Джулиана Маклейн - Мой герой

Этим любовником был Дамьен Рэншоу, барон Элсестер.

Он был самым привлекательным мужчиной из всех, кого она встречала. Высокий, темноволосый, с широкими мускулистыми плечами, с такими чертами лица, которые с удовольствием изваял бы любой скульптор. Он был яростным, диким, непредсказуемым, но самое главное, он был невероятно изобретательным любовником. Он знал, как доставить никогда ранее не испытанное ею сексуальное наслаждение.

И он был всегда очень нежен.

Франс вытянулась, как кошка, и уперлась локтями в мягкую шкуру. Болтая ногами, она наблюдала за Дамьеном, сидящим на кушетке у двери и надевавшим ботинок.

В его темных глазах, которые обычно обещали наслаждение, в настоящий момент видно было только нетерпение.

И Франс неожиданно поняла, что он торопится уйти. Она нахмурилась, потому что Дамьен Рэншоу, неотразимый и страстный любовник, никогда не спешил покинуть ее.

Франс прекратила болтать ногами.

– Ты сегодня даже не снял рубашку, когда был со мной.

Ей надо было очень постараться, чтобы говорить спокойно. Она к этому не привыкла, не привыкла приспосабливаться к своим любовникам. Она всегда была совершенно уверена в себе.

Как-то неловко вздохнув, она спросила:

– Ты не сердишься на меня из-за браслета?

Надевая второй ботинок, Дамьен даже не взглянул на нее.

– Конечно, нет. Ты ведь сказала, что просто влюбилась в него.

Именно так оно и было на самом деле. Она не смогла удержаться, купила его и послала счет Дамьену.

Усевшись на пятки, она надула губы и, надеясь разжалобить его, обиженным тоном произнесла:

– Это был такой маленький браслет. Я никак не думала, что это может тебя расстроить.

Он поднялся на ноги, высокий и красивый, как греческий бог. Огляделся, пытаясь разыскать свой жилет, и обнаружил его на полу, среди лиловых перьев, рядом с разноцветным костюмом, в котором Франс играла в этот вечер.

Подняв жилет, он надел его, подошел к Франс, нагнулся и приподнял ее подбородок. Он усмехнулся, глаза его засверкали, и она лишний раз убедилась, что ей может позавидовать любая красивая женщина в Лондоне.

Голос его был хриплым, волнующим, и в то же время властным.

– В следующий раз постарайся удержаться от соблазна. Ты ведь знаешь мою ситуацию.

Она, конечно, знала. Все вокруг прекрасно знали, что лорд Элсестер по уши в долгах, что он вынужден был сдать свой дом в Лондоне семье из Германии, а сам поселился со своим эксцентричным кузеном.

Но это мало трогало Франс. Она общалась с Дамьеном совсем не из-за денег. Для этого у нее были иные источники. Таланты Дамьена были совсем в другом.

Он надел пальто.

– Мои извинения за то, что оставался в рубашке, – шутливым тоном проговорил он.

– Ты в эти последние дни не похож на себя. Надеюсь, это не моя вина.

– Нет, не твоя, – сказал он, целуя ее на прощание, и ушел, оставив ее несколько озадаченной своим необъяснимым поведением.

Было еще темно, когда Адель разбудил шум в каюте. Она помнила, что ночью они останавливались, принимая новых пассажиров. Перевернувшись на спину, она пыталась сообразить, насколько длительной была остановка.

Глядя в темноте на потолок, она думала о разговоре с сестрой прошлым вечером. Клара советовала, чтобы она хоть раз в жизни поступила не размышляя. Это была вечная тема их разговоров. Они вели их бесчисленное количество раз, когда были детьми и когда стали взрослыми девушками. Клара и самая старшая сестра, Софи, очень часто пытались втравить Адель в свои проказы.

Положив руку на лоб, Адель вспомнила один летний полдень, вскоре после того, как они переехали жить в Нью-Йорк. Клара собрала их всех вместе на чердаке нового дома и сказала:

– Если мы хотим стать взрослыми, у нас должны быть приключения. И каждый знает, что приключения начинаются, когда убегаешь из дома.

Глаза Софи загорелись от восторга, а Адель пришла в ужас. Она, конечно, отказалась участвовать в побеге, уверяла сестер, что это глупо, и грозила, что расскажет все родителям.

Клара пригрозила, что они свяжут Адель, если она проронит хоть слово. Адель пообещала хранить все в тайне. Что она и делала примерно в течение часа. После чего рассказала все отцу, который немедленно направился на Пятую авеню, привел беглянок домой и уложил их спать без ужина. Адель, естественно, получила лишний кусок пирога с черникой.

Софи и Клара не разговаривали с ней неделю, но потом простили, как всегда, и сказали, что это ее прямая обязанность – удерживать их от опасных проделок, поскольку она очень рассудительная и благоразумная.

Но и сейчас, будучи уже взрослой замужней женщиной, Клара пыталась уговорить Адель поступить безрассудно. Адель улыбнулась и подумала, что так, наверное, будет всю жизнь. Она будет пожилой леди, в очках и с палочкой, а Клара по-прежнему будет убеждать ее танцевать под дождем. Адель опять улыбнулась и покачала головой.

