Остаток утра я провожу за разборкой кипы счетов, банковских уведомлений и различного рода других раздражающих кусочков бумаги, которые скопились к этому времени. Звонит Барни и говорит, что у нас два новых заказа, оба по рекламе корма для собак, съемки в студии, оба от агентства Мака.

— Замечательно, Барни, мне не помешает немного поработать. Я как раз просматривала свои банковские уведомления.

— Совершенно напрасно. Их нужно сразу выбрасывать в мусорное ведро, я так и делаю.

— Раз теперь есть работа, мне нечего беспокоиться.

— Надеюсь, нам не повредил тот факт, что ты трахаешься с художественным директором.

— Извини?

— О, не разыгрывай передо мной невинность. Я говорю о тебе и Маке Макдональде. Том самом, который появился на съемках, и ты чуть в обморок не упала, когда он вышел из машины. Я не слепой, ты знаешь.

— Нет, слепой. Ты уже забыл ту сцену в Уэльсе, когда вся группа поменялась одеждой и надела ее задом наперед? Ты ничего не заметил до того, как они не натянули капюшоны и не стали спотыкаться.

— Это совсем другое. Лоренс мне сказал.

— Что он тебе сказал? Послушай, что такое с этим человеком? Ну давай рассказывай, ничего ты не заметил.

— Не ворчи. Я не жалуюсь, тебе давно пора завести кого-нибудь, с кем можно позабавиться, когда Чарли спит.

— Пошел ты.

— Шучу, это здорово. Не забудь сказать мистеру Макдональду, что звонок Лоренсу насчет папки, которую он забыл в отеле, был шит белыми нитками, даже для Лоренса. Ты его знаешь, скорее всего, он позвонил в отель и провел расследование.

— Понимаешь, все только начиналось, я собиралась тебе сказать, когда было бы о чем говорить. Я знаю твое отношение к людям из агентства.

— Но он вроде нормальный. Мы разговаривали в машине, похоже, он прекрасно во всем разбирается.

— Ты имеешь в виду, он сказал, что ты — гений?

— Да, именно, но это признак хорошего вкуса, в этом нет ничего плохого.

— Так что, ты ничего не имеешь против него?

— Наоборот, я буду скулить и стонать, как всегда, и, если он появится хотя бы на одной съемке и начнет давить своей массой, ты уволена. Во всем остальном — удачи тебе. Кстати, я сказал Лоренсу, что знал об этом и рад за тебя. Он был в бешенстве.

— Ты — золото, Барни! Спасибо!

— Пожалуйста. Когда ты будешь?

— В пятницу. Нормально?

— Хорошо. Очередной сраный сценарий о каком-то шипучем апельсине, но, может быть, я и смогу что-нибудь сделать. Должно быть интересно, там есть сцена, как пианино скатывается вниз по лестнице. Огромный бюджет.

— Барни, я говорила тебе, что не буду работать, если планируются какие-то фокусы. Это серьезно. Мне до сих пор снятся кошмары о том вертолете.

— Нет, здесь совсем другое. Мне только нужно придумать, как остановить пианино в конце лестницы, и все будет в ажуре.

Когда звонит Мак, я рассказываю ему о разговоре с Барни, он предлагает подкараулить Лоренса и дать ему в лоб. Меня это очень привлекает, но я отклоняю предложение. На самом деле, у меня гора с плеч, что Барни знает; значит, вся контора знает. Не придется звонить украдкой и просить девчонок прикрыть, если что. Мне приятно, что Мак совершенно равнодушен к сплетням, которые Лоренс распространяет по всему Лондону. Звоню Лейле поделиться этими новостями, она в восторге и считает, что теперь мы — официальная пара и нужно устроить праздничный ужин при первой же возможности. Ни за что на свете. Она так и знала.


В пятницу работы оказалось невпроворот, потому что сроки по рекламе корма для собак неожиданно изменились, и теперь они хотят сделать все как можно скорее. Я целый день составляю бюджеты и спорю с Лоренсом. Приезжаю домой совершенно измотанная; Эдна говорит, что Чарли — сущий ангел, и она даже пообещала ему, что попросит меня пойти с ним купаться завтра утром, и еще она надеется, что я соглашусь, потому что это был единственный способ заставить его выйти из ванны. Мы пьем чай, и она рассказывает мне о том, как сын опять просил денег в долг. На этот раз ему нужна новая машина. Ублюдок.

В какой-то момент ночью Чарли забирается ко мне в кровать и не перестает ворочаться, так что я вообще не могу заснуть. Я встаю очень сердитой и объясняю ему, что никак не могу идти купаться. Он начинает ныть, я выхожу из себя и говорю ему перестать вести себя как последнее отродье, он начинает реветь. Следующие полчаса в качестве примирения мне приходится читать ему нудную книгу о барсуках, в результате чего он начинает строить для них домики из «Лего» и занимается этим до прихода Мака. Его тут же привлекают к процессу строительства замка, он прекрасно справляется, пока я готовлю ужин. В отличие от меня Маку удается даже уговорить Чарли не стрелять больше ядрами в огонь, потому что лучше сложить их в специальное хранилище в замке и хранить их там до прихода завоевателей.

Вступаю с Чарли в длительное обсуждение подходящего времени для сна. По такому случаю разрешаю ему лечь попозже, в итоге он чуть не засыпает, поднимаясь по лестнице. Спускаюсь вниз и вижу, что Мак тоже заснул, тихонечко выхожу мыть посуду, но он тут же приходит на кухню.

— Прости, очень устал вчера с детьми.

