Аэропорт «Шереметьево-2» жил своей обычной жизнью. До Джейн никому не было дела, кроме вездесущих таксистов. Она неторопливо огляделась и осчастливила своим заказом того, который показался ей наиболее благонадёжным:

— Пожалуйста, гостиница «Восход» на Алтуфьевском шоссе.

Немолодой водитель окинул её беглым взглядом профессионала и заметил:

— Так я могу вас и куда получше доставить!

— У меня там заказан номер, — твёрдо ответила Джейн.

— Хорошо! — согласился таксист. — Как прикажете! Довезу вас с ветерком!


Но мчаться с ветерком не получалось. По мере движения то и дело возникали небольшие заторы. В Москве без этого не бывает, дороги всегда несвободны. Всякий мегаполис диктует свои правила жизни и учит терпению. А Джейн и не спешила вовсе. Она удобно расположилась на заднем сидении и всматривалась в городские черты. Девушка любовалась Москвой, вдыхала её особый воздух. У неё были свои отношения с этим городом.

Стоял красавец-сентябрь, и российская столица выглядела совершенно роскошно в осеннем золотом убранстве. День только начался. Свежее, осеннее ласковое утро обнадёживало. «Москва… — глубоко вздохнула Джейн. — Ну, здравствуй, дорогая! Примешь меня? Какая же ты огромная! Что там Париж и прочие столицы Европы! Разве что Нью-Йорк потягается. Москва. Моя Москва. Ты одна такая, и я тебя безумно люблю». Мысли растекались, а к горлу подступали слёзы. Но плакать ей нельзя, нет. Припухнут веки, покраснеют глаза. Да и Москва слезам не верит — она верит делам. А Джейн было чем гордиться.


У входа в гостиницу, подавая сумки, водитель сказал ей по-русски просто и душевно:

— Может, ты ошиблась, дочка, с выбором отеля? Тут ведь всякий народ заселяется. Этих много, как их… Лиц кавказской национальности.

— Нет, мне именно сюда нужно, — в той же доброжелательной русской манере ответила Джейн. — Ничего, отец, я сумею за себя постоять. Я ведь в Париже жила в последнее время, а там очень много арабов. Я умею себя с ними вести, не пропаду.

— Ну, раз так, то до свидания! Удачи тебе.


С формальностями при заселении удалось покончить очень быстро, и это приятно удивило. Через пятнадцать минут Джейн уже открывала номер полученным ключом. Она поставила сумки и обошла небольшое жилище. Всё просто. Кровать, потёртый шифоньер, стол, стул, телевизор «Рекорд» на низкой тумбочке у окна. Пульт для управления телеприёмником отсутствовал, но зато на столе имелась памятка, в которой указывалось, что его можно получить у дежурной по этажу за денежный залог. К чему такая мера? Неужели эти замусоленные пульты воруют гости столицы? Как глупо!

Джейн потянула носом воздух — ощущался застарелый запах табака. Видно, немалое число жильцов прокурили эту комнатушку, а проветривать и освежать номера здесь не принято. Она распахнула окно. Вместе с воздухом ворвался уличный шум. Алтуфьевское шоссе — одна из крупных столичных магистралей, и поток автотранспорта не прерывается ни днём, ни ночью. Шумит Алтуфьевка, шумит неугомонная!

Джейн прошла в ванную. Полотенца висели на месте, а мыла и шампуней не было. Ничего, эти принадлежности у неё имелись. Джейн всем телом ощутила желание встать под упругие струи воды и смыть с себя всю дорожную энергетику… Она покрутила краны, но вытекла лишь холодная желтоватая струйка. Джейн провернула оба крана ещё раз. Струя воды стала мощнее и прозрачнее, но нисколько не потеплела.

