Варвара Оболенская - Мое наказание

Не говоря ни слова больше, выхожу из машины и слышу, как вместе с моей дверью хлопает Михаила, а следом и водителя.

– А Кеша пойдет с нами?

Какой он тебе Кеша, Алия?!

– Ой…

Хочу исправиться, но замираю с широко распахнутыми глазами, увидев лицо Михаила: челюсть сжимается и из спокойного мужчины он превращается в непонятно что.

– А тебе он так понравился? – спрашивает сквозь зубы Михаил.

Я действительно не понимаю, что происходит. Мужчина не сводит с меня взгляд, ожидая ответа. Ярость нарастает в нем, это прекрасно ощущается даже через такое небольшое расстояние.

– Босс, я не…

Вмиг и Михаил уже держит этого здоровяка за грудки, прижимая к машине. Я вижу, как за пиджаком у Миши в свете фонаря отблескивается пистолет и это не на шутку пугает. Не хватало, чтобы еще из-за этого он наставлял оружие на неповинного человека!

– Михаил, мне никто не понравился, – четко по буквам выговариваю, пытаясь приблизиться к нему. – Отпусти его, пожалуйста.

– Почему я должен его отпустить, Алия? – рычит на меня Михаил, а другой рукой уже тянется к пистолету.

– Да потому что меня пугает твое неадекватное состояние!

Я не собиралась кричать, но эти последние шестнадцать часов были адовые для меня. С утра меня «подложил» начальник, потом я узнала про болезнь друга и сейчас в моем дворе разыгрывается сцена из дешевой мелодрамы. Я не собиралась рыдать, стоя под фонарем и машины ягуар, но напряжение достигло своей точки апогея. Расплакалась, как девчонка, Размазывая остатки туши по лицу. Сильной себя считала, самостоятельной и независимой!

– И откуда вообще все это свалилось на мою голову! Где я нагрешила-то! – стою, причитаю, а потом, утерев рукавом нос, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и ухожу: – Да хоть переубивайте друг друга! Я вас вообще вижу, считай второй раз в своей жизни!

Усталость, копившиеся во мне столько лет, подкашивала ноги. Просто человек ( в моем случае я) не готова ни морально, ни физически справиться с нахлынувшими проблемами.

– Эй, дама, – меня резко разворачивают и прижимают к себе.

Михаил

«Блять, во Миха, сука ты попал» - думал про себя, когда смотрел на эту тощую фигуру, которая рыдала по непонятной мне причине. Ну, погорячился, с кем не бывает?

Эта дама разворачивается и стремительно приближается к своему подъезду немного пьяной походной, а я наблюдаю вслед за ее фигурой. Хороша, чертовка, действительно хороша.

Но разве от меня убежишь, Алия Максимовна?

– Эй, дама, – говорю ей. 

Длинные светлые волосы небрежно раскиданы, а мне нужно всего лишь три шага, чтобы очутиться рядом с ней, и я делаю их, хватая ее за руку. Несколько густых прядей бьют по моему лицу и путаются в ее губах. Она как чертов ангел, который решил спуститься с неба. Кожа гладкая, что хочется провести по ней пальцем и проверить настолько же она и мягкая. Ее запах клубники и персика ударяет по моему обонянию. Я даже и не догадывался, что запах может быть настолько вкусным. Мой рот мгновенно наполняется слюной.

Желание прикоснуться к ней, не только руками, выяснить какая она на самом деле, сбивает меня с ног. Поддаюсь своему желанию и стираю с ее щеки слезу. 

Алия поднимает на меня свои глаза, и в который раз я ощущаю, как мне под дых врезал какой-нибудь батан. Каждый раз мне приходится удивляться и в то же время наслаждаться цветом ее глаз. Они настолько насыщенного синего цвета, что это просто нереально. Отвести от нее взгляд приходится с каждым разом все труднее и труднее.

Ее полные губы немного прикрываются, чтобы сделать вздох, а я теряю голову…

Это чертово месиво в моей голове, когда я нахожусь рядом с ней.

Я не должен.  Я не обязан. Я не могу.

Именно сейчас готов взять против воли и доставить ее в свою квартиру. Но, черт, причинить ей боль? Я наоборот убью каждого, если хоть волос упадет с ее головы.

И самый первый в этой очереди стал Мишустин. Подлая скотина и ублюдок, в которого с наслаждением спустил курок. Но даже сейчас не могу действовать в открытую, лишь только потому, что его старший братец по матушке сидит в верхушке министерства. А мне проблем и так сейчас хватает, куда за глаза. Одна стычка брата с севером чего стоит… Погибшего брата. И, как бы это не звучало, но Игорь заслужил сейчас лежать в земле. Слишком дохуя плохого в этой жизни сделал. И отчасти в этом есть и моя вина. Возможно, если я был бы чуток терпимее к нему и раньше упек его в психушку, то всего этого не случилось. Но, твою ж мать, почему в свои восемнадцать лет должен был утирать нос мужику двадцати семи лет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Миш, – шепчет Алия, пробуждая меня от транса. – Мне больно.

Я не замечаю того, как мои пальцы стискивают ее подбородок, но эта девушка не делает и шага, чтобы отстраниться от меня.   

– Я никогда не причиню тебе боль. Запомни это, - говорю ей охрипшим голосом.

