Нора Робертс - Мой герой

Он захихикал, опустив лицо, как делал всегда, когда был одновременно чем-то обрадован и смущен.

— Может, я стану инженером.

— Ты станешь, кем только захочешь. — Она поцеловала его в затылок. — Если ты будешь продолжать и дальше так же рисовать, мне нужен будет специальный помощник, чтобы знать, что ты делаешь. Столько разных инструментов. — Она взяла в руки угломер. — Полагаю, ты знаешь, зачем они нужны.

— Мич объяснил мне. Он иногда их использует, когда рисует.

— Да? — Она повертела угломер в руках. Он выглядел так… профессионально.

— Даже в комиксах нужен определенный порядок, — сказал Мич, подойдя к входу в кабинет. В руках у него был большой стакан апельсинового сока, уже наполовину пустой. Эстер покраснела. Он выглядел так… мужественно, пришло ей в голову.

Его футболка намокла от выступившего у ворота пота. Волосы слегка приглажены пальцами вместо расчески. И не в первый раз он не обеспокоился тем, чтобы сбрить появившуюся за ночь растительность на лице. Ее сын увлеченно переделывал свой эскиз.

Каким бы мужественным, опасным и будоражащим нервы Мич ни был, но такого, как он, она еще не встречала в своей жизни. Задумавшись об этом, Эстер сделала шаг вперед.

— Я даже не знаю, как благодарить тебя.

— Рэд уже отблагодарил.

Она покачала головой, потом положила руку на плечо Рэда.

—Ты пока заканчивай это, Рэд. Я буду с Мичем в другой комнате.

Эстер вошла в гостиную. Комната, как она и ожидала, была загромождена беспорядочным скоплением разных предметов. Тас водил носом по ковру в поисках остатков пищи.

—Я думала, уж про Рэда-то знаю все, — начала Эстер, — но даже и не догадывалась, что чертежная доска может столько для него значить. Полагаю, мне казалось, что он еще слишком маленький, чтобы оценить это.

—  Я же уже как-то сказал тебе, что у него настоящий талант.

—  Я знаю. — Она беспомощно кусала губы. Наверное, следовало принять предложение выпить кофе, тогда бы она, по крайней мере, знала, что делать с руками. — Рэд сказал, что ты дал ему несколько уроков рисования. Ты делаешь для него больше, чем я даже могла ожидать. И уж гораздо больше, чем обязан.

Он посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом.

—Это не имеет ничего общего с обязательствами. Почему бы тебе не присесть?

— Нет. — Она скрестила на груди руки, потом вновь опустила их. — Нет, все в порядке.

— Может, еще один шаг?

Простота его улыбки почти обезоружила ее.

— Может, позже. Я просто хотела сказать, как я тебе благодарна. У Рэда никогда не было… отца. — Слово почти сорвалось с уст Эстер, но она с ужасом проглотила его. Она вовсе не это имела в виду, убеждала она себя. — У него никогда не было кого-нибудь, кто уделял бы ему столько внимания, кроме меня. — Она с облегчением выдохнула. Именно это она и хотела сказать. Конечно это. — Чертежная доска — очень щедрый подарок. Рэд сказал, она была твоей.

— Отец заказал ее мне, когда мне было столько же лет, сколько Рэду. Он надеялся, что я перестану рисовать монстров и займусь чем-нибудь полезным. — Мич сказал это без горечи, даже с каким-то весельем в голосе. Мич давно уже перестал обижаться на родителей за отсутствие взаимопонимания.

— Должно быть, она много значила для тебя, если ты хранил ее столько времени. Понимаю, Рэд без ума от нее, но, может, стоит сохранить эту доску для своих собственных детей?

Мич сделал глоток сока и посмотрел по сторонам:

— Что-то я никого здесь не вижу.

— Но все равно…

— Эстер, я бы никогда не отдал эту доску Рэду, если бы не хотел, чтобы она у него была. Она хранилась у меня много лет и только пыль собирала. Мне приятно, что Рэд ею пользуется. — Он допил сок, поставил стакан на пол и повернулся к Эстер. — Это подарок Рэду, он не имеет никакого отношения к его матери.

—Я понимаю, я вовсе не хотела…

— Нет, я так не думаю… — Мич окинул ее пристальным взглядом, непривычно серьезный, с тем непроницаемо-спокойным выражением, которое мог принимать в самый неожиданный момент. — Сомневаюсь, что ты имела в виду именно это, но что-то очень отдаленно похожее непременно должно было прийти тебе в голову.

— Я не думаю, что ты используешь Рэдли, чтобы заполучить меня, если ты это имеешь в виду.

— Прекрасно. — Он сделал именно то, о чем она так недавно мечтала, коснувшись ее лица, нежно проведя пальцами по линии подбородка, — Потому что правда, миссис Уоллес, заключается в том, что мне нравится мальчик без вас или вы без мальчика. Просто так получилось, что в данном случае вы поставляетесь в комплекте.

— Да, именно так. Рэдли и я — единое целое. То, что касается его, касается и меня.

Мич склонил голову, охваченный новой внезапной идеей:

—Меня вдруг осенило. Я надеюсь, ты не думаешь, что я тут играю в игрушки с Рэдом, чтобы получить его маму как бесплатное приложение?

— Конечно нет. — Она бросила резкий взгляд назад, в сторону кабинета. — Если бы я так думала, то и близко не подпустила бы Рэда к тебе.

