Лика Ви - Мой ботаник

О долгах, девичьей памяти и других неприятностях…

Кира

«У тебя есть 24 часа, чтобы перевести деньги».

Не с первого раза понимаю, какие деньги и почему я должна их кому-то переводить? Только имя отправителя заставляет покрыться холодным потом.

Чёрт! Как я могла забыть отправить Ботанику его заслуженный гонорар? Это просто… пф-ф!..

Ботаник очень требовательный и вредный товарищ. За свои аутентичные работы берёт много, но оно того стоит, и я — как человек, который не желает учиться на экономическом факультете, была рада платить другому за выполнение контрольных и курсачей. Особенно во время сессии.

К слову, никто не знает, кто такой ботаник. О-о, это таинственная личность, покрытая матами преподавателей и хвалебными одами всех студентов нашего универа. У него «левый» номер телефона, «левый» почтовый адрес, но всем известно, что он учится вместе с нами. Что ни говори, а делает он свою работу превосходно и можно быть уверенным, ни у кого другого ты такую не встретишь.

Открываю приложение, выбираю шаблон и ввожу сумму: тадам!.. двадцать одна тысяча рублей. Много? Но я ни одной работы не выполнила самостоятельно. Ленивая? Нет. Глупая? Не-а… Просто…

«На вашем счёте недостаточно средств».

— Как это недостаточно? — возмущаюсь вслух и пробую повторить попытку. Такого просто быть не может! Папа регулярно пополняет мой баланс на круглую сумму, а потратить деньги я ещё не успела.

«На вашем счёте недостаточно средств».

Тупо пялюсь в экран смартфона. Медленно моргаю, пока мозг грузится и отрываю попку от мягкого кресла.

— Пап! — кричу, выходя из комнаты.

Нет, с этого крыла он меня не услышит, но я замучаюсь бегать по дому, пока отыщу родителя. Он может быть где угодно! В тренажёрном зале, в своём кабинете, на корте, в бассейне…

— Пап! — кричу снова и подхожу к перилам белокаменной лестницы. Перегибаюсь и смотрю вниз.

— Он в библиотеке, — недовольно говорит Марта — наша домработница, вытирая руки полотенцем. — Скоро ужин. Напомни ему, пожалуйста.

— Да, Марта. Конечно, Марта, — улыбаюсь строгой женщине и спешу к отцу в другой конец особняка.

Скорей бы уже отправить Ботанику деньги и выдохнуть. Нельзя больше помогать в ветклинике сверхурочно. И стоит отказаться от дежурств в ночлежке. Я совсем потеряла связь с реальностью и стала забывать даже самые элементарные вещи.

Толкнула тяжёлую дверь, погружаясь в полумрак и запах пыльных книг. Медленно выдохнула, расправляя плечи, и двинулась в сторону света: горящей лампы в конце читального зала.

Отец сидел в плетёном кресле с толстым томиком в руке. На круглом стеклянном столике стояла чашка с дымящимся кофе, а рядом на белом блюдце — надкусанный эклер.

Умилённо улыбнулась и осторожно кашлянула в кулак, привлекая внимание.

Отец опустил книгу на колени и поднял тяжёлый, немного поблёкший от времени взгляд.

— Узнала, что на счету нет денег?

Сарказм? К чему?

— Это… это ты списал деньги? — недоверчиво спросила, ощущая себя глупо. Я и так постоянно чувствую свою вину перед этим человеком, чувствую свою зависимость, чувствую, как обременяю его. И такие разговоры мне легко никогда не давались.

Отец взял чашку и пригубил терпкий напиток.

— Давно ты пользуешься чужими услугами для написания курсовых?

Сердце дрогнуло и ухнуло в желудок. Нервно сглотнула и выдохнула. Что говорить? Начать отпираться? Глупо…

— А твои дежурства в этом бомжатнике? Заняться больше нечем? Я думал, ты тратишь деньги на себя, а ты спонсируешь несчастных зверушек? — карие глаза наполнились гневом. Взгляд стал острым. Искристым. — Ты обманула меня.

Опустила голову, пылая до кончиков ушей. В глазах защипало. Спешно моргнула и нашла в себе силы принять наказание.

— Прости меня, пожалуйста. Мне было немного тяжело… — тяжело? Я вообще не хотела учиться. Я… я всю жизнь считала, что обязана отцу. Он воспитывал меня с пяти лет, он потратил на меня столько сил и времени. Я просто не могла его разочаровать: сказать, что хочу стать ветеринаром… — Экономика — немного не моё…

— Не твоё? — ледяной голос заставил вздрогнуть. — А что твоё, Кира? Задницы больным собакам подтирать? Этим ты хочешь себе на жизнь заработать? Меня не станет, на что ты, привыкшая к роскоши, жить будешь? На зарплату ветеринара?

Сжала челюсти и отвела взгляд. Какая же я идиотка… отец заботится обо мне, а я… не учусь нормально, ещё и в долги влезла.

— Папа… — произнесла виновато, поднимая взгляд. — Прости меня…

Отец тяжело выдохнул и устало потёр переносицу.

— Я больше не буду давать тебе денег. Хочешь заниматься благотворительностью — зарабатывай сама. Пойми, что это тяжёлый труд.

