Я по-прежнему хотела писать, хотела зарабатывать этим на жизнь, но пока писательское дело было лишь подработкой, не более. Человека, к которому я бы обращалась в первую очередь, чтобы дать ему прочитать мою книгу, я тоже не встретила, несмотря на достаточно привлекательную внешность.

Иногда мне казалось, что счастливее всего я была там — в комнате Влада, когда мы вчетвером ели чипсы, запивая их колой.

Меня пугали подобные мысли. Я ненавидела себя за то, что в те моменты, когда мне бывало по-настоящему больно, думала о том, что Влад обязательно нашел бы для меня слова утешения.

Я не ответила на его сообщение. Не знала, что можно сказать человеку, с которым не разговаривала почти семь лет. Но, должна признать, он выбрал правильный подход: написал так, будто просто решил продолжить разговор, начатый, например, вчера на кухне.

Я старалась не шпионить, но получалось чертовски плохо, и руки сами тянулись к компьютеру и к его аккаунтам в соцсетях. Я рассматривала его фото, пытаясь понять, вернулся ли он в Киев или еще нет. А потом резко закрывала ноутбук и ложилась на кровать. И думала…

Он изменился. В двадцать четыре года Влад выглядел, как взрослый мужчина: широкоплечий, высокий и, увы, еще более привлекательный. Его внешностью я наделила Таира Ревокарта — одного из героев книги, над которой работала в тот момент. Хотя… возможно, все мужчины, которых я описывала в своих историях, так или иначе напоминали Влада.

Мой друг, мой Влад, как же я тебя любила! Почему ты оказался таким подонком и разрушил мою веру?! Я бы стала совсем другой, если бы не знала, что ты сделал с той девочкой.

Из-за Влада я не могла любить. Я была уверена, что даже идеальный мужчина в состоянии совершить такой жестокий поступок, который совершил Влад, поэтому вступала в отношения только с теми, кто не был способен вскружить мне голову, проникнуть в сердце. Мне казалось, что так я буду в безопасности и сумею предотвратить надвигающуюся беду…

Глава 8

— … Мне пришло письмо от…

С этими словами Джордж объявил, что у него есть для нашего Lifestyle отдела интересная тема, которая — так получилось — досталась мне.

Как жестока иногда бывает судьба! Как любит она с нами заигрывать… Конечно, меня отправили брать у него интервью. У него!

Это не стало для меня сюрпризом: я предполагала, что, если Влад достиг успеха в других странах, в родной стране о нем тоже рано или поздно захотят написать.

Успехи Влада нельзя назвать впечатляющими. Имея средства, ум и нужные знакомства, он просто отвоевывал то, что в некотором роде принадлежало ему по праву.

Единственное, что меня удивляло, — зачем он вернулся домой впервые за семь лет. Хотя у меня были догадки…

Я взглянула на дисплей своего телефона. Во входящих высветился звонок от Саши: он звонил в воскресение.

Я не разговаривала с ним более двух лет. В последний раз он решил поздравить меня с днем рождения, но из этой затеи ничего не вышло: отвечая ему, я пересиливала себя, а перед глазами стояло лицо погибшей девочки. Неловко было и ему, и мне. Лучше бы не звонил.

Но теперь его звонок, безусловно, оказался полезным. В память о нашей дружбе Саша предупредил меня об истинных намерениях Влада.

Итак, мне предстояло позвонить еще одному человеку из прошлого, разговор с которым тоже не обещал ничего хорошего.

У меня дрожали руки, пока я набиралась смелости позвонить Владу и назначить время для интервью. Я дождалась, пока все сотрудники в моем кабинете уйдут домой, и лишь тогда отважилась на этот звонок.

— Здравствуйте, меня зовут Мария… (Я назвала свое официальное имя, которым меня называли люди, не знавшие меня со времен школы). Я из издания… Мы бы очень хотели взять у вас интервью.

На том конце провода молчали.

За окном сгущались сумерки. Багряное солнце цеплялось за шпили бизнес-центров. Я слышала, как бьется мое сердце.

— Я завтра уезжаю из Киева. — Пауза. — Приходите сегодня вечером на мою лекцию. После нее мы сможем поговорить.

— Когда именно?

— В восемь тридцать.

Он предпочел сделать вид, что не узнал меня. Я сочла нужным уточнить место, где он будет читать лекцию. И лишь когда связь прервалась, я устало прикрыла глаза и откинулась на спинку скрипучего и весьма неудобного кресла.


Сумерки понемногу уступали право ночи, зажигались фонари. До меня медленно доходило, что менее чем через час я увижу Влада впервые за почти восемь лет.

С этого момента все мои действия происходили будто на медленной перемотке. Я медленно собирала сумку, медленно расчесывала длинные светлые волосы. Наносила помаду, припудривала лицо. Надевала темно-синее пальто и наматывала вокруг шеи объемный коричневый шарф.

