– Я против, – раздался холодный голос Михаила за нашими спинами. Господи, откуда он вообще взялся, да так неожиданно? Сердце пропустило удар и захотелось убежать подальше отсюда.

– Я предполагал, но придется терпеть, Михаил. Иных вариантов я не вижу, – коротко ответил Назар.


– Я не собираюсь терпеть, ясно?

– Михаил, – резко поворачиваюсь к нему. – Что происходит? Мне кажется…

Одним рывком и я оказываюсь уже около его. Его пальцы жестко берут мой подбородок и начинают вертеть в разные стороны. В его глазах горит злость.

– Отпусти, – шепчу ему, но он как завороженный смотрит в мое лицо.

– Тебе сказали отпустить, – Захар оказывается возле меня и хватает Михаила за руку, которой он удерживает.

Я застываю, как статуя, не в силах даже пошевелиться. Эти двое, словно хищники во время присвоении звании «вожак стаи», не уступают, продолжая гипнотизировать друг друга. Мое сердце стучит так, словно пробежала северный забег. Я тону между ними двумя, не понимая, что, черт возьми, здесь происходит! Хватка Михаила не ослабевает ни на грамм, а терпение Захара подходит к концу, это видно по тому, как его ладонь сжимается все сильнее. На моих глазах уже наворачиваются слезы и дыхание становится все более учащенным, будто мне вот–вот перекроют кислород на глубине озера Байкал.

– А ну разошлись в разные стороны, – неожиданно перед нами всплывает фигуры Киры и она довольно жестко отталкивает мужчин в разные стороны. – Если у вас есть какие–то разногласия, то ринг на цокольном этаже вам в помощь!

 – Да! У меня есть! – тут же яростно восклицает Михаил, чеканя каждое слово. – Алия моя женщина! – говорит он, заглядывая каждому в глаза.

Что? Он же не серьезно?

Каждый застыл в немом ступоре, смотря только на меня одну. Жду, когда хоть кто–нибудь что–нибудь произнесет, но все молчат, ожидая от меня реакции. Что по их мнению я должна сделать? Истерично наорать на него или примкнуть к груди, подтвердив его слова? Что? Я знакома с ним недавно, вижу всего лишь третий раз и я не намерена ни с кем встречаться! 

– А Алия об этом знает? – прерывает загробную тишину ироничный голос Захара. А ему вообще что нужно? Зачем лезет туда, куда не просят!

– А ты хочешь усомниться в моих словах?

Я закрыла глаза, пытаясь успокоить свое сердце до того, как оно выпрыгнет из груди. Реакция Захара казалась мне седьмым чудом света.

– Что за ор?

В дверях появляется новое действующее лицо. Мое лицо. Один в один. Только это мужчина. Такие же светлые волосы, цвет глаз. Я знаю это лицо, так как каждый день по утрам смотрюсь в него, чистя зубы. Мы смотрим друг на друга. Изучаем. Кончики пальцев колются из–за желания потрогать его лицо и пощупать, чтобы убедиться в том, что это не сон.

Все в порядке.

Дыши, Алия. Дыши.

 Это совпадение. Просто совпадение. Это ничего не значит. Совершенно ничего.

Нет. Я знаю это лицо. Знаю. Видела… Видела… Маленькая я… Палата… Больница. Врач, воспитательница и он. Только моложе. Намного моложе. Один раз. Помню… Да… Помню. Помню его лицо… Увозили маленькую девочку на операцию… Он за углом стоял…

Черт! Испытание дьявола, которое я должна пройти. Должна! Каждый человек должен пройти свой собственный путь. И путь этот приходится проходить босым, натыкаясь голыми ступнями на острые камни, делая остановки, чтобы зализать, словно дикий зверь, свои раны. Каждому отмерено столько слез и страданий, сколько способно выдержать его сердце. Нельзя мешать человеку проходить его личный путь, он должен сам набить свои шишки, и сам же исправить все свои промахи, сделать выводы, покаяться, отпустить обиды, рассыпаться на тысячу осколочков и снова себя собрать – отточить мастерство.

Он не мой брат. Нет. Мой брат бы меня не бросил. Не бросил…

Убийственное выражение лица Миши и Захара были весьма красноречивы.

– Рома? – произносит Захар, но этот мужчина неотрывно смотрит на меня.

– Алия… – делает шаг ко мне Михаил. Я вижу отчетливо по глазам, что он знает того, кто стоит рядом с ним.

Это не мой брат! Не мой! Не может быть! Ошибка! Ошибка!

Расталкиваю их руками и бегом несусь к выходу. На свежий воздух. Спускаюсь по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз. На глазах наворачиваются слезы. Я не хотела искать, знать, видеть этого человека. Того, кто оставил меня маленькую на съеденье большому миру. Чувствую, что в моей жизни случилась огромное кораблекрушение, где капитаном судна была не я.

Я могла бы собрать вещи, уехать и оставить этот город далеко позади за совей спиной. Хотя учитывая, что у меня есть друг, который болен, что тогда на мои плечи рухнет огромный долг по учебе, да и ко всему прочему проблема в виде Мишустина, это было бы нереально…

Мои крайние дни превратились в сцены из какой–то американской мелодрамы, от которой встают волосы на затылке. 

Не хочу. Никого. Видеть.

