- Ты выйдешь за меня? - Я вижу отражение своих эмоций в глазах Кайла.

Слезы стекают по моим щекам. Мне кажется, что если я встану - то упаду, распластавшись по полу лужицей слез.

Ладонями я стираю непрерывно льющиеся слезы, собираясь с духом, чтобы подняться со стула. Весь зал замер в ожидании моего ответа.

Сделав глубокий вздох, я медленно встаю и на негнущихся ногах подхожу к Кайлу и потянув его за руку, поднимаю с колен.

- Мое сердце всегда принадлежало только тебе. – Сделав глубокий вдох, произношу я. - Даже когда оно перестало биться - оно продолжало тебя любить. - Из-за подступившего к горлу кома мне сложно говорить. И я расплакалась бы еще сильнее, если бы это вообще было возможно.

Набрав в легкие побольше воздуха, я продолжила:

- Кайл Купер, быть твоей женой - это все, о чем я когда-либо мечтала.

- Ты согласна? - Не веря в услышанное, переспросил он.

- Да! - Повторила я, обнимая его за шею. - Да. Да. И еще тысячу миллионов раз да.

Зал взорвался аплодисментами. Но мы не слышали их. Мы находились в своем собственном, идеальном мире, где два любящих сердца наконец-то обрели друг друга, опираясь на печальный опыт прошлых лет.

Глава 18

ЭМИЛИ

На улице прекрасная погода: на ясном и по-летнему голубом небе светит солнце, а ветер теплый и легкий. Было бы проще, если бы шел дождь или снег. Плохие новости легче преподносить в плохую погоду.

Не знаю, как сказать Томасу, что Эстер не вернется и между ними все кончено. Хотя, скорее всего ему и так все понятно.

Мы договорились о встрече в небольшом парке около Университета.

Том уже на месте.

Даже с такого большого расстояния я вижу, что он сильно взволнован. Зеленая жилетка поверх черной толстовки и копна светлых, соломенных волос. Сидит себе на скамейке с поникшей головой. Его волосы стали чуть длиннее, чем были в последний раз, когда мы виделись. Черт. Его волосы длиннее, чем когда бы то ни было, а это уже пугает. Он настолько погружен в ожидание Эстер, что совершенно не думает о себе.

Каждый мой шаг дается мне с трудом, словно мои ступни сделаны из свинца.

Я буду свидетелем его падения.

Я буду той, кто разобьет его сердце.

Я буду той, кто изменит его жизнь навсегда.

Томас почувствовал, что позади него кто-то стоит. Встав со скамейки и резко обернувшись, он встречается со мной взглядом. Его глаза похожи на замерзший океан и в эту секунду я вижу, как этот океан покрывается миллиардом трещинок, а затем, расколовшись, ссыпается к нашим ногам. Я разбита его уничтоженным видом. Хочу сказать ему привет, но мой язык отказывается повиноваться.

- Она не вернется... - Произносит Том, побледневшими губами. Он не спрашивает. Он подтверждает очевидный факт. Я вернулась в город одна. Эстер выбрала будущее без него.

Тяжело сглотнув, я кивнула.

- Мне жаль. - Наконец-то промямлила я, стыдясь смотреть ему в «разбитые» глаза.

- Я чувствовал это, - он сел обратно на скамейку. - Еще когда она в машину села, чтобы уехать. Все по глазам ее видно было.

- Она просила передать это тебе... - Я вытащила конверт из сумочки и протянула ему. - Не знаю, захочешь ли ты его прочесть.

Он смотрит на него в течение полминуты, но мне кажется, будто вечность прошла.

Пока он его не прочтет, все происходящее будет казаться не настоящим. Глупой шуткой. Страшным кошмаром. Глупым недоразумением. Как только конверт откроется – дороги назад не будет.

Глубоко вдохнув, он забирает у меня письмо.

Я наблюдала за тем, как Том разрывает конверт и достает из него белоснежный листок, исписанный черными чернилами. Выражение его лица меняется слишком быстро, и я не успеваю считывать эмоции, проходящие через него. Но по стоящим в глазах слезам, я поняла, что Эстер его отпускает.

Томас перечитал письмо Ми два раза. А затем с каменным лицом, вытащил из заднего кармана своих джинс зажигалку и сжег его дотла. Теплый ветер подхватил обрывки слов Эстер и закружил их в воздухе.

Пепел крупными черными снежинками кружил вокруг нас, напоминая нам о том, что когда-то эти слова приносили ему счастье. Теперь же это «пепельное счастье» награждает (или наказывает) его болью.

Я помню каждое слово, превратившееся в пепел. Черные, витые буквы, легкого почерка Эстер:

Томас.

Я долго собиралась с духом, чтобы начат этот разговор, потому что не знаю с чего начать. И, наверное, я начну с того, что скажу тебе, как сильно я любила тебя.

Я любила тебя, Том. И порой эта любовь пугала меня. Я полностью растворялась в тебе и не могла понять, где заканчиваюсь я, и начинаешься ты. Ты был для меня всем: другом, возлюбленным, защитником, миром, воздухом и небом.

Ты был для меня мной.

Я дышала тобой. Мое сердце билось внутри тебя.

