прикосновения, что, определенно, противоречило всему.

К нему у меня не было ни одних чувств, разве что, полное отвращение. Он втянул меня в это

дерьмо, заставил чувствовать себя еще более жалкой, чем я была на самом деле, я просто

стала марионеткой в руках кукловода, которая подчиняется и будет подчинятся, стоит ему

только захотеть.

— А теперь за дело. — наклонившись к моему уху, прошептал он, положив руки на мои плечи и

заставляя незамедлительно покрыться мурашками каждый участок моего тела.

* * *

      — Я устала! — вопила я, задыхаясь. Мы уже тренировались битые три часа, за которые

я просто уже готова умереть. Если честно, то я готова была отбросить коньки еще на

получасе, но желая казаться сильной в его глазах, заставляла себя бороться до последнего,

что получилось, как можно заметить, хреново.

— Я ожидал от тебя большего, Волтер. — проговорил он, ничуть не устав. Как будто и не

было этих трех часов. Его дыхание было в норме, никакого красного лица или же чего-то

еще, лишь небольшая капля пота стекала по его виску, которая в мгновение оказалась на его

шее, спускаясь к выделяющейся ключице. Немного зависнув на его внешнем виде, я приоткрыла

рот, осматривая его с ног до головы. Не будь он таким ублюдком, я бы не задумываясь

запала на него.

— Да мне плевать! Мне надоело бить эту чертову грушу, да и вообще, что-либо делать! —

хныкала я, плюхаясь на скамейку и закидывая голову к потолку.

— Это только первые три часа тренировки, что с тобой будет дальше? — задавая риторический

вопрос самому себе, он усмехнулся. Только я хотела ответить что-нибудь колкое, как по

комнате разнеслась мелодия моего телефона. Резко подскочив с места, не чувствуя никакой

усталости, которую, как рукой сняло, я подбежала к телефону, уже зная кто звонит.

— Алло, мам! — натянув на себя улыбку, проговорила я, будто она может меня видеть.

— Эмма, где тебя носит? По-моему, кто-то обещал мне вчера вернуться не поздно! — кричала

мать, от чего я поджала губы. Чертов Хоран!

— Но сейчас еще только одиннадцать утра, мам! — строя из себя дурочку, говорила я,

вызывая смешок у парня. Бросив на него испепеляющий взгляд, я отвернулась к стене.

— Одиннадцать утра следующего дня,Эмма! — срывалась на крик мать. Сейчас я правда ее

боялась. А вдруг опять посадит под арест, ведь такое уже было, и слов на ветер она не

бросает.

— Мам, прошу, не кричи, успокойся, я скоро буду. — насупившись, буркнула я.

— Если тебя не будет дома через тридцать минут, клянусь, домашний арест тебе обеспечен! —

рявкнув на меня в последний раз, она отключилась. Отстранив телефон от уха, я повернулась

к придурку, отчаянно взглянув на него.

— Отвези меня домой. — негромко произнесла я, опустив голову, перебирая пальцы.

— Срочно! Если меня не будет дома через пол часа, меня посадят под арест, и ты уже не

сможешь со мной связаться! — я срывалась на крик, паникуя. Сидеть под арестом, как-то не

впечатляло.

— Ну во-первых — никакой домашний арест меня не остановит, я в любом случае доберусь до

тебя. Во-вторых — не стоит повышать на меня голос, ты знаешь, чем это может обернуться

для тебя. — говорил он, приближаясь ко мне. Когда он уже стоял, довольно, близко ко мне,

он коснулся рукой моей щеки, нежно водя по ней, от чего я зажмурила глаза. Нет, только не

сейчас, когда я должна галопом бежать домой! Прошу. Приблизившись ко мне совсем близко,

до меня донесся смешок, который заставил открыть глаза. Увидев его усмехающиеся лицо, я

нахмурилась.

— Жду тебя в машине. — все еще продолжая посмеиваться, он вышел из зала, оставляя меня

одну, чертовски, злую.

       Сидя уже в знакомом мне черном Range Rover, я никак не могла привести свои чувства

в порядок, когда на соседнем сиденье сидел до боли привлекательный парень. Серьезно,

никогда не могла подумать, что кто-то с подобной внешностью может оказаться таким

черствым внутри. Одним лишь своим видом он внушал доверие, внушал что-то светлое, но не

после того как узнаешь его ближе. Он эгоистичен, слишком самоуверен и чертовски опасен,

что, не спорю, безумно притягивало меня. Я сейчас, очевидно, противоречу самой себе,

говоря, как он мне отвратителен, а в следующую секунду, буквально, пуская по нему слюни,

не в силах отвести от него взгляд. Парадокс, не так ли? Я серьезно не понимаю, что

происходит. Я, действительно, ненавижу его, и я сделала бы все, чтобы он исчез, но эти

эмоции, которые вспыхивают внутри меня, когда он на меня смотрит, не оставляют меня в

покое. Это, что, какая-то магия с его стороны? Какой-то план, которому он следует? Чего

он вообще добивается своим отношением ко мне?

