Лариса Теплякова - Модная история

— И к чему столько вранья? К чему эти страшные тайны?

— Клим, ну, не могла же я тебе заявить, что я топ-модель, и это меня показывают по телевизору!

— Ты — топ-модель. Топ-модель, — повторял Клим, и его губы нервно подергивались. — Надо же! Всё круто! У тебя всё в шоколаде! Вот откуда эти фразочки на английском, еврики в кошельке. Я ещё в Казани удивился… Вот только я-то тебе зачем? Для разнообразия? Для остроты ощущений?

— Всё просто. Ты мне понравился. Мне было хорошо с тобой. Разве это не нормально?

— Нет, тут что-то не так! А зачем же ты вначале жила в гостинице «Восход»? Это же берлога по сравнению с этим отелем! Ты что-то недоговариваешь, — Клим не хотел ей верить.

— О-о! Ну, как же тебе объяснить! Этого сразу не понять. Так мне было нужно в тот момент. Не до «Восхода» сейчас. Давай поговорим о нас. Я скоро уезжаю в Париж.

— Ха, в Париж! Просто, как в моём любимом мультфильме! «И подалась она до городу Парижу!» — процитировал Клим. — Спасибо за время, которое ты уделила мне и прощай!

— Зачем ты так, Клим! Неужели после всего я не заслужила от тебя добрых слов? Поговори со мной мягко, как всегда. Не обижай меня, — отчаянно взмолилась Джейн. — Не надо этих колкостей. Прости меня! Наверно я виновата. Хотя в чём я, собственно, провинилась? В том, что не заявила сразу, прямо в твоём баре, что я топ-модель? Ты представь, как бы это глупо звучало. Ты счёл бы меня за сумасшедшую, за помешанную, за шизофреничку. Ну, подумай сам!

— Жень, я согласен. Ты отлично держишься, не звездишь, и это твоё большое достоинство. Девчонка ты классная! Но к чему теперь-то все наши разговоры? Мы разные люди, ты и сама это прекрасно понимаешь. Ты уезжаешь в Париж, у тебя там своя жизнь. Я даже и не представляю, какая она, эта твоя жизнь, но думаю, что ты cool girl.

— Ага, я зажигаю в Европе типа Перис Хилтон! Я там работаю, Клим. Свою работу я люблю и выполняю её профессионально.

— Ну, тебе видней. Ладно, Жень, извини, если я нахамил ненароком. Всё всплыло как-то слишком неожиданно. Я пойду, — Клим взял себя в руки, говорил спокойнее, но собирался уйти.

— Ты мог бы остаться ночевать у меня! — в отчаянии заявила Джейн. Она бросила свой последний козырь. — Вспомни гостиницу в Казани. Нам было хорошо! Позвони домой и оставайся.

— В Казани я был по уши влюблён в обычную девчонку и просто плавился от счастья, когда мы сблизились. А сейчас я будто не в своей тарелке. Я представляю, как выйду утром из отеля, а на меня репортёры набросятся: как вы провели ночь с госпожой Ворониной? Как вам топ-модель в постели? — усмехнулся Клим, передразнивая журналистов. — А вот ответь мне, Жень, ты много ездишь по миру?

— Да, я много езжу. И что?

— И везде можешь крутить романы, дурить головы доверчивым парням. Класс! Крутая веселуха! Только сейчас понял, как я попал! Ха-ха! Бывает же такое! — Клим усмехнулся.

— Клим, это не так! Я понимаю, ты уязвлён, но не делай мне больно!

— Давай смотреть правде в глаза, Женя, — холодно сказал Клим. — Каждому своё. Извини за словцо, но наши отношения — полный бесперспективняк! Давай расстанемся по-хорошему. Я, конечно, буду помнить тебя всегда. Такое забыть не удастся!

— Подожди, Клим! Не торопись. Я не хочу разрывать отношения с тобой, — сказала Джейн. — Мне повезло в жизни, а я могу помочь тебе. У тебя откроются новые возможности, и ты пока даже не представляешь, какие! Ты сможешь приехать ко мне в Париж, я помогу тебе найти работу, выучить язык. Ты ведь изучаешь гостиничный бизнес. Это здорово! Это то, что надо. И машина у тебя будет такая, какую ты захочешь…

— Жень, ну, тебя и понесло! Ты что, хочешь, чтобы я жил за твой счёт и с твоей помощью? Да за кого ты меня принимаешь? — усмехнулся Клим. — Да ты и сама потом пожалеешь, что уговаривала меня. Я буду как балласт для тебя. Ты звезда, ты известная личность, а я обычный человек. Мы из разного теста.

— Нет, мы с тобой из одного теста! — выпалила Джейн. — Мы даже мыслим одинаково. Я тоже очень самостоятельная, но когда-то я жила ещё скромнее, чем ты. Я росла в Казани без отца, всего добивалась сама. Когда впервые в Москву приехала, так мне все москвичи казались необыкновенными людьми! Москва была для меня другой неведомой планетой! И это совсем недавно. И если теперь я состоятельна, так почему же я не могу помочь парню, который мне очень нравится, который мне дорог? Отвечай, Клим! Что в этом плохого?

Джейн пыталась найти верные слова и тональность разговора, стремясь растопить сарказм Клима. Она надеялась вернуть ту недавнюю лёгкость их общения, непосредственность и молодой задор. Но Клим наглухо замкнулся, и до него не удавалось достучаться.

— Жень, сейчас я ничего не могу тебе сказать, — сказал Клим более ровным тоном.

