подходящих слов, обливая ее последними матерными фразами. Только мне все равно не

легче. Уговариваю его остыть и не пороть горячку. Бог им судья, а не он или я. Вечером

брат уезжает, оставляя Сашеньку со мной.

Проснувшись рано утром от своего привычного токсикоза, иду в ванную. Больше не могу

заснуть, решаю выйти и прогуляться ранним утренним часом. Иду не спеша по зелёным

улочкам, где лучи солнца проскальзывают сквозь кроны деревьев. Не замечаю, как

прихожу на аллею в парке, где я ни разу не была. Осматриваюсь как здесь пустынно и

одиноко. Тихо. Спокойно. Поднимаю голову вверх на крик птицы и пытаюсь ее

рассмотреть, как она летит в свободном полёте и спускается стремительно вниз к земле.

Опять кричит пронзительно громко, и в это время у меня что-то обрывается в душе. Будто

я - это та птица, лечу на предельных скоростях вниз и разбиваюсь. Только она, в отличии

от меня, быстро меняет свою траекторию и, гордо задрав клюв, возносится к небесам, расправляет крылья с новыми силами, кричит и парит за облаками. Уже не вижу ее,

только маленькое чёрное удаляющееся пятно. И я кричу надрывно как она, вырывая

отчаяние своей сгоревшей души, и развеваю остатки пепла по небу. Выплескиваю всю

скопившуюся боль, взлетая все выше и выше. Вижу весь мир без границ широко

раскрытыми глазами, а не баррикады из бетонных стен. Я слепо верю, что в моей тьме

наступит рассвет, и буду жить новой жизнью, которую посвящу своему малышу. Он

крохотными лучами своей нежной улыбки озарит мой мир. Спасет меня. Как однажды

сделал его папа, но не смог сберечь. Марк просто отнял все, что дал. Безжалостно разбив

сердце и убив душу. Но не мою любовь. Я всегда его буду любить. Даже спустя годы не

смогу вырвать это прекрасное чувство и разлюбить его. Напоминание моей любви будет

жить и расти в нашем малыше...

Улыбаюсь родным, пряча грусть. Вижу, что они мне не верят. Знаю, что я уже не та и не

стану прежней. Ведь очень сложно научиться любить после пережитого в прошлом. Но я

смогла, отпустила свою боль. Не знала, что опять ошибусь, думала спасена. Верила, что

жизнь все расставила на свои места, но я вновь иду по призрачным следам пустоты. Наши

мосты с Марком разведены и сожжены. Удалила его номер из контактов, но не из своей

памяти, где он выжжен ярким красным пламенем.

Возвращаемся с Сашей в город через неделю. Нас забирает Дементьев. Он каждый день

звонил и интересовался моим состоянием, предлагал свою помощь, и когда у Антона не

получилось нас забрать, я обратилась к нему. Мне нужно было сдать анализы и пройти

специалистов. Приём к моему гинекологу уже меньше, чем через неделю, а я продолжаю

упиваться своей слабостью и разбитым состоянием. Беру себя в руки. Ведь малыш не

виноват, что его мама так отчаянно и слепо влюбилась в его папу и бежала на красный

свет, не успевая за ним. Что плавилась в его бездонных голубых глазах и тонула в их

глубинах. Шла за ним, слепо веря, пока не поранилась и не сломалась пополам. Все

пройдёт, обязательно. Я верю в лучшее, ведь вера живет во мне. Я однажды чуть не

потеряла ее, но в этот раз не позволю ей так легко уйти от меня. Просто я была невезучая.

Выбирала не тех людей, не тех подруг, не тех мужчин. Но этот холодный месяц май

расставил все на свои места. Я буду сильней и с каждым днём буду дышать, глубоко

вдыхая кислород, как когда-то вдыхала живительную силу любимого. Я все переживу, и

новая я, что проснулась во мне с зародившейся жизнью, заставляет мое израненное сердце

биться.

Вымотанная утомительно долгим днем я возвращаюсь домой с клиники. Расплачиваюсь с

таксистом и выхожу, роясь в сумочке в поисках ключей. Поднимаю голову и вижу свою

бывшую подругу. Марина стоит в тёмных джинсах и белой футболке с ярким принтом.

Курит. Вижу, как дрожит сигарета в руке, как она сжимает пальцами ключи от машины

под грудью. Смотрю в ее бледное и отёкшее от слез лицо и у самой непроизвольно

подступает влага. Делаю шаг вправо, хочу ее обойти и спрятаться в своё укрытие. Она

бросает сигарету и кидается ко мне.

- Слава, прости меня! Пожалуйста, выслушай! Я могу все объяснить! Умоляю! - отчаянно

с надрывом кричит и падает на колени, пытаясь обхватить их руками.

Только я не понимаю, как можно понять, что они сотворили с Марком? Предательство!

Ему нет причин и объяснений. Слова не нужны и не важны. Все уже сделано! Это уже

ничего не изменит. Закрываю руками уши, не в силах вынести оглушающий и

раздирающий вопль отчаяния, что рвётся из неё. Молча отхожу назад, нервно качая

головой. Не могу, я не готова. Не сейчас. У меня просто нет сил.