Только сейчас я осознаю, как это ненормально, ограничивать свой мир одним человеком. Кажется, словно я жила в страхе, ожидая момента, когда ты уйдешь от меня.

Страшнее чем любить и потерять - жить в ожидании потери. Когда ты во всем ищешь подвох. Пытаешься подловить любимого на лжи. Ищешь несуществующие предпосылки к расставанию.

Я боялась тебя потерять.

Боялась, что без тебя в моей жизни ничего не останется. Но теперь я боюсь провести в этом страхе всю свою жизнь.

Этот страх сковывал меня на протяжении стольких лет, и только сейчас я наконец-то почувствовала себя свободной.

Не красиво заканчивать нашу историю с помощью письма, но если я увижу тебя - то не осмелюсь уйти.

Ты подарил мне самые лучшие и в тоже время самые худшие моменты в моей жизни.

Прошу, не ограничивай мой мир только собой. Отпустив меня, ты сам получишь заслуженную свободу. Мы слишком долго дышали друг другом и практически задохнулись. Постоянные ссоры перекрывали мне воздух, заставляя терять сознание. И только теперь, находясь в этом городе, я научилась жить и дышать без тебя.

Я верю, что однажды и ты научишься этому.

С любовью, Эстер.

Томас ушел. Ободряюще сжав на прощание мое плечо. Этим небольшим жестом он показал мне, что не держит на меня зла. Несмотря на то, что я была тем самым гонцом, принесшим дурные вести. Хотя, он и так знал, чем все закончится.

А я все никак не могла отделаться от одной мысли: как такая прекрасная вещь, как любовь, может приносить столько невыносимой боли? И зачем люди идут на это, заранее зная, что эта война будет проиграна?

Кажется, что если не любить никого, то и жить проще. Никто не разобьет твое сердце. Никто не будет трепать твои нервы, заставляя без конца волноваться. Никто не принесет тебе завтрак в постель и из-за спешки не забудет добавить сахара в твою кружку кофе. Никто не спросит: «А что тебе снилось?», «Тебе холодно?» или «О чем твои мысли?».

Кажется, что если не любить, то и жить проще...

Нет.

Если не любить, то проще совсем уж не жить.

Глава 19

КАЙЛ

Сегодняшним вечером в доме Вудбери состоится очередная вечеринка. «Подснежник», они празднуют его каждый год, в первую субботу марта. Паршивые традиции в паршивой семейке, частью, которой когда-то была моя Эмили. Не знаю, зачем я постоянно напоминаю себе об этом.

Эмили волнуется, так как сегодня она должна будет как можно больше общаться с Алексом, пока Даниэль будет отвлекать стервозную Нору. Эта дамочка только ему будет по зубам, никто другой просто не справится с таким количеством яда.

Если я похож на сдувшийся шарик, то Эмс, словно зайчик на батарейках, суетится весь день и не может найти себе место. В доме Уорнеров слишком шумно, мне пришлось вернуться домой, чтобы хоть немного выспаться перед долгой и тяжелой ночью.

Чтобы избежать сюрпризов и непредвиденных поворотов, нам пришлось придумать не просто план, а целую систему действий. На это у нас ушел целый месяц. Мы потеряли большой промежуток времени, только на то, чтобы обычный придумать план. Улитки передвигаются быстрее, чем мы думаем. Если так и дальше пойдет, то мы провалим все, даже не дойдя до середины.

Не успел я и глаза сомкнуть, как в квартире раздался дверной звонок. Я начинаю ненавидеть подобные ситуации. В прошлый раз, когда дверной звонок застал меня врасплох – пропала Мия. Надеюсь, сегодня кто-то принес добрые вести.

Внизу намного прохладнее, чем на втором этаже. Эмс открыла окно перед уходом, а вернувшись, я забыл его закрыть.

Дверной звонок проорал еще несколько раз.

– Да иду я, иду. – Пробубнил я в полный голос, потирая еще сонные глаза. – Незачем так трезвонить.

На пороге стоял гость, которого я меньше всего ожидал здесь увидеть. Сердце мое болезненно сжалось при виде родного лица.

– Мама? – Удивленно произнес я, застыв на месте.

– Сынок. – Улыбка озарила ее ровное, светлое лицо. Она неловко переминалась с ноги на ногу, сжимая в руках черный чехол для одежды.

Я запустил ее внутрь.

– Прости, но я здесь с не очень приятными новостями.

И почему я не удивлен?

– Присаживайся. – Я подошел ближе к дивану, пропуская маму вперед.

Она неловко замялась на месте, но вдруг решившись, подошла ко мне и нежно обняла. Я стоял как истукан, держа руки по швам. Мне хотелось ее обнять, но по какой-то причине я не смог этого сделать. Не знаю, что сдерживало меня. От нее пахло миндалем и дождем – мой запах из детства.

Мама отстранилась и быстро смахнула выступившие на глаза слезы.

– Прости, я просто скучаю по тебе. – Ее мягкие черты лица, озарились улыбкой. – По тебе и по Адаму. Мне так и не удалость его найти. Но я счастливая, что у меня есть возможность видеться с тобой. Пусть и не так часто, как мне бы хотелось.