– С огромным удовольствием, – отозвалась леди Ирвинг.

Лорд Хавьер поднялся и направился к буфету, где среди полутора десятка книг в окружении стаканов возвышался хрустальный графин.

– Если вы, опьянев, уроните ребенка, я буду очень огорчен, – предупредил он графиню.

– Алекс, тетушка Эстелла за все годы ни разу не уронила ни одного ребенка, – успокоила мужа леди Хавьер. – Так что не волнуйся.

Лорд Хавьер молча кивнул и, открыв графин, наполнил четыре стакана.

– Значит, вы, мистер Резерфорд, являетесь ювелиром? – спросил он.

– Собираюсь им стать в самое ближайшее время. – Улыбнувшись, Ричард принял протянутый ему стакан с бренди.

– Ну, а вы, молодой мистер Резерфорд?.. Чему вы посвящаете свое время?

Джилс тоже взял стакан из рук хозяина дома.

– По образованию я архитектор. – Звучание последнего слова прямо-таки радовало слух, и Джилс почти повторил отцовскую фразу: – По крайней мере, в самое ближайшее время я собираюсь заняться именно архитектурой.

– А какова ваша специализация?.. Ремонт и восстановление старых зданий или же проектирование новых?

– Во время учебы я осваивал и то, и другое.

– Это как нельзя кстати… – Лорд Хавьер протянул было стакан с бренди леди Ирвинг, но затем, передумав, с некоторым беспокойством во взгляде поставил его рядом с ней на стол. – Пожалуйста, не напивайтесь, миледи, и поаккуратнее с ребенком, – предупредил он. Опять повернувшись к Джилсу, граф продолжил: – Я спрашиваю потому, что недавний ураган произвел некоторые разрушения на моей конюшне в Суррее. И теперь я ищу толкового человека, который мог бы заняться восстановительными работами. Заказ, конечно, небольшой, но если вы заинтересуетесь, то он ваш.

Джилс немного растерялся. Надо же, он получает первый заказ!.. Это одновременно и пугало, и возбуждало – подобно прыжку в воду с отвесной скалы.

– Благодарю вас, милорд. Однако должен предупредить: я уже давно, с тех пор как окончил университет, не занимался проектированием и строительной практикой. Возможно, вам стоит проконсультироваться с человеком, имеющим больший опыт.

– Вряд ли это необходимо. Я уверен, у вас все получится. Потому что, судя по взгляду леди Ирвинг, она скормит вас тиграм, если вы допустите какую-то оплошность. Полагаю, что лучшего стимула и не надо. – Хозяин дома покрутил в своем стакане бренди, после чего залпом выпил. – Еще только середина дня, но я сегодня ужасно рано встал, и теперь у меня такое ощущение, будто уже вечер. Наш юный проказник предпочитает бодрствовать по ночам.

Джилс тоже глотнул крепкого сладковатого напитка. Однако разлившееся внутри тепло было вызвано не только воздействием спиртного, но и открывавшимися перспективами на будущее. На то будущее, в котором он сможет заниматься любимым делом и, кроме того, остаться в Англии, рядом с Одриной. Он, конечно, вряд ли будет вхож в высшее общество, к которому принадлежала она, но даже возможность находиться поблизости от нее – это уже замечательно! Все же лучше, чем пребывать за океаном.

Пока Джилс предавался фантазиям, разговор в гостиной продолжался.

– Леди Ирвинг подумывает о том, не выйти ли за меня замуж, – внезапно услышал Джилс голос отца.

Лорд Хавьер рухнул в кресло и воскликнул:

– Да неужто?! А вы сами-то что об этом думаете?

– Я тоже задавал ему такой вопрос, – вставил Джилс. – Из чистого любопытства.

– Ну, что вам сказать?.. – в задумчивости проговорил Ричард. – Мне кажется, это неплохая идея.

Леди Ирвинг хмыкнула и протянула руку к своему стакану.

– Вообще-то неплохая идея – скормить кое-кого тиграм. В том числе и тебя, Хавьер.

Хозяин дома с улыбкой вытянул перед собой ноги.

– Миледи, вы намерены таким образом расправиться с мужем своей племянницы и будущим пасынком?.. Только подумайте, какой скандал это произведет в обществе.

Леди Хавьер, сидевшая за столом, подняла голову.

– Мистер Резерфорд, надписи на двух других шкатулках выглядели так же, как и на этой?.. Сначала имена, затем цитата из Библии и цепочка букв?

– Да, именно так, – подтвердил Ричард.

– Я все скопировал как можно точнее, – добавил Джилс.

– Замечательно, благодарю вас, господа. Это, должно быть, имеет значение, что их именно три. Что, если попробовать… нет, в таком случае в начале получается «KYT»… – Поскрипывая пером, леди Хавьер продолжала что-то писать. – Если так, то выходит «JXS»… А так – «IWR».

– Последнее сочетание звучит вроде бы… вполне по-английски, – осторожно заметил Джилс.

– Ну да… – пробормотала леди Хавьер. – Тогда дальше получается I… T… E… О боже!.. Похоже, что так и есть! – Когда она снова подняла голову, ее лицо сияло. – Перед нами так называемый «шифр Цезаря»!

– Даже не представляю, что это значит, – пробурчала леди Ирвинг. – Насколько мне известно, Цезарь – это просто каменная голова, на которую Ричард напялил венок.

Старший Резерфорд весело рассмеялся.