- Простишь?! Ты ведь его простишь?! - кричит, давясь слезами, что душат ее, - я

совершила глубочайшую роковую ошибку, признаю и прошу меня выслушать! - Марина,

всегда такая уверенная в себе, стоит сейчас на коленях и рыдает, умоляя дать ей шанс все

объяснить. Они с Марком сделали больно не только мне, но и Миллеру. Я же видела, как

он относился к ней . Мне кажется, он даже влюбился в неё. - Пожалуйста, Ясь, мы ведь

всю жизнь знаем друг друга... - перебиваю ее:

- Правильно, Марин, всю жизнь! Только поэтому тебе нет прощения, - разворачиваюсь и

ухожу, прикладывая магнитный ключ к домофону и замираю от следующих слов как

парализованная:

- Простишь! - поворачиваюсь. Марина поднимается с колен, размазывает слезы руками

по лицу, и усмехается, - Его ты простишь! Не сразу... , - нет в ней той грациозной и

уверенной золотой пантеры. Только одна сломанная превратной судьбой душа. -

Любишь... А любовь прощает все грехи, кроме одного, греха против любви..., - и уходит.

Продолжаю стоять, приросшая к земле ее словами. Я даже не думала о том, что я могу

когда -то его простить и принять обратно. Да и кого принимать? Он за эти две недели не

посчитал нужным связаться со мной. Попытаться объяснить! Тогда на работу он заявился

с упреками, не видя и не ощущая себя виноватым. Он же учит маленького глупого

котёнка, даёт щедро время на обдумывание. Остыть! Кажется, так он говорил? Закрываю

дверь квартиры, готовлю лёгкий ужин, чтобы быстрее усвоился в организме. Мой малыш

очень привередлив, не принимает вообще никакие мясные и молочные продукты и

сладкое. Звонит мама. Она беспокоится, все время хочет приехать ко мне. Переживает за

мое состояние и рацион, что я перебиваюсь только овощами и фруктами. Говорит, что

малышу нужна крепкая и здоровая мама, с хорошим аппетитом. Соглашаюсь с ней и жду в

выходные. Заканчиваю разговор, когда в дверь звонят. Открываю и вижу на пороге

Турчинова.

- Ярослава Эдуардовна...

- Лев, уже можно давно на ты. Проходи, - пропускаю его, но он не идёт дальше,

продолжая стоять в коридоре.

- Вот, - протягивает руку и отдаёт ключи от подаренной машины на день рождения.

- Она мне нужна, отдай обратно их, - не принимаю подачки. Он так и не понял, что мне не

нужны были все эти дорогие презенты. Мне просто был нужен он! И все!

- Марк Дмитриевич предвидел такую ситуацию, поэтому сказал, что можете делать с ней

что хотите. Это ваше, - кладёт ключи и выходит, останавливаясь у порога. - Мне правда

очень жаль, - уходит, оставляя меня, с вновь растревоженными чувствами. Закрываю за

ним дверь и направляюсь к окну. Смотрю в темноту и замечаю две рядом припаркованные

машины под уличным фонарём. Порше и БМВ. И....Марка с тлеющей сигаретой в губах, упирающегося ногой в колесо чёрного внедорожника. Затягивается и огонь меркнет, а

потом вновь разгорается. Выдыхает клубы дыма вверх и устремляет взор на мое окно.

Только он вряд ли может меня рассмотреть на двенадцатом этаже. Но даже через

разделяющее нас расстояние, я ощущаю лазер его прожигающих мое тело насквозь глаз.

Утром звонит Дементьев, интересуется моим настроением и самочувствием. Я уже

привыкла к его частым звонкам и редким визитам между перерывами в работе. Отвечаю, что уже не могу сидеть в четырёх стенах, безделье плохо на мне сказывается, и мысли

грызут изнутри, что я от скуки выть готова на стены. Просит дождаться его и не сильно

оглушать соседей своим воплем, он скоро подъедет.

- Привет, - пропускаю друга в квартиру. Целует в щеку и прикладывает руку к моему

животу.

- Как там наша девочка? - нежно водит ладонью через тонкую ткань туники. Про то, что

беременна, я сказала ему, когда он нас вез с Сашей от родителей. От него не видела

смысла скрывать.

- Почему ты думаешь, что будет девочка? - он уже не раз говорил, что у меня будет

маленький голубоглазый белокурый ангел, похожий на маму, но с папиным железным

характером.

- Так я буду знать, что у меня есть хоть маленький шанс, что смогу завоевать сердце

малышки, раз не получилось с ее мамой, - подмигивает и проходит дальше.

- Вчера Лев пригнал подаренную Марком машину, - разливаю кофе по чашкам и ставлю

принесённые Дементьевым сладости на стол, - она мне не нужна. Если он решил таким

способом откупиться от меня, то...

-Ясь, что ты несёшь? - приподнимая бровь, изумляется моим словам.

- Она мне не нужна! - продолжаю стоять на своём, закипая гневом.

- Тише-тише, только не нервничай, нам нельзя. Мне кажется, я знаю способ как спасти