И как раз в этот момент она опять услышала шорох, как будто какой-то монстр находился под ее кроватью. Сердце ее заколотилось, но она заставила себя успокоиться, так как давно уже не верила в монстров, появляющихся из-под кровати.

Несмотря на это, она сбросила одеяло и собралась встать. Но как только она коснулась пальцами пола, перед ее глазами появился незнакомый мужчина. С ужасом смотрела Адель на зловещую фигуру. Набрав воздух, она попыталась крикнуть; но не успела, так как пропитанная сильно пахнущим химическим веществом тряпка оказалась у нее во рту. Она все же пыталась произнести какие-то звуки, но голос не повиновался ей. Затем она почувствовала себя ослабевшей, перед глазами все закружилось, она перестала ощущать свое тело и лишилась сознания.

Где-то на севере Англии

Прошло три дня. Три долгих дня. Начинался дождь.

Адель встала с набитого сеном мешка, который служил ей постелью, и прошла по скрипевшему полу к окну. Она могла видеть только простиравшиеся во всех направлениях покрытые травой холмы, камни и сердитое серое небо, обещавшее скорую грозу. Первые тяжелые капли ударились об оконное стекло.

Эта часть мира выглядела бесплодной и безлюдной. Не было даже деревьев, а ветер завывал, не прекращаясь. Он как будто пытался сломать этот одинокий домик на вершине холма, заставлял скрипеть оконные рамы и свистел в печной трубе. И так целый день. Одного этого и еще неприятного запаха сырости в комнате было достаточно, чтобы свести человека с ума.

Адель сжала руки в кулаки. Она попала в какое-то невероятное приключение и страстно желала вернуться к своей нормальной, спокойной жизни:

Если это вообще теперь возможно. Она была даже не уверена, что Гарольд или любой другой мужчина захочет жить с ней после всего, что произошло, потому что она понятия не имела, что похититель сделал с ней. Когда она пришла в себя, на ней было чужое потрепанное платье, панталоны и телесного цвета чулки, но не было ни корсета, ни туфель. Она понятия не имела, куда делась ее ночная рубашка, также, какие понимала, зачем он раздевал ее. Можно, конечно, было предположить, что он переодел ее, чтобы доставить сюда. Она надеялась, что причина была именно в этом, а не в чем-нибудь другом.

Адель глубоко вздохнула, стараясь сохранить самообладание. Ей нельзя поддаваться панике, ничего хорошего от этого не будет. Все эти дни она пыталась разными способами выбраться из этой комнаты – трясла дверь, звала на помощь, старалась открыть окно, – но все ее усилия оказались напрасными. Ей оставалось только ждать того, что произойдет. Или надеяться, что кто-нибудь найдет ее. Без сомнения, ее мать разыскивает ее, и, наверное, она обратилась в полицию.

Ее размышления прервали звук открывающейся внизу двери и тяжелые шаги заходивших в дом. Когда она услышала эти необычные для нее звуки, сердце ее забилось сильнее. Она прошла на середину комнаты и остановилась, прислушиваясь к шуму, доносившемуся снизу. Там был не один человек, до нее доносились звуки разговора.

Это было совершенно непривычно. Всегда один человек приносил ей еду и воду. Что же происходило?

Неожиданно разговор перешел в ссору, до нее донеслись звуки падающей мебели, быстрых шагов. Неужели кто-то пришел спасать ее? Может быть, Гарольд? Но Гарольд никогда не вступит сам в борьбу с похитителем. Или все-таки это возможно?

Может быть, это ее отец? Боже, если бы это был он! Но нет, он был сейчас в Америке и собирался прибыть в Англию только ко дню бракосочетания. Может быть, это констебль? Или кто-то из соседей, случайно узнавших, что тут происходит, и решивших помочь ей? Тысяча вопросов вертелась у нее в голове, а ответов на них пока не было.

Потом Адель услышала шаги поднимавшихся по лестнице. Шаги затихли у двери. Каждая частичка ее тела замерла от ужаса. Что ожидает ее? Те, кто войдет, собираются обидеть ее? Изнасиловать? Или убить?

Она обвела глазами комнату, пытаясь найти то, что может послужить ей оружием. Ничего, кроме стула. Она подняла его. Стул был тяжелым, но она сможет размахнуться им, если понадобится.

Раздался щелчок открываемого замка, дверь распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин. Один из них держал пистолет, приставленный к голове другого, и явно с трудом сдерживал свою ярость.

У него была широкая грудь, большие руки, на нем было тяжелое черное пальто, вполне подходившее к его темным волосам. Адель моментально испугалась его.

Она ни разу не видела своего похитителя при дневном свете. Возможно, это был один из них, может быть, этот, с угрожающим видом и пистолетом в руке?

– Ваше имя? – грубым тоном спросил он.

– Адель Уилсон. – Ей не пришло в голову спросить его, зачем ему нужно знать ее имя. Не пришло в голову вообще о чём-нибудь спросить: Она в состоянии была только ответить на его вопрос, поскольку он ждал от нее ответа.

В этот момент человек, которого он держал под прицелом, невысокий, коренастый парень с выщербленными зубами и тонкими волосами, извернулся, вырвал пистолет и схватил Адель за талию...