– Я тоже понятия не имею, что это значит, – признался лорд Хавьер.

– В данном случае использован метод замещения букв, – принялась объяснять его жена. – Шифр называется «шифром Цезаря», поскольку историки полагают, что именно Цезарь стал первым его применять. Данный шифр нетрудно разгадать, потому что определенную букву каждый раз заменяет одна и та же буква. Например, если я хочу зашифровать слово «гений» – оно просто пришло мне в голову, – то я произвожу смещение по алфавиту на определенное количество шагов вперед или назад. Буква «Г» заменяется буквой «В» или, например, «Д», и каждый раз она будет представлена той же самой буквой. Цезарь предпочитал смещение на три шага. И так же, судя по всему, поступила ваша покойная жена, мистер Резерфорд.

– Три шага, три шкатулки, – проговорил Ричард. – Выходит, все было так просто?

– И как я сама не догадалась?.. Чувствую себя полной идиоткой, – пробормотала леди Ирвинг. – Но ты, моя девочка, все равно молодец, – похвалила она племянницу.

– Дополнительная хитрость леди Беатрис заключалась в том, что она распределила текст своего послания по трем шкатулкам, – продолжила Луиза. – Так что его можно расшифровать, лишь имея в наличии сразу все три части, понимаете?.. Первая буква была отправлена в первую шкатулку, вторая – во вторую, и так далее… По отдельности каждая часть текста представляет собой абракадабру, но если их совместить…

Мужчины повскакивали со своих мест и окружили леди Хавьер, а та принялась быстро выписывать строчку за строчкой. Леди Ирвинг, глотнув бренди, не спеша последовала за мужчинами, по-прежнему держа на руках спящего отпрыска аристократического семейства.

В самом начале листа Джилс увидел привычные ряды букв, из которых не составлялось ничего связного, но уже ниже леди Хавьер скомпоновала их по тому принципу, который только что объяснила.

– Какой поэтичный текст! – с иронией произнесла леди Ирвинг. – Даже слезу вышибает. А эти многочисленные «Z»… Они напоминают мне об Италии, где я бывала в детстве.

Джилс искоса взглянул на нее, сдерживая улыбку. Возможно, его потенциальная мачеха не так уж ужасна…

– Вы, леди Ирвинг, прямо-таки неисчерпаемый источник юмора, – заметил лорд Хавьер.

– Мальчишка!.. Что вы можете обо мне знать?! – с усмешкой откликнулась графиня.

– Если кого-то интересует содержание этого послания, то я его сейчас расшифрую, – вмешалась леди Хавьер. – Но если для присутствующих гораздо важнее юмор тетушки Эстеллы, то я, пожалуй, пока тоже выпью бренди.

– Фу, как вульгарно… – пробурчала леди Ирвинг.

– Но я ведь ваша племянница… – отозвалась леди Хавьер и вновь уставилась на лежавший перед ней листок.

Джилс вытянул шею, чтобы видеть, что она писала, однако обзору мешали как плечи самой хозяйки, так и головы его отца и леди Ирвинг. Последовало несколько томительных минут, в течение которых Джилс думал уже не о будущем, а о прошлом, казавшемся таким далеким… Когда-то, тридцать пять лет назад, его мать распределила текст своего послания между тремя девочками, проживавшими на севере Англии, но до самого последнего времени, несмотря на сказанное леди Беатрис перед смертью, он не очень-то верил в существование этого послания. И вот теперь, удостоверившись в его реальности, он как будто услышал голос матери, хотя уже почти забыл, как он звучал. Так что у него появился дополнительный повод порадоваться тому, что он отправился в этот вояж. И похоже, что число таких поводов будет только возрастать…

А леди Хавьер между тем все чиркала и чиркала пером, разделяя буквы на слова. Наконец, откинувшись на спинку стула, проговорила:

– Ну, вроде бы получилось что-то осмысленное.

Расшифрованный текст выглядел следующим образом:

«Я пишу это послание своему мужу и всем тем детям, которые у нас появятся. Я очень надеюсь, что настанет время, когда у вас наладятся отношения с вашими английскими родственниками и вы полюбите друг друга так же, как люблю всех вас я сама. Прости меня, Ричард, за этот обман. Я знаю, что приключение для тебя предпочтительнее спокойной размеренной жизни. С нетерпением ожидаю нашего совместного приключения. Ищи в башне».

– До чего же она хитрая… моя Беатрис, – пробормотал Ричард. – Она очень переживала из-за того, что наш союз огорчил ее близких. И, конечно же, понимала, что я вряд ли отправлюсь в Англию лишь для того, чтобы с ними помириться, но знала, что я наверняка не устою перед перспективой поохотиться за сокровищами.

– Приключение… – Джилс покачал головой и невольно улыбнулся. – Даже целых два упоминания… Как будто одного было бы недостаточно.

– Два приключения – всегда лучше, чем одно, – возразил отец.

«Наладятся отношения… полюбите друг друга…», – мысленно повторил Джилс. На это надеялась его мать. По правде говоря, представители рода Ньюкоумбов не отказывали им в крыше над головой во время их переездов из одного поместья в другое, но это было скорее проявлением вежливости, нежели свидетельством родственных чувств. Да и как можно испытывать подобные чувства к совершенно незнакомым людям, имеющим с тобой весьма отдаленное родство? Так что для начала даже такие отношения – это уже неплохо.