Выслушав его гневную тираду, я устало прикрыла пальцами глаза.

— Влад, Влад, все не так просто. Что бы я ни чувствовала, есть здравый смысл, и он подсказывает мне держаться от тебя подальше. То, как ты поступил…

— И я жалею об этом каждый день. Марина, — он отнял руки от моего лица, — я сделал ошибку, которой нет прощения. От меня Сашка отвернулся, Маша много лет даже слышать обо мне не хотела. Я подростком был, не понимал, что делаю.

— Все ты понимал. Тебе было семнадцать, а не семь, и вся эта гниль до сих пор сидит в тебе. Знаешь, что я думаю?

— И что же ты думаешь? — спросил он настороженно.

И тогда я посмотрела на него по-новому — так, как никогда не посмотрела бы та толстая девочка с нелепыми идеями завоевания мира. Смотри и ты на меня, Влад, смотри, и знай, что если люди меняются, то я самый яркий тому пример.

— Мне Саша звонил неделю назад.

— Вот так!

— Хочешь знать, что он мне сказал?

— И что же он тебе сказал?

— О, говорил он много… — Я несколько раз щелкнула пальцами. — Но суть нашего разговора сводилась к одному: ты звонил ему, чтобы убедиться, что он никому ничего не ляпнул о том событии. Что, Влад, боишься, как бы твои бывшие дружки, с которыми ты давно не общался, не сболтнули лишнего? — Я оскалилась.

— С какой стати? Столько лет прошло…

— Да, но раньше ты жил в другой стране, и тебе было плевать с высокой башни на твою репутацию здесь, а сейчас ты вернулся, и я даже догадываюсь, зачем. Что, политические амбиции не дают покоя?

Он был раздражен. Наконец-то мой друг Влад стал настоящим собой, а не тем милым мальчиком, роль которого играл весь вечер.

— Ты боишься, как бы мы не сболтнули лишнего и не испортили тебе репутацию, — продолжала я, — вот и решил с нами встретиться и, так сказать, прозондировать ситуацию. Знаешь ведь, что, если полезешь в политику, под тебя начнут копать, и прошлое может всплыть в самый неподходящий момент и укусить тебя за задницу. — Он молчал. А мне вдруг стало весело. — Эх, Влад, ты, видимо, забыл, что я, в отличие от многих твоих дружков и подружек, действительно тебя знала. Плевать тебя и на меня, и на Сашу с Машей. Ты просто хочешь закопать прошлое и ради этого пойдешь на любые жертвы. Хочешь, я тебе скажу, зачем ты отправил моему редактору приглашение?

— Ну и зачем же?

— Ты надеялся, что я увижу тебя в лучшем свете, растаю и пообещаю что угодно, даже держать рот на замке. Так вот… — Я похлопала Влада по плечу, стряхивая несуществующие пылинки. — …тогда я никому ничего не сказала только потому, что знала — это бессмысленно: твой отец обо всем позаботился. Но сейчас, если у меня спросят, — а мы ведь знаем, что у меня спросят, когда твои доброжелатели начнут искать на тебя компромат, — молчать я не буду, так и знай!

— Не боишься, что будут последствия?

Его тон заставил мое тело сгруппироваться.

«Опасность, беги», — требовали рефлексы.

Я засмеялась.

— Ну, наконец-то мой настоящий Влад явился. Здравствуй, друг мой!

На улице было холодно, и мы как раз подошли к самому центру города, к ресторанчику с изображением вилки на вывеске. Именно там я в последний раз обедала с человеком, который считался моим целых два года. Потом мы расстались.

Жизнь — просто удивительная вещь. Влад, шедший рядом со мной, — часть того мира, который я давно похоронила, и тем не менее он здесь. Я могла бы попросить его зайти в тот самый ресторанчик, сесть за тот самый столик, где когда-то сидела с человеком из прошлого, и двое моих мужчин (хоть они и играли в моей жизни разные роли) оказались бы в одном и том же месте, но в разное время.

— Что ж, ты действительно знаешь меня очень хорошо, — прозвучал голос Влада. Мы шагали вперед, к арке Дружбы Народов. — Мне плевать на ту девчонку. Я даже не помню, как она выглядела.

— Я тебе неверю. Все ты помнишь. Для тебя это тоже было… — я хмыкнула, — …важное событие.

— Ты очень наивна, Маричка. — Он говорил нежно, ласково, как разговаривают с больными, но от этого не менее любимыми детьми.

— Матильда была твоей первой любовью, — не стушевалась я. — То, как ты с ней поступил, — результат извращенности твоего ума, но я знаю наверняка, что ты ее любил.

— В таком случае у меня очень извращенная любовь.

— Все может быть.

Этот разговор начал меня раздражать. Я четко осознала, что мне нужно пойти домой и хорошенько все обдумать.

— Мне пора.

— Могу тебя подвезти, — предложил Влад.

Я удивилась, поскольку весь его вид говорил о том, что он меня придушить хочет, а не оказывать мне услуги.

— Спасибо, я сама, тем более метро недалеко.