— Я понимаю, — вымолвила, строя невинную мордашку. Мне правда очень стыдно, но сейчас… — Пап… я исправлюсь. Честное-пречестное! — сложила руки в молитвенном жесте, делая бровки домиком. — А можно мне счёт разморозить?

Если отец узнает, что я задолжала деньги за курсовые… боюсь, меня станут игнорировать до конца дней. Отец очень обидчивый и очень злопамятный человек. Он просто так меня не простит…

— Разморозить счёт? — язвительно усмехнулся он и, положив книгу на стол, сцепил руки в замок. — Но ты ещё ничего не сделала. Вот, когда начнёшь учиться самостоятельно и приносить реальные оценки, тогда поговорим. Свободна…

На секунду прикрыла глаза, ощущая, как вдоль позвоночника крадётся страх.

Что делать? Нет, не так. ЧТО ДЕЛАТЬ?! Где мне взять такую сумму денег? Где?!

Руки начинают мелко дрожать. Выхожу из библиотеки и мчусь в комнату, подгоняемая паникой.

Где? Где взять деньги?

О деньгах, о друзьях и о странных сообщениях

Кира

О Ботанике ходят просто дико страшные слухи! Говорят… нет, он не пьёт кровь младенцев и девственниц — он… не прощает долгов!.. И придумывает для должников наказания.

Я наивно полагала, что меня эта участь никогда не коснётся. Деньги всегда были на моём счету: да, я привыкла ими пользоваться, я не хотела толком учиться, но добросовестно учила все курсовые, что для меня делали. Разве это не учёба? Разве я не сама отвечала… Ну да, Ботаник ещё и записи лекций предоставлял, я редко что записывала, но я ведь делала, как хотел отец.

Он сам приучил меня к роскоши, сам показывал, какой может быть жизнь, сам говорил, чтобы я себе ни в чём не отказывала. Неужели лучше потратить деньги на брендовую шмотку, как мажор Зацепин, с четвёртого курса, чем на лечение животных?

Влетаю в комнату и судорожно хватаю телефон. Открываю «звонки» и набираю первый в списке номер.

Алина.

Гудки раздражают. Беспокойно покусываю ноготок указательного пальца, изнывая от волнения.

— Кира? — удивлённо тянет подруга. — Всё-таки решила с нами в клуб забуриться?

— А? Клуб? — непонимающе переспрашиваю и тут же отмахиваюсь. — Да, нет… мне деньги нужны. Ты можешь мне одолжить?

— Деньги? — ещё больше удивляется подруга.

— Да… — уже не так уверенно повторяю. — Я отдам! — быстро заверяю, пока не получила отказ. — Дело важное, я бы не стала просить…

— Да нет… — насмешливо, как мне кажется, тянет подруга. — Просто удивительно. Почему не просишь у отца?

— Ну-у… мы немного поссорились, — мямлю в ответ, ощущая, как начинают пылать щёки.

— Сколько тебе нужно? — усмехается Алина, так, словно ещё до конца не верит, что я прошу серьёзно.

На секунду прикрываю глаза и выдыхаю.

— Двадцать одну тысячу.

— Сколько?! — изумлённо орёт подруга в трубку. — Двадцать одну тысячу?! Кира, ты сдурела? Откуда у меня, у смертной, такие деньги?

— Я не знаю… я просто… — растерянно бормочу и едва не задыхаюсь от нахлынувшего волнения. — Мне больше не у кого просить, — чувствую, как надежда вернуть Ботанику долг становится призрачной, и земля уходит из-под ног.

Сглатываю и опускаюсь на диван.

— Я правда отдам. Мне очень-очень сильно нужны эти деньги…

— Ты спятила, — раздражённо цедит Алина. — Я понимаю, ты никогда ни в чём не нуждалась, но, кажется, роскошь вскружила тебе голову. У меня не может быть таких денег!

На что она так злится? Я же ничего такого… я бы обязательно вернула.

— Ясно… — произношу упавшим голосом. Может, всё же стоит сознаться отцу?

«Папочка, ты знаешь, я тут в долги влезла… Ага, за курсовые и лекции…»

Обречённо прикрываю глаза и отключаюсь, буркнув в трубку «прости». Сжимаю телефон, судорожно размышляя, кому ещё позвонить.

Я знаю практически всех со своего курса, но близко общаюсь только с Алиной. Открываю телефонную книгу, буквально кожей ощущая, как утекают драгоценные секунды. Если уж у Алины нет такой суммы, то у других…

Горько усмехаюсь и звоню Вите — он моя последняя надежда. Я знаю, что парень живёт один и зарабатывает в ветклинике немного, но я в отчаянье.

— Привет, — подскакиваю, как только в динамике раздаётся знакомое «да».

— Ну, привет, — обрадованно произносит Витя, и от его голоса становится тепло и спокойнее.

Выдыхаю и говорю тише. Ровнее.

— Прости, что беспокою, но у меня проблемы.

— Проблемы? — чувствую, как друг напрягается. Перед внутренним взором встаёт его хмурый взгляд глубоких карих глаз. — Отец узнал, что ты покупаешь курсовые?

Изумлённо распахиваю глаза, поражаясь проницательности друга.

— Как ты… Как ты понял?!