучали словно стон. — Мне нравится. Ее пальцы задрожали сильнее, когда она начала стаскивать брюки с его бедер. Узких бедер с длинными, твердыми мышцами. Она ощущала, как буря восхитительных и потрясающих чувств накрыла ее, когда она дотронулась до них рукой. Эстер прижалась к нему, и электрический разряд от соприкосновения плоти с плотью пронзил ее насквозь.

Мич изо всех сил старался побороть естественный и инстинктивный зов плоти, побуждавший двигаться быстрее, быстрее овладеть ею. Ее стыдливые руки и удивленные глаза возбуждали его так, что он едва мог себя контролировать. Она угадала борьбу, происходившую внутри него, почувствовала, как напряглись его мышцы, услышала его прерывистое дыхание.

— Мич?

— Подожди минутку. — Он спрятал лицо в ее волосах.

И все-таки ему удалось овладеть собой, не потерять контроль над эмоциями. Мич чувствовал себя ослабленным этой нелегкой битвой, ослабленным и ошеломленным. Весь он словно выгрузился в ощущение, в созерцание мягкой и нежной кожи ее шеи.

Эстер застыла, инстинктивно отвернув голову, чтобы дать ему свободный доступ. Ее глаза застила пелена, и сквозь нее комната, что недавно была близкой и знакомой, казалась чуждой. Она почувствовала, как забился ее пульс, когда его губы требовательно коснулись ее, покрывая поцелуями. И вдруг она ощутила бешеный взрыв, прилив крови к коже, которая обрела необычайную мягкость и чувствительность. Она словно со стороны услышала свой хриплый крик-всхлип, который ей самой показался чужим и примитивным. Ее подхватила налетевшая волна, и она, именно она увлекла его в постель.

Мичу необходимо было время, еще минутка, чтобы прийти в себя, прежде чем позволить своему телу слиться с ее. Его нервную систему словно бомбардировала серия взрывов, потрясавшая его с головы до ног. Он понимал, прекрасно понимал, что стоит успокоиться, иначе он взорвется, его сознание ускользало от него. Но ее руки требовательно обнимали его, ее губы звали за собой. С усилием Мич повернулся, и они оказались друг напротив друга.

Он коснулся ее губами, и в это мгновение все фантазии, все потаенные желания сконцентрировались здесь. Ее губы, горячие и влажные, показали ему, какой будет она, когда он войдет в нее. Он уже отбросил тонкий барьер ее белья, и она судорожно глотнула воздух, когда его взору открылась ее обнаженная грудь. Его губы коснулись ее напрягшихся сосков, и он услышал, как она выдохнула его имя.

Эстер вела себя раскованно и свободно. Прежде она была уверена, что ей этого совсем не нужно, но сейчас, когда ее тело устремилось навстречу его телу, она осознала, что ей не надо ничего другого. Чувство плоти, соприкасающейся с плотью, горячей и влажной, было ново и восхитительно. Также потрясали ощущения жадноустремившихся друг к другу губ, новых вкусов и желаний, что они разделили друг с другом.Его голос, шепчущий горячо и соблазнительно, вел ее за собой, и она отвечала ему. Отблески света струились по его пальцам, прикосновения которых заставляли воспарять душу.

Она лежала обнаженной, но стыд покинул ее. Она хотела, чтобы он был с ней, хотела чувствовать вкус его губ, хотела, чтобы он прикасался к ее коже. Ее непреодолимо влекло к нему. Его Мускулистому телу с гладкой кожей. Она не могла себе и представить до последнего мгновения, чтоприкосновение, ласка может возбудить такую волну эмоций. Он коснулся ее рукой, и вся ее страсть, все желание обратились в огненный шар, готовый взорваться у нее в груди. Прерывистодыша, она устремилась к нему.