догадки, все еще обеспокоенно смотря на него. Найл отводит взгляд в сторону и запускает

руки в карманы. Нет, это не то, о чем я думаю!

— Н-найл… — еле слышно подаю я голос, но Риммон перебивает меня.


— Прошу, пройдемте за мной. — притворно вежливо обращается он к нам. Я не отрываю широко

раскрытых глаза от Найла, который даже и не думает обращать на меня внимание. Черт, что

происходит?

      Заведя нас в какой-то зал, в котором царил полу мрак, он умещается на троне в конце

зала, оставляя нас стоять напротив него. Да сколько у него этих тронов? По одному в

каждом зале? Бред! Моментально во всем помещении загорается свет. Этот зал почти ничем не

отличался от предыдущего, разве что тем, что этот был чуть меньше, но более зловещим.

— Итак, Эмма, ты же не думала, что я оставлю тебя без решающего задания? — на его лице

появляется усмешка, от которой по всему телу бегут мурашки. То, как он говорил, его тон и

мимика сразу же подсказали мне, что ничего хорошего ждать мне не придется.

Сглотнув, я смотрю на парня, который опустил голову. Я уже, кажется, догадываюсь, чего

ожидать в следующую секунду и чувствую, как к глазам подкатывают слезы. Поджав под себя

губы, я жалостливо смотрю на этого человека, который называет меня своей дочерью. На его

лице ни доли сожаления, лишь полная уверенность в его действиях. Я не решаюсь сказать ни

слова. Перед глазами образуется пелена, а я лишь выжидающе смотрю на этого монстра.

— Убей его! — голос звучит громко и жестоко, создавая эхо в зале. В моих ушах звенит, и я

на секунду будто выпала из мира, но позже, поняв, что он сказал, поднимаю на Риммона

безумный взгляд, наполненный слезами. Холодно окинув меня взглядом, он усмехается.

Глава 28

— Только не говори мне, что влюбилась в него! — снова усмешка. — Он не тот, кто тебе

нужен, доченька. — мои глаза мечут молнии, я смотрю на него, ни разу не моргнув,

буквально испепеляя взглядом.

— Никакая я тебе не дочь! Какое права ты имеешь говорить, кто мне нужен? Ты мне никто,

понял? ТЫ мне не нужен! — я взрываюсь, не выдерживая. По щекам текут слезы, из-за чего я

плохо разбираю, что передо мной. Кидаю взгляд на ошеломленного Найла и снова возвращаю

его на Риммона.

— Ох, это точно моя дочь! Горжусь! — восхищенно произносит он, расплываясь в улыбке. —

Что ж… но тебе все равно придется его убить. Если это не сделаешь ты, сделает кто-то

другой в более изощренной форме. — на его гадком лице появляется противная улыбка, и я с

силой сжимаю кулаки.

Чувствую, как слезы с большим напором накатывают на глаза, от чего я их просто

зажмуриваю. Поворачиваюсь к Найлу и замечаю на себе его грустный взгляд. Он неотрывно

смотрит на меня, немного улыбаясь, из-за чего сердце внутри с силой сжимается, и из моего

рта вырывается всхлип. Не обращая внимания на Риммона, я срываюсь с места и мгновенно

заключаю Найла в объятия. Чувствую, как он обнимает меня в ответ, и еще больше прижимаюсь

к нему, пропитывая его рубашку своими слезами. В нос ударяет чарующий запах его дорого

парфюма, и я ловлю себя на мысли, что больше никогда не почувствую его еще.

Всхлипы, один за другим, срываются с моего рта, но ни сил, ни желания подавлять их у меня

не было. Подняв на него заплаканные глаза, я встречаюсь с его расстроенными голубыми,

которые с такой любовью и сожалением смотрели на меня. Внутри бушевало много

противоречивых чувств, которые не переставали сжимать мою грудную клетку. Не устояв, я

тянусь к его губам и, как можно, чувственней, целую его. Его мягкие губы двигаются в такт

моим, создавая в животе рой бабочек. Привкус мяты на его языке сводит с ума, кружа мне

голову, от чего я углубляю поцелуй, прикусывая его нижнюю губу.

— Заканчивайте! Глядеть противно! — отвратительный голос Риммона отвлекает меня, от чего

я, нахмурившись, отстраняюсь от Найла, поворачивая голову к мужчине. На глазах все еще

стоят слезы, а руки не перестают обхватывать шею парня. Сейчас мне не хотелось отпускать

его ни на секунду. Снова развернувшись к Найлу, мы сталкиваемся носами, глубоко

заглядывая друг другу в глаза.

— Ты должна сделать это… — шепчет он мне в губы, поглаживая мою щеку. Я не могу слышать

его голоса и просто начинаю отрицательно вертеть головой, сильнее прижимаясь щекой к его

ладони. К глазам снова подкатывает новая порция слез, и я всхлипываю, обхватывая его

лицо.

— Я не сделаю этого… Н-найл, … я же люблю тебя… — я хнычу ему прямо в губы, не разрывая с

ним зрительного контакта. На его лице появляется грустная улыбка, и он стирает слезу с

моей щеки.