— Подожди. — Он схватил меня за руку и поднес ее к своему лицу, намереваясь поцеловать. — Еще одно, Марин. Если ты кому-нибудь расскажешь о том, что произошло, будь готова к тому, что с кем-то из твоих близких приключится несчастный случай, — и прикоснулся губами к моим озябшим пальцам. — Ты понимаешь, о чем я говорю?

Я выдернула руку.

— Ты мне угрожаешь?

Он молчал.

— Да пошел ты, Влад!

Он в ответ рассмеялся.

— До встречи.

Глава 9

Его возвращение стало бомбой замедленного действия. Я смотрела на мир сквозь ту же призму знаний, навыков и опыта, что и раньше, но при этом что-то неуловимо изменилось. Появилось осознание того, что Влад теперь живет в одном городе со мной. Он здесь, он рядом — тот Влад, который учил меня жить по его правилам.


— Давай сыграем в одну игру, называется кошки-мышки.

— Да ну, Влад, все знают эту игру: обычные догонялки.

— Нет, у моей игры особые правила.

— Какие?

— Кошка догоняет, мышка убегает.

— Пока все логично.

— Но мышка, когда поймет, что ее догоняют, может схитрить и таким образом спастись от кота.

— И что она должна сделать?

— Прыгнуть с вышки в воду. Напоминаю, в моем бассейне есть такая возможность. А играть мы будем у бассейна.

— Ты специально это придумал!

— Конечно, специально, ведь нужно же как-то отучивать тебя бояться воды.

— Дурак.

— Вовсе нет. Я тот, кто научит тебя плавать.

— Ну-ну. Дамочек своих учи плавать!

— Всему свое время, Мариш. Но когда будешь в следующий раз прыгать с вышки — будь добра, вспомни, чья это заслуга, что ты научилась плавать.


Моя жизнь шла своим чередом. Я просыпалась-засыпала, работала, ходила на свидания, в спортзале и бассейне выбивала из себя всю мерзость — гнев, апатию, страх. А через месяц судьба снова свела меня с Владом.

Меня как журналиста англоязычного издания пригласили на празднование дня рождения одной строительной компании. Это был лишь повод для влиятельных людей собраться вместе и в менее формальной обстановке обсудить не терпящие отлагательств, но требующие финансовых вложений дела.

Приглашения туда, как я потом узнала, стоили недешево: само мероприятие проходило в одной из лучших гостиниц города. И нет ничего удивительного в том, что там был он, мой друг, мой Влад.

Он чувствовал себя там как рыба в воде: в классическом костюме, высокий, стройный, широкоплечий. Он привлекал собеседников остроумием и умением поддержать беседу. Где бы он ни оказался, вокруг него тут же образовывался круг его почитателей, а он — в центре, уверенный, спокойный и чертовски харизматичный.

Каким же голодным взглядом я, должно быть, на него смотрела, если Влад сумел почувствовать этот взгляд и ответил на него. Сердце пропустило удар.

Я не знала, что делать, куда бежать, но Влад решил все за меня: он просто направился ко мне.

Такие мужчины не должны рождаться, думала я, наблюдая за его приближением, они — опасность для всех женщин. Я пожалела, что на мне было темно-синее строгое платье, а не что-то более открытое, соблазняющее.

Он подошел ко мне.

— Здравствуй, Марина. — Его голос смешался со звуками зазвучавшего в тот момент вальса.

Я молчала.

— Разве ты не рада меня видеть? — усмехнулся он.

Я узнала эту усмешку. Так усмехались герои моих книг, перед тем как совершить подлость.

— Когда мы виделись в прошлый раз, ты мне угрожал, и я тебя послала.

— Припоминаю нечто подобное. — Я заметила, что он разглядывает меня, и подумала, что, возможно, не так уж прогадала с выбором одежды. — Но сегодня я приглашу тебя на танец, и ты согласишься.

— Почему?

— Почему согласишься?

— Именно.

— Почему бы и нет? Думаешь, я тебя съем?

— Лучше тебе не знать, о чем я думаю.

Влад улыбнулся — беззаботно и легко, как бы говоря: «Сегодня я спорить с тобой не буду».

Он положил руку мне на поясницу и повел к танцполу.

— Предупреждаю: мы не в чертовом кино, так что, будь любезен, ограничься базовыми движениями, — прошипела я, пытаясь скрыть тот факт, что мои танцевальные навыки оставляли желать лучшего.

Он понял, что я имела в виду, встал в начальную позицию, притянул меня к себе, и мы начали медленно раскачиваться в такт неспешной музыке.

Влад пах, как родной: как мой брат, муж, отец моих детей. Это был самый правильный мужской запах, и мне хотелось провалиться сквозь землю от этих мыслей.

— Неужели ты действительно хочешь, чтобы мы больше не виделись? — спросил он. — Сейчас, когда я вернулся в Киев?

Его вопрос застал меня врасплох. На то, чтобы сформулировать ответ, понадобилось время.

— Зачем нам видеться? Мы теперь чужие друг другу люди, общих тем у нас почти не осталось. Зачем встречаться? — И так больно стало от этих слов…