свои появлением в моей жизни. Я так сильно хотела избавиться от этого, устраивая

постоянные истерики самой себе, потому что прекрасно осознавала, что так не может

продолжаться.

Это чувство, оно усиливается, я знаю это. Мне мало его, мало во всех смыслах. Все что у

меня есть к нему — это бесконечная зависимость, которая все больше и больше доказывает

мне, что может быть сильнее. Нет, я просто не понимаю, почему именно я? Сколько таких

идиоток, что так просто повелись на весь этот фарс? Кто еще кроме меня так сильно и

безвозвратно покорился ему, так блаженно, буквально, наслаждаясь этим жалким состоянием?

Мне действительно это нравилось, будто это как-то отличало меня от других людей, делая

лучше всех остальных. Я правда ощущала некое превосходство над ними. Они и понятия не

имели, как душевная боль может удовлетворять. Я понимаю, что это не слова нормального

человека, понимала, что если не закончу все это, то в ближайшее время закончу в психушке,

где мне уж точно придется не сладко.

      Руки сильнее сжимали подоконник, а я, сама того не замечая, начала отчетливо

всхлипывать. Всю грудную клетку сковало, лишая меня, хотя бы одного короткого полу-вдоха.

Эта боль — она разносилась по всему телу, по каждой венке и сосуду, все больше

распространяясь во мне. Я знала, что не смогу от него отказаться… знала, но продолжала

бороться… хотя борьбой это назвать нельзя. Я проигрывала — проигрывала в сухую, даже не

начав действовать. Поддалась, сдалась и просто наплевала на свое дальнейшее существование

с этим «грузом» …

* * *

 — Найл, тебе же двадцать один, верно? — спросила я парня, стоящего ко мне спиной и что-

то усердно готовившего.

— Уже двадцать два. — странно посмотрев на меня ответил он и развернулся, устремляя свои

глаза на меня.

— У тебя был день рождение, и ты ничего мне не сказал? — я опешила. Почему он ничего не

сказал, решив скрыть это от меня? Это действительно обидело меня, я даже немного

обиделась на него.

— Я уверен, эта информация тебе абсолютно ни к чему. — отвечает он, складывая руки на

груди. Только я хочу ему возразить, как он в момент меня перебивает, заставляя

нахмуриться и взглянуть на него исподлобья:

— А к чему тебе собственно этот вопрос? — явно заинтересованный парень, чуть склонил

голову на бок, продолжая прожигать во мне дыру, чем несказанно смущал. Да, я спала с ним,

и он видел меня голой, и я его видела… но этот его, до ужаса пронзительный взгляд

навсегда останется для меня чем-то личным, чем-то, что будет бесконечно будоражить мою

душу.


— Да, я тут подумала… ты же не можешь учиться в школе… как тебя допустили? — с паузами

проговариваю, метнув взгляд на него, и тут же возвращая его на стол. До меня доносится

смешок Найла, и я мысленно даю себе оплеуху.

«Молодец, он смеется над тобой».

— А я уж думал до тебя никогда не дойдет… — вздыхая говорит он, а я не выдерживаю и

поднимаю на него свои растерянные глаза, моментально приковывая взгляд на его улыбку. —

Так было нужно, я должен был быть максимально близко к тебе, не упускать тебя из виду. —

говорит совершенно спокойно он и пожимает плечами, а я, недоумевая, смотрю на него.

— Но ты и без этого всегда можешь быть рядом, т-ты внушаешь мне свои мысли, п-

перемещаешься, куда тебе вздумается! — что со мной происходит? Я уже достаточно долго

знаю его, но не перестаю вести себя сдержанно и скованно в его кампании. Он будто одним

своим видом внушает мне это чертово послушание и даже чрезмерное опасение. — И как ты все

это провернул, ну, чтобы тебя приняли… — добавляю я. Слышу, как он усмехается от моей

болтовни и качает головой, прикрыв глаза. Черт!

— Скажем так, у меня есть некая «демоническая» супер-способность — внушать людям, то, что

мне хочется. — он говорил со мной, как с маленькой, при этом ребячески жестикулируя. Я

еще сильнее понурила голову и нахмурилась, складывая руки на груди.

«Это я уже поняла» … — подумала я про себя насчет его слов.

«Внушение у тебя выходит, явно, лучше, чем схождение с людьми».

— Н-но, сейчас ты не ходишь в школу! — резко подняв голову, я выжидающе посмотрела на

него, на что он закатил глаза. Придурок, а мне запрещает!

— Мне больше не нужно все это, ты и без этого никуда не денешься от меня. — спокойно

отвечает парень, разворачиваясь к столешнице, продолжая, то что не закончил раннее. Я в

шоке раскрыла глаза, готовая возразить ему и даже привстала, чтобы налететь на него с

криками, но тут же поместилась обратно на стул, закрыв рот, так и не успевая что-либо

сказать. Он прав… да даже, если бы я хотела, у меня все равно бы ничего не вышло. До меня

доносится его довольная ухмылка, и я понимаю, чем она вызвана.