— Ты сделаешь это… — шепчет. — Ради меня… — добавляет он, а я лишь непонимающе смотрю на

него. Что он несет? Убить его ради него? Что за глупости?!

— Кристофер, принеси ей кинжал. — по залу разносится голос Дьявола, и я вздрагиваю,

только после, понимая суть сказанных им слов. Захлебываясь слезами, я отрицательно качаю

головой, глядя в который раз на демона, который тоже вот-вот заплачет.

Внутри все сжималось, ко мне до сих пор не приходило осознание, что сейчас его не станет,

и всему виной буду именно я. Я не хотела такой развязки у этой истории, не хотела видеть

его красных глаз, на которые набегали слезинки. Казалось, сейчас, вот прямо сейчас все

это окажется шуткой, все начнут смеяться, говоря мне какая же я дурочка… но этого не

происходило. Я рыдала в полный голос, еле стоя на ногах. Найл же пытался держаться, не

показывая, как ему больно, что выходило у него паршиво. От одного только взгляда на него,

я готова была умереть прямо сейчас вместо него. Это не должен быть он… он нужен мне.

      В глазах темнеет, когда к нам подходит какой-то мужчина с черным подносом, на

котором, как я позже поняла, лежало то, что и просил Риммон. В горле в момент пересохло.

Я бросала взгляд то на поднос с кинжалом, то на того, кто его принес, то на Найла,

который еле сдерживался.

— Ну же, помоги своему возлюбленному умереть достойно! — крикнул Риммон, и из моего рта

срывается крик, от чего я падаю на колени, ударяя пол кулаками. Срывая с себя маску, я

грубо откидываю ее сторону, издавая нечеловеческие вопли.

Я чувствовала, как внутри все ломалось, весь мой идеально выстроенный мир, который я

успела создать, сейчас шел под снос, рушась у меня на глазах. Чувствуя, как кто-то

бережно поднимает меня и ставит на ноги, я, не задумываясь, понимаю, что это Он. Часто

моргая, я смотрю на его совсем бледное лицо, тянусь руками к его лицу и также скидываю с

него злосчастную маску. Он протягивает руку к моему лицу и заправляет выбившуюся прядь

волос за ухо, после чего гладит по щеке, придвигая мое лицо ближе к своему.

— Я люблю тебя… — я смотрю ему в глаза, как загипнотизированная, но после замечаю слезу

на его щеке, которая медленно скатывалась к его губам. По всему телу проходит дрожь, и я

осознаю, что, наверное, впервые вижу его слезы. Сердце будто разбивается на куски. Я хочу

что-то сказать, но Найл мягко целует меня. Сердце колотится с бешеной силой, готовое

выпрыгнуть в любую секунду. Он углубляет поцелуй, и я зарываюсь рукой в его мягкие

волосы, понимая, как мне этого будет не хватать.

— Сделай это… — сбивчиво шепчет, переставая целовать меня. Я долго смотрю на него, но

после, как под гипнозом, не отрывая от него взгляда, тянусь неуверенно к подносу и беру в

руки холодное оружие. В глазах темнеет, и я не понимаю, что со мной, и что мной двигает.

Продолжаю неотрывно смотреть на него, уже подставляя кинжал к его груди, но вдруг в

голове будто что-то щелкает, и я хочу убрать руку, но не успеваю, потому что Найл,

обхватив мое запястье, сам вонзает его себе в грудь. Мои глаза в ужасе расширяются,

открыв рот в немом крике, я смотрю то на кинжал в его груди, то на его лицо, отражающее

боль, то на его рубашку, которая медленно окрашивалась в багровый цвет. С его губ

срывается приглушенный стон, а я, не выдерживая, кричу, что есть силы. Обхватывая его

лицо руками, я смотрю в его еще не потухшие живые глаза. Не могу сдержать рыданий, от

чего слезы ручьем стекают по моему лицу, падая и на лицо парня.

— Найл, Найл… Найл, зачем?! — голос срывается на крик. Чувствую, как он падает в моих

руках, и пытаюсь аккуратно уложить его на пол. Смотрю на его лицо, гладя по щеке. Взгляд

падает на все еще торчащий кинжал в его груди, от чего я всхлипываю громче. Слышу позади

себя одобрительный возгласы Риммона, но не обращаю на них никакого внимания.

— Найл, я-я аккуратно, хорошо? — я наклоняюсь над ним, целуя в уголок губ и улыбаясь ему.

Его глаза «бегают» по моему лицу, а сам он улыбается… через боль. Обхватив кинжал руками,

я резким движением, стараясь принести ему, как можно, меньше боли, вытаскиваю злосчастное

орудие из его груди, слыша его стон боли.

— Найл, все хорошо… Все будет в порядке, Найл! — на последнем слове я кричу, глядя ему в

глаза. Я глажу его по лицу и приподнимаю голову. Вижу, что он пытается взять меня за

руку, и незамедлительно делаю это сама, улыбаясь сквозь слезы.