«Неужели нет горячей воды?! — удручённо подумала она. — Нет, не может быть! Всё же в двадцать первом веке живём. Конечно, гостиница недорогая, но…»

…Но горячей воды не было. Джейн торопливо подумала, что, вероятно, дежурная по этажу сможет ей помочь. Если пульт к телевизору выдают под денежный залог, так и воду горячую, возможно, включат по её просьбе. Они её, наверно, перекрывают специально из каких-то там своих соображений. И она отправилась к хозяйке этажа.


— Горячей воды нет во всём районе, — спокойно пояснила ей служащая гостиницы.

— Через неделю только включат.

— Я через неделю уже съеду отсюда! Постойте, но ведь существуют какие-то там нагреватели электрические! — упорствовала Джейн.

— Существуют, — охотно согласилась дежурная. — Но у нас ими оснащены пока всего несколько номеров, а они трёхкомнатные и дорогие.

— Apartments? — привычно выпалила Джейн по-английски.

— Да, апартаменты, — индифферентно подтвердила дама.

— Я могу оплатить такой номер, нет проблем! — Джейн обрадовалась, что выход так легко найден. Ведь безвыходных ситуаций не бывает!

Дежурная окинула её недовольным взглядом и равнодушно сказала:

— Идите к администратору на рецепцию. Перерегистрируйтесь, как положено, оплачивайте. Только я не уверена, что там свободно. Их всего-то четыре номера таких на двенадцатом этаже.


Джейн спустилась на первый этаж и разъяснила ситуацию молодой девушке за стойкой. Та смущённо улыбнулась и ответила:

— Вам был забронирован одноместный однокомнатный номер. Хм, факс был аж из Парижа…

— Но я не знала, что здесь есть другие, более комфортные номера! — перебила Джейн. — Я прошу вас предоставить мне именно такой номер.

— К сожалению, они все сейчас заняты, — пролепетала девушка. — Один, правда, сегодня могут освободить, но он, увы, забронирован… Вам бы переговорить с Лидией Петровной, с администратором нашего корпуса. Она лучше знает. А я только стажёрка.

— А где ваша Лидия Петровна?

— Она отъехала по делам. Будет через полчасика.

Джейн присела в кресло и усмехнулась про себя: «Crazy, crazy Женечка!» Ведь предупреждал её менеджер модельного агентства в Париже, бронируя для неё номер, что не всякая гостиница в Москве рекомендована для иностранных гостей. Возможны казусы. Вот, она их и имеет. Однако Джейн хотела именно сюда! Ведь она жила здесь когда-то, впервые приехав в Москву из Казани для работы в маленьком модельном агентстве «Fruit models». Смешное название. Как его правильно перевести? Девушки-фрукты, фруктовые модельки, наливные яблочки? Да и когда это было? Почти в другой жизни.


Лидия Петровна через полчаса не появилась.

— А она вообще сегодня появится? — строго спросила Джейн у девушки за стойкой.

— Не могу утверждать точно… — беспомощно ответила та. — Надеюсь…

— Ладно, я подойду позже, а вы ей мою просьбу передайте.

И Джейн отправилась в путешествие по первому этажу. Она уже проголодалась и была не прочь немного перекусить. Небольшой бар находился напротив парикмахерского салона. Из бара доносилась негромкая и приятная музыка, а из парикмахерской странные возгласы — всхлипы, вскрики. Джейн остановилась и прислушалась. Она уже сомневалась, стоит ли ей тут вообще находиться. Не лучше ли взять такси да уехать в другой более приличный отель? Тем временем вопли из парикмахерской становились всё громче…

— Нет, ты вообще соображаешь, что говоришь! — возмущался молодой женский голос с лёгкой хропотцой. — Ведь ты потом жалеть будешь! Протрезвеешь, проснёшься завтра и прибежишь сюда ко мне ругаться! Нет, я на это пойти не могу! Иди к чёрту! Иди от греха подальше, ищи другой салон, в конце концов! Может, у кого и поднимется рука, но только не у меня!