В старом лифте висело зеркало. Я взглянула в него и попыталась понять, какой кажусь людям, когда они смотрят на меня. И подумала, не слишком ли у меня круглое лицо, несмотря на то, что я уже много лет тщательно следила за весом.

Он выступал в одном из бизнес-центров. Дорога туда занимала не более десяти минут. Чтобы потянуть время, в подземке я купила кофе. Выпила его. Тщательно вытерла салфеткой носки бежевых лакированных туфель.

Мой друг, мой Влад… Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, если бы не память о твоем поступке…

…На улице было холодно: сентябрь как-то резко сделался переходным месяцем между летом и зимой. Осени не было и в помине, быстро темнело и было неуютно.

Меня пропустили в нужное помещение, перед этим спросив, покупала ли я билет.

«Нет, не покупала. Я пришла на интервью с Владом … да, я аккредитовалась час назад».

Я предполагала, что послушать его придут люди, желающие начать собственный бизнес. Такие, наверное, тоже были — затесались среди длинноногих девушек и юнцов в круглых очках. Разношерстная публика уже заняла свои места, но сцена пустовала: тот, ради кого все собрались, отсутствовал.

Я думала, что приду последней, но нет, опаздывал сам виновник торжества. Люди сидели на своих местах и, переговариваясь, ждали появления Влада.

«Странно, — думала я, — за ним никогда не водилось привычки опаздывать».

Он все-таки пришел. Спокойно поднялся на сцену и, задорно улыбнувшись, хлопнул в ладоши:

— Здравствуйте! Извините, что опоздал. Пробки. — И принялся внимательно рассматривать слушателей.

И тогда наши взгляды встретились.

Не знаю, как описать то чувство страха, эйфории и ожидания, которое я испытала при виде этого человека. Я прекрасно понимала, что должна его ненавидеть, вспоминала лицо давно умершей девочки по имени Матильда, но воспоминания затмевала улыбка моего друга — моего Влада. Глаза тут же увлажнились. Как же ты был мне дорог, ты, мерзкая скотина…


— …Каждой твари по паре.

— Ого, Марин, какие выводы. К чему бы?

— Ты был неправ, утверждая, что я не хочу иметь семью. Очень хочу, но мне кажется, каждый должен выбирать пару себе под стать.

— Приведи пример.

— Влад, ты такой же, как я, — постоянно требуешь примеров. Хорошо, я имею в виду, что не хотела бы встречаться с человеком, который намного состоятельнее, чем я. И в то же время идея встречаться с тем, кто ничего не достиг, меня тоже не прельщает.

— Тебе не кажется, что это замкнутый круг?

— Думай, Владик, думай! Если есть проблема — есть и решение!

— Ну и как ты планируешь решить свою проблему?

— Смейся-смейся, а я знаю, о чем говорю. Я планирую сначала сама чего-то добиться, а уж потом встречать того, кто мне нужен.

— Понял. Ты хочешь выйти замуж в сорок.

— Пошел ты нафиг! Я всего лишь пытаюсь сказать, что это до чертиков классно, когда твой избранник или избранница возбуждает твои мозги. Я хочу, чтобы меня восхищали и чтобы я восхищала.

— Ого, какие слова знает наша Марина!

— Влад, ты понял, что я пытаюсь сказать?

— Понял! Ты западаешь на тех, кто многого достиг и кто всем нравится.

— Иди ты, Влад. Мне надо уроки учить.

— Ну, не злись, Мариш, но ведь я же прав!


Он был прав. Я смотрела на него во все глаза и не могла насмотреться. В свободном темно-зеленом джемпере и джинсах, теперь он был выше и шире в плечах, и все же… это был тот самый мужчина, по которому я тайно сходила с ума несколько лет. И в то же время совершенно другой и, как мне показалось, бесконечно далекий. Этот Влад уже вышел из тени состоятельного отца, возмужал и легко собирал целые аудитории желающих послушать, что он думает по тому или иному поводу.

Он быстро отвел от меня взгляд и начал лекцию о краудфандинге, венчурном капитализме и способах привлечь инвестиции в свой проект, разбавляя все это шутками и покоряя аудиторию своей харизмой. На меня он больше ни разу за вечер не посмотрел.

Если бы я писала о Владе книгу, дальше все было бы иначе. У меня ведь был прекрасный повод, чтобы поговорить с ним: я журналист, мы договорились об интервью сразу после лекции, и в книге мы с Владом обязательно начали бы бросаться обвинениями, вести хитроумный диалог и соревноваться в остроумии. Возможно, собираясь на интервью, я подсознательно надеялась именно на такой исход.

В жизни все намного сложнее.

Я представила, как будет выглядеть это интервью: я задаю вопросы, он отвечает, мы делаем вид, что незнакомы. А его присутствие рядом — что оно со мной сделает? Во время разговора с ним старые раны снова начнут кровоточить.

Нет, нет и нет! Я вдруг поняла, что есть вещи поважнее работы, например, здоровое психическое состояние. Пусть редактор ругает меня на чем свет стоит — это интервью я брать не буду.