— Ничего страшного, хочешь еще кофе?

— Чего я действительно хочу — так это немного поспать. У меня есть шанс лечь в кровать? Я имею в виду с тобой, чтобы проснуться рядом, понимаешь?

— Конечно, только не удивляйся, если Чарли начнет прыгать по тебе с утра пораньше.

— Нормально, постараюсь не забыть.

Как же хорошо ложиться спать вместе с ним! Мой загар производит впечатление. Оказывается, Мак совсем не такой уж уставший, и я засыпаю в его объятиях только через несколько часов, очень довольная. Лишь немного опасаюсь того, что Чарли будет шокирован присутствием Мака в моей постели, если придет ночью. На деле он просто отталкивает Мака на один край кровати и забирается в середину, вскоре после рассвета. Мак лишь слегка простонал — судя по всему, у него уже есть опыт получения пинков в живот от маленьких мальчиков; он даже не просыпается. Мы все еще дремлем некоторое время, но тут Чарли неожиданно вскакивает, кричит: «Мультики!» — и решительно несется вниз по лестнице. Я встаю, варю кофе, возвращаюсь и слышу, как Мак поет, принимая душ.

Все так мирно, я на кухне, вдруг врывается Чарли:

— Мама, ты знаешь, что Мак в нашей ванне, и он совершенно голый!

Боже мой! От моего ответа зависит нормальное психическое развитие Чарли.

— Ну, это же нормально, не так ли? Разве он не может принять ванну?

— Конечно, может. Но когда я зашел, он прикрыл свой член.

Еще бы.

— Я думаю, это нормально. Я имею в виду, что некоторые люди могут быть стеснительными, понимаешь, Чарли?

— Да, знаю. Но он мылся моей мочалкой, мама. Скажи ему не брать мою мочалку!

Похоже, это решающий момент: нужно быть твердой, но ободряющей.

— Не глупи, Чарли. Ты всегда можешь взять новую мочалку в шкафчике, ничего страшного. Ты будешь поджаренный бекон с взбитыми яйцами или просто бекон?

Он отвечает: «Бекон», несется вверх по лестнице, и я слышу, как он говорит Маку: «Нормально, Мак. Можешь помыть свой член моей мочалкой, мама говорит, что даст мне потом новую».

Мак приходит на кухню, ухмыляясь во все лицо.

— Обещаю, в следующий раз привезу свою мочалку. У меня чуть не произошел сердечный приступ. Что с замком на двери? Ты специально сняла его, чтобы проверять на прочность гостей?

— Чарли все время запирался. В последний раз я уже собиралась вызывать пожарную команду, поэтому вообще сняла. Извини, что он так влетел к тебе.

— Не думай об этом. У Альфи был период, когда он приходил, садился и смотрел, как я моюсь, так что я привык. Ему тоже не нравилось, если я брал его мочалку, но еще хуже были эти сеансы наблюдения.

Утро мы проводим в попытках увильнуть от «Лего», но в целом спокойно и приятно. Мак читает газеты, а я готовлю обед. Мне даже удается ничего не испортить, и Мак говорит, что это лучший обед за последнее время; на самом деле это ложь чистой воды, если только замечательные лондонские рестораны не пришли в какой-то временный упадок, но очень мило с его стороны. Идем погулять в лес, Чарли пытается выследить фазанов, прыгая в кусты и громко хлопая в ладоши. Странно, что ему так ни один и не попался. Мак предлагает нам в следующие выходные приехать в город и остановиться у него; там будут также Альфи с Дейзи, так что может быть весело. Меня это предложение ошеломляет, но я говорю, что это хорошая идея, и соглашаюсь. Все же мне кажется, что знакомство с его детьми — это следующий поворотный момент в наших отношениях, и я не уверена, что готова к нему. Чарли говорит, что будет рад познакомиться с Альфи, а вот девчонок он не любит, потому что они глупые и шепчутся. Мак совершенно с ним согласен, я притворяюсь, что сержусь, и все это радует Чарли.

Мак уезжает после чая и долго гудит, выезжая на главную дорогу, это очень нравится Чарли, но, я думаю, не очень нравится соседям. Долго бьемся над домашним заданием. Он упорно хочет нарисовать воинов-викингов с автоматами в руках, не соглашаясь с моим объяснением, что это не только не соответствует исторической правде, но и не совсем то, что имела в виду мисс Пайк, когда давала задание написать, как школьники провели выходные. Вечером звоню Лейле и Кейт, и мы вместе приходим к выводу, что знакомство с детьми — жизненно важный следующий шаг, чреватый ловушками и напряженный. Но в то же время он свидетельствует о серьезности его намерений. Засыпаю ошарашенная и сбитая с толку, но очень счастливая.


Несколько следующих дней проходят в бешеном ритме, потому что съемки корма для собак получили зеленый свет и назначены на следующую неделю. К счастью, сценарии никак не связаны с Маком, так что мне не придется работать с ним лицом к лицу прямо сейчас. Их написал один из его младших сотрудников, Пол, который и представляет на этот раз агентство. Я еду в офис и провожу бесчисленные совещания с Барни, в которые пытается проникнуть Лоренс, каждый раз придумывая жалкие причины, и в конце концов это приводит к тому, что Барни посылает его на три буквы. На кастинг приезжает Пол, ведет себя очень мило. Я рассказываю об этом Маку, он сердится и выражает надежду, что у меня нет привычки всякий раз устраивать страстные встречи с работниками агентства во время съемок, иначе ему придется неожиданно нагрянуть с проверкой.