- Алия! Я все объясню! – доносится в спину незнакомый голос. Не стоит сильно ломать голову над тем, кто это может быть.


Резко поворачиваюсь к нему, останавливаясь. Роман уже стоит напротив меня. Моя рука произвольно поднимается, мгновение и в ушах свист от пощечины.

- Ты…не имеешь…права…обращаться…ко мне…по имени.

каждое слово мне дается с колоссальным трудом. Грудь сдавливает спазмом, крупная дрожь сотрясает все тело. Как же хочется именно в этот момент ощущать себя сильной сукой, которую бы не заботило то, что происходит сейчас. Но я не могу. Не умею.

Роман отступает от меня. В его глазах замечаю вселенскую тоску и печаль. Будто он постарел лет на десять. Его плечи опустились, взгляд потускнел.

Меня это не должно волновать.

Я сильная. Я справлюсь. Я держусь!

Слышишь!

Держусь!

Вижу в дали застывшую фигуру Захара. Он смотрит на меня, и я читаю в глазах: «Светлячок, ты сильная!». Мне хочется, чтобы Захар подошел и сказал мне это лично. Сейчас мне важно услышать то, что в меня верят. Верят, смотря ни на что.  Я не знаю, почему мне это так для меня значимо. В приступе отчаянье, могу предположить, что связаны кем-то свыше, или у нас космическая связь, или наши магниты наконец сменили полюса, но мне так этого хочется… Я смотрю на него, ощущая себя жалкой, потому что Захар не спешит делать шаги навстречу…

Краем глаза замечаю, как подходит ко мне Михаил и кладет свою руку на мое плечо, а следом прижимает к себе и уводит в машину…

А Захар нет…  он так и продолжал стоять вдали.

– Перестань реветь, львенок, – Михаил ласково гладит по голове, перебирая мои волосы.

Мы уже как час находимся в моей квартире, а водопад из слез не перестает останавливаться. Раньше я не плакала годами, ничто меня не могло вывести на эту слабость. Каждый день закаляла характер, не смотря на многие моменты… А тут уже второй раз реву за два дня.

Слишком много обрушилось на меня, и слишком много от меня хотят. Смогу ли я это все вынести? Никто не предоставил право выбора, значит смогу.

Есть моменты в моей жизни, которые хочется замуровать в себе навсегда. Сделать отметку на теле, чтобы всегда видеть и вспоминать, наслаждаясь. Даже в самые трудные моменты это тату согревало мои мысли… Но есть такие вещи, которые хочется вытравить из себя, словно многолетний сорняк, убрать из памяти и закапать глубоко в землю на другом конце света. И чтобы ты не делал, они не оставляют тебя. Глубокой ночью ворошат твою душу и сжирают сердце раз за разом.  Они не оставляют нас, не покидают ни на минуту и жаль, что это не те вещи, которые нам бы хотелось оставить при себе навсегда…

– Аль, ты меня слышишь? Хочешь, я заберу тебя?

Нет! Не хочу!

– Куда?

– К себе…

– Зачем?

– Ты мне нужна… – коротко отвечает Михаил, но в его словах заложен огромный смысл.

– Но… – увожу взгляд в сторону, пытаясь сосредоточиться хоть на чем–то. Как же тяжело говорить.

– Никаких но, Алия.

– Ты не спросил меня заранее, когда объявил это всем.

Михаил молчал долго, словно собираясь с мыслями, и, лишь, когда наконец смогла посмотреть на него, он тут же ответил:


– Я не мог промолчать. Захар…

Причем тут он вообще? Зачем приплетать его?

– Что Захар?

– Он так смотрит на тебя, Алия.

Забавно. Очень даже. Придвинулась почти вплотную к серьезному, внимательному лицу и обхватила его горячую ладонь своими холодными пальцами.

– Я ему совершенно не нравлюсь, Миш, а не то о чем ты думаешь.

Он грустно усмехается, глядя мне прямо в глазах. И в его я читаю ревность, которая разрастается, как пожар, а его тараканы пытаются всеми силами потушить.

– Взгляд невозможно скрыть, львенок. Так ты поедешь со мной?

– Нет.

– Почему? Я тебе противен?

– Что ты! Нет, конечно, нет!

Он помолчал, продолжая рассматривать. Вдруг притянул к себе коротким, бережным жестом.

– Тогда почему?

– Я не готова.

– А когда будешь готова?

– Не знаю…

– Понятно.

Злой, раздраженный голос Михаила, направленный на меня, слышу впервые. Когда же он поймет, что со мной это не работает?

– Ты уходишь?

– Да. Мне пора. Прости.

Сейчас я чувствую, как стою на распутье двух дорог. Если я попрошу остаться, то дам толчок нашим отношениям; попрошу уйти, то тогда навсегда. Есть доли секунды на принятие верного решения. Но может быть ли решение правильным в столь короткое время? Почему я вечно думаю наперед, а не могу расслабиться. Михаил подставит свое твердое плечо, поддержит в трудную минуту, я ему нравлюсь, разве это не главное? Черт, не главное! Почему же именно в этот момент мне хочется почувствовать поддержку мужчины, которому я не безразлична? Можно хоть раз почувствовать себя слабой и довериться… Только один большой вопрос нависает над головой: «Чем все это обернется?».