— Мне требуется время, чтобы всё переварить. Поговорка такая есть — утро вечера мудренее. Поздно уже. Тебе спать пора. Кстати, когда ты уезжаешь в свой Париж?

— Через пару дней. Мы можем ещё увидеться и всё обсудить.

— Ну, созвонимся, — неуверенно сказал Клим. — В котором часу ты завтра освободишься?

— Завтра… Завтра… О, боже, завтра приём во французском посольстве, и я должна обязательно там присутствовать! — вспомнила Джейн. — Оттуда так просто не сбежишь!

— Приём в посольстве! — опять усмехнулся Клим. — Ты идёшь в гости к французскому посланнику! Сказка какая-то. Ладно, Женя, до свидания.

— Клим, позвони мне в первой половине дня! Прошу тебя, обязательно позвони! Я что-нибудь придумаю, выкрою время.

— Хорошо, позвоню, — пообещал Клим и решительно направился к выходу.

Джейн провела беспокойную ночь. Она не раз просыпалась и заново прокручивала в голове весь их разговор. Джейн надеялась, что утром недоразумение развеется. Клим отдохнёт, успокоится и позвонит ей. Она опять услышит его приветливый радостный голос. «Это просто ссора. Банальная ссора. Он обязательно должен позвонить! — думалось ей. — Ведь я видела, как он был влюблён в меня! А это не проходит мгновенно!»

Но Клим не позвонил ей ни утром, ни в полдень. Когда ожидание сделалось невыносимым, Джейн решила связаться с ним сама. «Ты не отделаешься от меня так просто!» — настойчиво звенело у неё в голове, когда она нервно перебирала кнопки телефона.

— Клим, привет! — как можно бодрее сказала она.

— Привет, — сухо ответил он.

— Ты не сможешь подъехать в центр часиков в… — начала Джейн.

— Нет, Жень, не получится, — холодно ответил Клим, даже не дослушав её.

— А почему?

— Я сегодня в институт пришёл, а мне ребята газетку подсовывают и гогочут хором. А там… Там такие снимки… Да дело даже не в снимках, а в комментариях к фоторепортажу.

— Боже, ну, что там, что?! — не выдержала Джейн.

— Сейчас зачитаю. «Развлечения дивы подиума в Москве», «Топ-модель предпочитает русских парней», «Евгения Воронина и её московский бойфренд». Ну, и так далее. Я оправдывался, как дурак. Мне и с работы позвонили, интересовались подробностями. Вся гостиница «Восход» ходуном ходит. Все уже успели прочитать и смакуют детали. Они же все тебя видели, помнят! В общем, прославился я. Теперь хоть увольняйся. Глупо так всё. Ладно, пока Женя. Удачи тебе. Будь счастлива.

И он положил трубку.

Джейн не стала ему перезванивать. Она вдруг ощутила невероятную усталость. Топ-модель не видела смысла оправдываться перед этим пареньком второй раз.

«Пора бы взять себя в руки, dear Jane! Недосыпание и нервное напряжение неизбежно приведут к потере формы, — твёрдо заявила она сама себе. — Мои московские приключения близятся к завершающей стадии. Теперь у меня всё, как у настоящих звёзд. Внушительные гонорары, преследования папарацци, любовная история со скандалом. Осталось завести себе покровителя-олигарха. Ну, это гораздо проще, чем убедить гордеца Клима в моей искренности. Близкие люди должны доверять друг другу. А если нет доверия, так нет и резона бороться за такие отношения… Что же, каждому своё. Вот мне бы сейчас не помешало поспать часок и собираться на приём в посольство».

Гостей в посольстве собралось очень много. Столы для них были расставлены прямо на зелёных лужайках. На случай дождя обустроили несколько шатров, но погода благоприятствовала любителям французской кухни — все приглашённые вкушали деликатесы на открытом воздухе безо всяких опасений за свои причёски и туалеты. Потчевали во французской традиции аристократической последовательности подачи яств и кушаний. Вначале вечера всем было предложено по бокалу шампанского брют, весьма ценимого во Франции, но, увы, мало отвечающего вкусу россиян. Ведь в России обожают игристое полусладкое вино, и редкий гость осушил свой бокал до конца, не взирая на роскошную марку напитка. Потом последовали овощные салаты, суп из морепродуктов, затем рыбные и мясные блюда и непременные французские сыры и французские полусухие вина. Сервировка стола была исполнена на высшем уровне, и включала множество предметов. Некоторые гости элегантно путались во всём великолепии столовых приборов, но ужинали, тем не менее, с заметным удовольствием. Свежий воздух весьма способствовал аппетиту.

Джейн чувствовала себя достаточно уверенно. Она прошла неплохую школу этикета ещё в агентстве «Fruit models», отшлифовала навыки во Франции, и потому хорошо знала назначение всех вилочек и бокалов, умела расправляться с бургундскими улитками, а главное — могла подрежать беседу на французском языке. Джейн даже с удивлением отметила, что с французами ей легче общаться. Сама жена посла, элегантная и улыбчивая женщина, приветливо заговаривала с ней пару раз на своём родном, обожаемом языке. С россиянами дело обстояло сложнее. Джейн плохо разбиралась who is who в политическом истеблишменте России, и опасалась сказать что-нибудь невпопад. Потому с соотечественниками Джейн осторожничала. Впрочем, среди гостей присутствовал один хорошо знакомый ей персонаж. Это был господин Анисимов.