Из парикмахерской вылетела заплаканная девушка с длинными распущенными волосами. Она поспешила к выходу и очень быстро скрылась из виду. За ней следом появилась молодая женщина в кокетливой униформе.

— Ко мне? — резко и бесцеремонно спросила она у Джейн. — На укладку или на стрижку? Если на маникюр, то мастерица заболела. Ничем помочь не смогу.

— Я? Нет. Я жду Лидию Петровну. И так, брожу тут по этажу.

— Петровну?! Не жди! — круто отрубила парикмахерша. — У неё проблемы в семье. Не вернётся она сегодня. Ушла по семейным обстоятельствам.

— Вот как? — Джейн немного озадачилась и расстроилась.

— Слушай, вот рассуди — права я или нет?! — вдруг решительно спросила мастерица и крепко схватила Джейн за запястье правой руки. — Время у тебя есть? Ты же Лидку, ну, эту, Петровну ждала? Ну, вот послушай тогда пока меня.

— Да, как будто время есть, — миролюбиво улыбнулась Джейн.

— Пошли в баре сядем, перекурим, — по-хозяйски пригласила женщина.

Джейн послушно побрела за своей новой знакомой. Было очевидно, что в салоне только что разыгралась какая-то животрепещущая драма, и мастерице нужно было срочно выговориться. Джейн почему-то стало интересно её послушать. Ведь всякая женщина от природы любопытна…

Они присели за самый удобный столик.

— Людмила меня зовут, — представилась мастерица, закуривая сигарету. — Курить будешь?

— Я? Нет, не курю, спасибо.

— А я вот балуюсь, особенно если нервничаю. А как тебя-то звать?

— Евгения. Женя.

— Жека, значит. Ладно, слушай, Жека. Приходит сейчас ко мне одна клиентка, — начала Людмила, грациозно стряхивая пепел в пепельницу. — Побрейте, говорит, меня наголо. И в кресло ко мне — прыг! Я подошла, волосы её посмотрела. Богатые, густые волосищи такие! Да и девка красивая. А от неё самой коньяком попахивает. Вижу, девка поддатая, но в меру, слегка. Я ей говорю — вот ты представь, у тебя лицо загорело за лето, и хорошо так загорело-то. Я тебя сейчас побрею, а у тебя черепушка головы будет белая-белая и колючая. Будешь ты как привидение. А если ещё у тебя башка окажется неровная, с шишками? Люди же шарахаться будут! Типа ты — пришелец из космоса.

— А она что? — спросила Джейн.

— А она упёрлась — брейте меня и всё тут! — Люда хлопнула ладонью по столу. — Я, говорит, хочу жизнь заново начать, с чистого листа. Пусть с волосами уйдёт вся дурнота, вся отрицательная энергетика. У неё, слышь, мужик загулял. Изменял ей. Она с ребёнком маленьким в декрете. Ну, выследила, застала их, любовников, драку сгоряча устроила. Та шантеклера в ментовку заявление — хлоп! И не поленилась в поликлинику сходить, взять справку о побоях. Не, нормально, да? Виновата, так терпи тумаки! С чужим же гуляла — не со своим спала. Ну, видно, эта подруга её хорошо отделала, телефон сотовый ей разбила, ещё что-то попортила. Материальные ценности! В общем, суд был. Дали ей условно два года. Ещё пожалели, учли состояние аффекта и маленького ребёнка! А могли и посадить. За один телефон можно сесть спокойно — он же дорогой! Она из суда шла, живёт рядом, тут на Алтуфьевском шоссе в старых панельных домах. Ну, в нашем баре коньяком заправилась и ко мне прямиком. Меня, мол, осудили, так пусть я и буду бритая наголо, как зечка в тюрьме. Короче! Я не стала её брить! Тебя, говорю, малец твой, ребёнок, испугаться может. Как ты домой заявишься? Соседки злословить будут. Оно тебе надо?! Права я, нет?!