— К-как? … Я-я же… Этого не может быть. — заикаясь, мямлила я, уже во всю захлебываясь

слезами. — Что ты с ними сделаешь? — сорвалась на крик я и вцепилась в ворот его

футболки. — Ответь!

Почувствовав резкий удар затылком об дерево и жгучую боль, я поняла, что он оттолкнул

меня от себя. Я уставилась на него сверху вниз, отползая, хотя отползать было некуда. В

этот момент меня совершенно не волновало, что я уже давно была припечатана к дереву,

охваченная страхом, что не скажешь о нем.

      С довольной улыбкой он надвигался на меня. Казалось бы, он добился того, чего

хотел, взглядом так и говоря:

«Теперь ты никуда не денешься».

Не успела я сообразить, как он внезапно подался вперед, ухватив меня за подбородок и

подтянув его к своему лицу, злостно шепча:

— Можешь попрощаться с друзьями…

Я приоткрыла рот, желая что-то сказать, как невыносимое головокружение завладело мной. Я

всеми силами пыталась не поддаться ему и не провалиться в злосчастную темноту, но,

несмотря на все мои усилия, боль в голове и помутнение в глазах взяли надо мной вверх,

после чего я отключилась…

* * *

      С моих губ слетел стон, когда я почувствовала что-то холодное под собой. Открыв

глаза и кое-как приняв сидячее положение, я поняла, что находилась в своей ванной, с чего

все и началось.

— О Боже, ты очнулась! Как ты себя чувствуешь? Господи, что произошло? — я вздрогнула,

когда услышала знакомый голос рядом с собой. Взглянув на мать, я не смогла сдержать слез,

от чего кинулась ей в объятья. Слезы безостановочно скатывались по моему лицу и, падая,

впитывались в мамино платье. Вдохнув такой до боли родной запах, понимаю, насколько

дорожу этим человеком, несмотря на все наши с ней ссоры и типичные конфликты между

дочерью и матерью, понимаю, насколько сильно я люблю ее, и не один псих, появившейся из

не откуда, не посмеет отнять этого у меня.

— Мамочка, я так сильно люблю тебя! Больше всего на свете! — радостно тараторю я и смотрю

на мать заплаканными глазами.

— Я тоже очень сильно люблю тебя, милая. — она подозрительно посмотрела на меня. На ее

лице была сомнительная улыбка, что заставляло меня улыбаться еще шире. Что ж, не каждый

день я так откровенничаю.

— Ты не больна? Эмма, с тобой точно все в порядке? Откуда такой прилив нежности? —

улыбаясь, произнесла она, чем вызвала у меня новую порцию счастья. Я, как умалишенная,

уставилась на нее, улыбаясь, наверное, самой глупой улыбкой в мире.

— Просто, я поняла, что ты самый дорогой человек в моей жизни! — радостно воскликнула я.

Я была так счастлива, что она сейчас рядом, в целости и сохранности. Моему счастью не

было предела, щеки уже сводило от постоянной улыбки на моем лице, от чего я еще сильнее

улыбалась.

— Ты в моей тоже, Эмма… ты тоже. — улыбаясь проговорила она и погладила меня по щеке,

после чего ее взгляд метнулся к моей шее и от увиденного, ее глаза, буквально, чуть ли не

вылезли из своих орбит.

— О Боже, Эмма, что это? Откуда это у тебя? — трясущими руками от волнения, я начала

прикрывать укушенный участок шеи волосами, проклиная себя за не осторожность.

— А, это?.. — растягивая время, спрашивала я, дабы придумать оправдание. — Я шла после

школы и… — замялась. — Споткнулась… да, споткнулась. Упала неудачно и прям на что-то

шеей… на камень, кажется… — м-да, лгун из меня никакой. Не думаю, что в такое вообще

можно поверить, нет ну серьезно! Об камень? Да, наверняка, там следы от зубов! Какой к

черту камень?!

— Не думаю, что камень мог оставить такой след после себя… Но это, хотя бы, объясняет

твой внешний вид. — я в недоумении оглядела себя и ужаснулась: вся одежда была в земле, в

некоторых местах порвана, колени ободраны, и это я еще не видела своего лица. Внутри

появилось некое отвращение к самой себе, от чего сразу расхотелось смотреть на себя в

зеркало.

— Ты уверенна, что это был камень? — недоверчиво поглядывая на меня, спросила мама.

— К-конечно уверена! С памятью, вроде, все в норме. — уверенно произнесла я, пытаясь

скрыть признаки вранья.

— Что ж, ладно… да, и, думаю, тебе стоит обработать рану, чтобы не занести заразу.

— О да! Сейчас же этим и займусь. — вставая перед зеркалом и доставая аптечку, сказала я.

— Хорошо, а я пока пойду разогрею у… — не успела она договорить, как я ее перебила.

— Я не голодна, можешь садится без меня. — быстро выпалила я.