* * *

      Я проходила мимо множества кабинетов, блуждая по пустому коридору. Меня снова

выгнали с урока. На этот раз последний.

«Без родителей, даже не смей заходить в мой кабинет!» — а именно так констатировал миссис

Кейт. Что ж, в последние время мой язык действительно неплохо подвешен. Я ухмыльнулась

этой мысли, запрокидывая голову к потолку. Почему-то сегодня, у меня было удивительно

хорошее настроение. Даже стычка с физичкой ни чуть меня не расстраивала. Но рано или

поздно хорошее проходит, ведь так? Внезапно в голове встал образ моего парня, о котором я

уже забыла.

— Адам… — проговариваю я, останавливаясь на месте.

«Он даже не представляет, в кого ты превратилась» — издевается подсознание, от чего я

шикаю.

«А твои грязные измены?» — все никак не унималось оно, будто смеясь надо мной, ударяя по

самому больному. Неприятное чувство зародилось внутри… я предала его… так подло и грязно…

Ком встал посреди горла, мешая мне вдохнуть. Это чувство — чувство, проснувшейся совести.

Оно вдруг дало о себе знать, растекаясь по каждой венке моего тела, что заставляло

морщиться.

— Надо с этим кончать… — говорю я и тянусь за телефоном, чтобы позвонить Адаму. Мне нужно

было рассказать все ему, потому что, если я этого не сделаю, то точно никогда не прощу

себя, возненавидев еще больше.

Но у меня ничего не выходит, потому что в эту же секунду, дверь класса музыки

раскрывается и меня со всей силы, буквально, втаскивают туда. Я вскрикиваю, но мне

моментально зажимают рот рукой, и я вижу перед собой, полные похоти и безумия, глаза.

Глаза моего одноклассника… Клянусь, я была в полном шоке от его действий.

«Что ему нужно? Какого черта он творит?» — вопросы за вопросами, и я все больше путала

себя ими же.

— Обещай мне, что будешь тихой, ты же не хочешь, чтобы я причинил тебе боль? Могу

гарантировать, что тебе понравится. — противный голос моего одноклассника отдавался в

моих ушах, от чего я все шире раскрывала глаза.

«Это же не то, о чем я думаю?» — мысленно спросила я сама у себя. Нет! Господи, только не

это! Я в ужасе уставилась на него, начиная вертеть головой в разные стороны, в знак

отрицания, но он только шире улыбался, вселяя в меня еще больший ужас. По щекам

стремительно побежали слезы, и я начала брыкаться, что есть силы, только бы не

чувствовать его противные руки на себе.

— Я надеюсь, мы друг друга поняли. — говорит он, тут же сменяя улыбку на грозный тон. Его

дыхание приходилось мне, где-то в районе шеи, от чего я мгновенно покрывалась мурашками.

Нет, это не тот случай, как с Найлом, это были мурашки чистого ужаса и страха.

Он убирает свою руку с моего лица и кладет ее мне на бедро, поднимаясь ладонью выше, чем

задирает мою и без того короткую юбку. В глазах пелена слез, и я что есть силы толкаю его

в грудь и кричу, но меня в мгновения затыкают грубым поцелуем, что так был противен мне.

В моей голове крутится миллионы мыслей, и я просто не могу не сравнить его с поцелуями

Найла. Они тоже весьма грубые, можно даже сказать, что он принуждает меня целовать его,

но это было совсем не то, что происходило в данный момент. Найлу я могла позволить

многое, все что угодно, и я была уверена, что мне это будет нравится. Но этот человек…

это не он, и ничего кроме отвращения я к нему не чувствую.

       Я с силой сжимаю зубы, не давая ему пробраться в мой рот. Он резко хватает мои

руки и поднимая их над головой, больно прижимая к стене одной рукой за запястья. Из глаз

с большей силой вырываются слезы. Мне страшно, от того, что сейчас произойдет.


«Ну где же ты, Найл?! Где ты, когда так нужен?!» — мое сознание кричит о помощи, но он

все не появляется, все больше обнадеживая меня. Я не теряю надежды и пинаюсь ногами,

когда внезапно в моей голове рождается план. Я расслабляю рот, и этот ублюдок

проскальзывает в мой рот своим слизким языком, от чего я держусь, чтобы меня не стошнило.

Жду момента, и как можно сильнее кусаю его за язык, от чего парень вскрикивает.

— Блять! Сучка! — кричит он, отстраняясь. Моя голова в секунду поворачивается в другую

строну, больно ударяясь об стену. Щека адски горит, а в глазах «пляшут» маленькие искры,

от чего снова подступают слезы. Этот урод ударил меня по щеке с такой силой, что я