В одну секунду: он готов прикончить меня, пытая самым изощренным способом, а в другую: он

трепетно прикасается ко мне, желая, чтобы я его поцеловала. Для меня этого всего слишком

много! Я запуталась: в нем, в себе. Прошло совсем ничего, а я уже не знаю: ненавидеть его

или склонить голову, принимая его превосходство.

      Ловлю себя на мысли, что почти всю дорогу не свожу с него взгляда. Его напряженные

руки сжимают руль, от чего в голове появляется мысль, как он крепко прижимает меня к себе

за талию, поглаживая изогнутую ему на встречу спину. От таких мыслей щеки вспыхивают

моментально, и мне оставалось лишь молить Бога, чтобы он не читал мои мысли прямо сейчас.

Я не могу понять отчего в голове такие мысли? Он ни тот человек, о котором я могу так

думать. Он играет со мной, это же очевидно. Может, все эти его прикосновения, поцелуи это

— лишь небольшая часть его глупой игры, в которую он вздумал со мной играть? Может, эта и

есть главное испытание, в котором я, кажется, проигрываю?

Лицо немного нахмурено и сосредоточено на дороге. Такой серьезный и до ужаса красивый.

Еще никогда я так ни о ком не думала и мне не нравится, что это именно он!

Перевожу взгляд с него на зеркало заднего вида и тут же сталкиваюсь с двумя холодными

океанами, от которых по всему телу проходят мурашки. Ох, что же ты со мной делаешь? Щеки

горят, а ногти впиваются в обивку сиденья. Не знаю, куда деть свои глаза, руки, себя,

черт возьми! Только с ним я чувствую себя так скованно, стараясь вести как можно тише и

правильнее — как ему угодно. В этом парне слишком много загадок и тайн, которые он ни за

что мне раскроет. Он навсегда останется для меня чем-то неизведанным.

Может быть, раннее я и восхищалась им в открытую, но, правильно подумав, я, естественно,

понимаю, что он этого не заслуживает. Он лишь играет со мной… жестоко играет. Не

сомневаюсь, я еще успею пожалеть обо всем этом, обо всем, что начинаю чувствовать.

      Из-за своих мыслей я не замечаю, как машина останавливается у моего дома. Не

описать словами насколько сильно, я не хотела выходить из нее, теряя из своего поля

зрения блондина. Хотелось сидеть там вечно, наблюдая за парнем, открывая для себя в нем

что-то новое и необычное. Я разрывалась между двумя чувствами: ненависть и, неизведанное

мною, влечение. Кусая губы в кровь, я осознавала, что поддаюсь второму. Так просто

сдаваясь дьяволу, который жестоко издевается надо мной.

Отстегнув ремень безопасности, я подняла на него взгляд, моментально сталкиваясь с его.

По телу прошелся, словно ток, разнося по коже миллионы мурашек. Его рука ложится на мой

затылок, резко прижимая мое лицо к своему, страстно впиваясь в мои губы поцелуем.


Внутри будто что-то взорвалось, от нахлынувших меня чувств. Вот этот момент. Его стоит

запомнить, ведь именно тогда я отдалась темным силам, откидывая свое достоинство, куда

подальше. Возможно ли грешить с таким удовольствием, не чувствуя никакого червя,

пожирающего тебя изнутри? Нет, невозможно… Я чувствовала, какую огромную ошибку совершаю,

как просто поднимаю руку с белым флагом, прежде, даже не пытаясь отстоять свою честь.

Разве это борьба? Это трусость и абсолютное ничтожность.

Не сдерживая себя, я взяла его за шею, еще ближе притягивая к себе и садясь на него

сверху, от чего руль уперся мне в спину. Невыносимо жарко.

Его руки в мгновение оказываются у меня на бедрах, сильно их сжимая и ближе придвигая к

себе. Мне было плевать на то, что я так никогда не целовалась, мое стеснение и скромность

в миг улетучились, как только его язык коснулся моего. Хотелось раствориться, без остатка

прямо в его руках. Отдаться ему прямо в этой машине, прямо перед моим домом, в котором

меня ждет злая мать. Внутри было такое желание, с которым я просто не могла совладать.

На секунду оторвавшись от мягких губ, тяжело дыша, я посмотрела ему прямо в глаза,

которые стали ярче обычного. Они темнели — да, но я никогда не видела, как они светлели.

Может мне показалось? Определенно так и есть.

Проведя рукой по его щеке, я почувствовала еле ощутимою щетину, которая только добавляла

остроты ощущениям и придавала ему некой брутальности в образе. Грешить, так в полной

мере, верно?

Опять впиваюсь в его губы, второй рукой зарываясь в его волосы, оттягивая их у корней,

после чего чувствую, как его руки сильно хватают меня за талию и прижимают к себе ближе.