— Но… — Тесно сомкнув руки, он обнял ее за плечи. — Тебя, наверное, беспокоит, не являются ли твои чувства ко мне отражением чувств Рэда?

— Я никогда не говорила, что у меня есть к тебе какие-то чувства.

— Неправда, говорила. И ты произносишь это снова и снова, если мне удается подойти к тебе поближе. Не отвергай меня, Эстер. — Он крепче сжал руки. — Давай будем откровенны. Я хочу спать с тобой. И это не имеет никакого отношения ни к Рэду, ни к тому первобытному инстинкту, что посетил меня, когда я впервые увидел твои ножки.

Ее глаза воинственно сверкнули, но она удержалась от замечания.

—Это имеет отношение лишь к тому факту, что я нахожу тебя в высшей степени привлекательной, причем привлекательной во многих отношениях. Ты — умная, ты — сильная и ты, как бы сказать, — стабильная. Да, должно быть, это звучит не очень романтично, но факт в том, что твоя стабильность — очаровательна. Сам я никогда не имел ничего подобного.

Он еще теснее прижал ее к себе.

—Может быть, ты сейчас не готова на такой шаг. Но для меня очень важно, чтобы ты трезво взглянула на то, что ты хочешь, и то, что ты чувствуешь.

— Не знаю, удастся ли мне это. У тебя есть только ты один. У меня есть Рэд. Что бы я ни делала, какие бы решения ни принимала, это повлияет на него. Много лет назад я пообещала себе, что ему никогда не причинит боль другой родитель. Я намерена исполнить свое обещание.

Он хотел потребовать, чтобы она все рассказала ему об отце Рэда, но мальчик был в соседней комнате.

— Позволь, я скажу то, во что твердо верю. Ты никогда не примешь решение, которое бы навредило Рэду. Но я понимаю также и то, что ты легко можешь согласиться с тем, что навредит тебе. Я хочу быть с тобой, Эстер, и я не думаю, что наше желание быть вместе ранит Рэда.

— Я все закончил! — Рэдли выскочил из кабинета, держа листы бумаги в обеих руках. Эстер немедленно попыталась отклониться от Мича. Чтобы прояснить ситуацию им обоим, Мич удержал ее на том же месте.

— Я хочу взять их и показать Джошу завтра, хорошо?

Зная, что борьба будет гораздо хуже, чем подчинение, Эстер больше не делала попыток освободиться от рук Мича, лежавших у нее на плечах.

— Конечно, бери.

Рэдли изучающе посмотрел на них обоих. Он еще никогда не видел, чтобы рука мужчины лежала на плече его мамы, если не считать дедушку или дядю. Он задумался, делает ли это Мича частью его семьи.

— Я собираюсь к Джошу завтра утром и, наверное, останусь там на ночь. Мы будем играть весь вечер.

— Ну, тогда я должен присмотреть за твоей мамой, как ты думаешь?

— Уверен в этом. — Рэд начал сворачивать миллиметровку в трубочку, как показал ему Мич.

— Рэдли прекрасно знает, что за мной не надо присматривать.

Не обращая на нее внимания, Мич продолжил разговор с Рэдли.

— Как ты относишься к тому, что я приглашу твою маму на свидание?

— Ты имеешь в виду красиво одеться, пойти в ресторан и все такое?

— Ну, что-то вроде того.

— Это здорово.

— Хорошо. Я заеду за ней в семь.

— Я правда не думаю, что…

—Семь не подходит? — перебил Эстер Мич. — Ну хорошо, в семь тридцать, но это самое позднее. Если я не поем до восьми, то становлюсь мерзким и отвратительным. — Прежде чем отпустить, он быстро и непринужденно поцеловал Эстер на прощание в макушку. — Желаю тебе повеселиться у Джоша.

— Обязательно. — Рэдли собрал пальто и все свои остальные пожитки. Он подошел к Мичу и обнял его. Мальчик выпалил слова, уже готовые сорваться с языка Эстер: — Спасибо за чертежную доску и все остальное. Это правда классно.

— Всегда пожалуйста. Увидимся в понедельник. — Он подождал, пока Эстер подойдет к двери. — Семь тридцать.

Она кивнула, и дверь тихо закрылась позади нее.

Эстер могла бы придумать множество оправданий, чтобы отказаться и не пойти, но правда заключалась в том, что ей совсем не хотелось этого делать. Она понимала, что Мич жульническим образом навязал ей это свидание, однако, застегивая широкий кожаный пояс на талии, внезапно осознала, что не имеет ничего против. Более того, она даже почувствовала облегчение оттого, что он принял это решение за нее.

И все же она нервничала. Эстер встала напротив зеркала и сделала несколько длинных, глубоких вдохов. Да, она нервничает, но не так, когда до судорог сводило желудок, как это было во время многочисленных интервью при приеме на работу. И хотя еще до конца не была уверена в природе своих чувств к Мичу Демпси, она точно знала, что не боится его.

Взяв в руки расческу, она пригладила волосы и внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Нет, совсем не заметно, что она нервничает, решила Эстер. И это еще одно очко в ее пользу. Черное шерстяное платье с широким ниспадающим воротом и зауженным лифом выгодно оттеняло ее фигуру. Красная полоска пояса подчеркивала расклешенную юбку. Красный цвет придавал ей уверенность. Она полагала, что этот дерзкий цвет может послужить защитой для ее совсем не уверенной в себе личности.