— Ну, хорошо… — немного помедлив, она все же ответила. Оставив меня одну в ванной, я

облегченно облокотилась руками об раковину и тяжело выдохнула. Фух, пронесло…

      Подняв взгляд на свое отражение, я поняла, что мои догадки не оправдались. Все было

намного хуже. Передо мной стояло какое-то существо, но уж точно не человек: все лицо было

вымазано землей, которую можно было бы легко спутать с, кхм, дерьмом.

Осмотрев свою шею, я скривила лицо. Это было похоже на какой-то кровавый засос, от вида

которого я сморщилась. К счастью для меня, мама мне поверила, а то я никогда бы в жизни

не отвертелась.

Помимо вымазанной одежды и укуса на шее, меня пугало и то, что было на моей голове. Такое

ощущения, будто мои волосы подставили под пропеллер, который, так, хорошенько «встряхнул»

их.

Усмехнувшись своей мысли, я поняла, что смотреть на свое отражение у меня больше не было

ни желания, ни терпения. Прямо в одежде я прошла в душевую кабину, и там уже включив

горячую воду, поддалась расслаблению. Прикрыв глаза от удовольствия, я опрокинула голову

назад и начала стягивать с себя все, что было на мне. Откинув всю одежду куда-то в угол

душевой, я начала приводить в порядок свои мысли, обдумывая все то, что недавно произошло

со мной.

Может мне это приснилось? Нет, иначе не было бы следов на моей шее, да и одежда была бы в

порядке. Черт, вот, просто, почему я? В мире миллион таких же глупых маленьких девчонок,

как я, почему среди всех он привязался ко мне? Сознание, будто нарочно вернуло меня в ту

минуту, когда он лишил меня зрения и передвижения.

      Зажмурив глаза и мгновенно их открыв, меня передернуло. Как он это сделал? Человек

не мог такое сделать… такого просто не может быть! Всех этих мифических существ просто не

существует! Я не верю! Он же… Иисус!

Сейчас я реально стала осознавать ту угрозу, которую он представляет. Все, что он тогда

сказал мне: шантаж, запугивания — он не шутил. Он способен, на что угодно — это он уже

успел продемонстрировать на мне. Это все не шутки.

Выйдя из душа, я пыталась не забивать себе этим голову, но все мои попытки оказались

тщетны. Я уже знала, что от него мне не спрятаться, он знает обо мне все: где я, с кем, о

чем я думаю. От мысли, что даже сейчас он видит, чем я занимаюсь, по телу пробежали

мурашки.

— Так, все! Не думай об этом! — прикрикнула я на себя.

Взяв все нужное из аптечки и подавляя в себе благие маты, от того что всю шею неимоверно

щипало из-за перекиси, я, все же, кое-как обработала рану, тоже самое проделав с коленями

и локтями.

      От усталости меня уже клонило в сон. Слишком много произошло за этот день. Слишком

много для моей слабой психики. Пройдя в комнату и надев на себя короткую и сводную

футболку, я плюхнулась на кровать, лицом зарывшись в подушку.

Не знаю, сколько времени прошло после этого, но тут я вспомнила ЕГО слова:

«На будущее… окна следует закрывать…».

Я мгновенно вскочила с кровати и кинулась к окну, резким движением закрывая его.

Перепроверив несколько раз, что оно действительно закрыто, я со спокойной душой

завалилась обратно. Но мне до сих пор не давало покоя то, что даже дома я не смогу

чувствовать себя в безопасности. Он повсюду, а я слишком слаба, как физически, так и

морально, чтобы противостоять ему. Думать, не было ни сил, ни желания и, поддавшись

соблазну, я провались в глубокий сон.

* * *

      Проснулась я от доносившегося шума снизу, от чего сон, как рукой сняло. Вспомнив

события вчерашнего вечере, я с ужасом подорвалась с кровати и, сшибая все на своем пути,

рванула вниз. Все тело пронзило страхом, не оставляя ни единого места спокойствию.

Колени, как по чьей-то команде, задрожали, затрудняя передвижение. Спустившись вниз, я

ничего не обнаруживаю, дом был пуст.

— Мама… — прошептала я в страхе за нее; его угрозы дали о себе знать.

— Мам! — крикнула я, вслушиваясь в тишину. Осторожно зайдя на кухню, я обнаружила записку

прикрепленную магнитом на холодильник и, не задумываясь, кинулась к ней.

«Эммс, меня срочно вызвали на работу, буду поздно. Завтрак в холодильнике. Деньги на обед

лежат на тумбочке в коридоре.

Да, и постарайся нигде не напортачить, чтобы твой классный руководитель больше не отрывал

меня от работы, как в прошлый раз.

Люблю. Мама.»

      Читая записку от матери, я и не заметила, как начала улыбаться. Я никогда не была

примерным ребенком. Со мной постоянно были какие-то проблемы. Наверное, это и отличало

меня от других моих сверстниц. Я не задумывалась, как я буду выглядеть со стороны, даже в