Мне чертовски хочется ее поцеловать, но есть много «но». И самое главное, что этот ангел не заслуживает быть рядом с таким, как я. У нее должна быть тихая жизнь с обычным мужиком, который работает с восьми до пяти пять дней в неделю. Но сможет ли этот мужик дать ей то, чего она так заслуживает? 

Я вру самому себе, когда внушаю, что не хочу быть с ней. Эти три недели дались охренеть, как тяжко. За пару часов она смогла меня заинтересовать, как никто другая. Хочет казаться гордой львицей, а на самом деле львенок, который только-только познает мир. И я хотел бы наблюдать за тем, как она незаметно для себя, но верно сходит с ума, из последний сил сопротивляясь мне. Хотел бы видеть, как ее глаза мутнеют и наливаются страстью, как голос начинает дрожать, когда я говорю ей то, что она жаждет услышать, но тщательно пытается это скрыть. Как в полумраке горят ее глаза, а смущение будет сменяться необузданной страстью. Чувствовать, как ее дрожит ее тело, когда случается кульминация нашего момента. И чувствовать ее размеренное дыхание, когда она будет спать на моем плече. Так почему же я должен себе в этом отказать?

Моя минутная истерика сошла на нет. Я никогда не умела долго плакать, вот так взахлеб сидеть часами и смотреть в одну точку. Выплакала слезы и спустя минут пять уже жизнь наполняется красками. Вогнать сначала себя в депрессию и выйти из неё с новым взглядом на жизнь – это, по истине, искусство. Но на самом деле мне проще, груженной вещами, добраться пешком до луны, чем рассказать кому–то, как мне бывает тяжело. И мужчина, который остановил меня, не станет исключением. Зачем ему мои проблемы, когда вокруг него самого одна темнота?

Лицо Михаила сосредоточено на мне, но мыслями он далеко. Теперь у меня есть возможность вот так вблизи его полностью рассмотреть. Его небольшой шрам на правой стороне щеки, по которому хочется провести рукой, совершенно не портит. Интересно, где он смог его себе заработать? В детской битве во дворе или на более серьезном испытании? Карие глаза смотрят так, что нет сил отвернуться. Его мужской магнетизм притягивает. Как много было девушек, за его восемнадцать лет, которые не смогли не поддаться соблазну? Ведь он выглядит намного старше своих лет. Даже рядом с ним, я ощущаю себя младше.

Ощущать мужское тепло приятно. На самом деле это так, просто бывает, что не замечаем. Как и я не замечала этого, дожив до двадцати пяти лет. В моей вселенной долгое время существовал лишь Сережа, а потом никого. Мне это было не нужно. Я наслаждалась одиночеством будней и то, как могу спокойно общаться со всеми ребятами. Мне было абсолютно не важно, кто в меня влюблен. Кто в открытую говорил или тот, кто в тайную доставлял цветы к моему подъезду. Моя неразделенная любовь к Сереже, будто поставила крест на последующих отношениях. Я никого не видела и не хотела даже видеть. Но почему так вышло? Меня не растоптали, ни унизили. Почему в один момент я решила себя ограничить в этих подростковых отношениях? Я не гуляла до утра, не ждала с трепетом смс и не ревела в подушку при ссорах. В моей жизни этого не было. Были одни лишь тренировки и зубрежка учебников до поздней ночи. Можно сказать, стала примерной девушкой, но для кого? Для самой себя. С одной стороны безмерно рада, что меня ничто и никто не отвлекал от достижения цели, а с другой… Именно сейчас я поняла, что мне этого не хватало. Да и достигла ли цели сама? Ведь ясно было сказано, что мне помогли. 

Лицо Михаила сосредоточено на мне, но мыслями он далеко. Теперь у меня есть возможность вот так вблизи его полностью рассмотреть. Его небольшой шрам на правой стороне щеки, по которому хочется провести рукой, совершенно не портит. Интересно, где он смог его себе заработать? В детской битве во дворе или на более серьезном испытании? Карие глаза смотрят так, что нет сил отвернуться. Его мужской магнетизм притягивает. Как много было девушек, за его восемнадцать лет, которые не смогли не поддаться соблазну? Ведь он выглядит намного старше своих лет. Даже рядом с ним, я ощущаю себя младше.

Он ведет себя так, словно мы уже знакомы очень долгое время. И меня пугает то, что наше молчание не нагнетает меня. Когда медленно изучаю его руки, запоминаю родинку и тихо наслаждаюсь его запахом чего–то цитрусового с бергамотом. Необычное сочетание. Эта тишина вокруг нас будто дает мне островок спокойствия вокруг этого хауса. Мне есть, что спросить у него, но я не хочу говорить и слова, потому что, стоя вот так, это самое наилучшее, что может произойти сейчас. По настоящему комфортно молчать бывает только с особенными людьми, иначе такое чувство неловкости поглощает с ног до головы…  

Внезапная боль выдирает меня из раздумий. Толи Михаил слишком ушел в себя и не заметил, как это получилось, толи я не хочу даже думать об этом. Расписав, как с ним спокойно, нет желания забирать свои слова обратно. Но этот мужчина опять меня удивляет, сужая и так наше расстояние. И до меня доходит одно. Я. НИ. С. КЕМ. ЕЩЕ. НЕ. ЦЕЛОВАЛАСЬ. Да твою ж мать… Некоторые девушки в двадцать пять лет уже замуж второй раз выходят, а я еще вообще ни–ни, да не–не.