– Я понял, – тихо сказал Глеб и загрустил. – Пойдем смотреть коллекцию.

– Получилось, что это я сказала тебе речь.

– Сам напросился.

Мы встали с кресел и отправились к тайной комнате.

– Ты туда заходила, – сказал Глеб, вставляя ключ в знакомый мне замок.

Я вздрогнула.

– Как ты узнал?

– Датчик температуры в шкафу показывает время последнего открывания двери.

Он сделал стремительный шаг ко мне и обхватил меня руками так, что свои руки я поднять не могла. Я чуть не потеряла сознание от страха.

Он прижался ко мне всем телом, потерся щекой о мое ухо, подул на шею. Постоял так секунду.

Потом, крепко удерживая меня левой рукой, правой расстегнул пару пуговиц на блузке и залез под чашку бюстгальтера. Грудь была покрыта мурашками. Предательские соски топорщились.

– И правда, – улыбнулся Глеб, отпустил меня и добавил: – Извини… Так зачем ты туда заходила без разрешения?

И тут, как уже со мной случалось в общении с Глебом, самоконтроль дал слабину. И я начала говорить то, о чем в этот момент думала:

– Глеб, пожалуйста. Давай сделаем это прямо сейчас. Я знаю, что ты отлично возбуждаешься. Пожалуйста. Я не могу больше терпеть. Не мучай меня. А все ритуалы потом.

– Нет, похотливость этой женщины не знает границ… – Он закрыл глаза, постоял так. – Хорошо. Но некоторая преамбула все же потребуется.


– Я подумал, что ты похожа на Веронику, когда встретил тебя в Quazi. Потому и повез тебя к врачу. Потом ты была поразительно похожа на нее перед балетом. У тебя такие же плавные царственные жесты, как были у нее. Только она им научилась. А твои – от природы. Когда ты сказала, что дворянка, я понял откуда это – голубая кровь. Тут ты не врешь.

И в третий раз – вчера, когда я уже окончательно решил поставить на всей этой истории крест, ты вдруг приготовила перепелов. У Вероники был преданный поклонник, товаровед из «Елисеевского», его потом посадили. Он принес ей перепелов, и она готовила их на мой последний с ней вместе день рождения.

А когда ты вчера лежала на кровати, бледная и почти без сознания, я вспомнил ее в последние дни так четко, что понял: это прямое указание свыше. Я не должен упускать тебя. Я должен тебе довериться. И я решаю сделать это. Особенно теперь, когда ты сказала, что я тебя понимаю. Надеюсь, что понимание взаимно и ты не будешь считать меня суеверным глупцом.

Глеб перевел дыхание.

– Я не асексуал. Я невротик. Однажды, много лет назад, я просто так, чтобы лишний раз убедиться в своем безотказном обаянии, пришел домой к жене одного бандита и за пятнадцать минут уговорил ее, хе-хе, осквернить супружеское ложе. В кульминационный момент пришел ее муж и приставил пистолет прямо к моим, ну сама понимаешь. И долго надо мной измывался. Спасибо, что не прострелил ничего и в живых оставил. Вроде как патронов в стволе не оказалось.

Два года после этого я не мог ничего вообще. То есть я регулярно пытался, но безуспешно. Потом я оставил попытки и некоторое время просто терпел.

Потом я обратился к врачу и три года лечился. Пока врач не сказал, что я здоров. Но за время воздержания крайняя плоть сжалась до такой степени, что не позволяла мне даже мастурбировать. Кровеносные сосуды были сдавлены так сильно, что могла начаться гангрена.

Я долго не смел ни на что решиться. Но ситуация стала угрожающей, и мне пришлось сделать операцию по удалению крайней плоти, грубо говоря, обрезание.

Я делал эту операцию в Quazi. Чтобы было красиво, они наложили мне кое-где швы. Их-то мне тогда и снимали. То есть я хочу сказать, что теоретически я вполне готов к тому, о чем ты просишь. Но на самом деле мне невыносимо, катастрофически страшно, вдруг что-то не сработает. Поэтому я предпочел бы ничего не менять. Мне проще жить так, как я уже привык за семь лет.


Я была поражена. Такого я не ожидала и о таком никогда раньше не слышала.

– Ты ни с кем не спал целых семь лет?

Глеб кивнул. Ему было неприятно.

Так вот откуда эта чистота и сияние.

– Я предлагаю тебе попробовать. Ты согласен?

Глеб посмотрел мне прямо в глаза.

– Согласен.


– Тогда у меня есть идея. Нужно много презервативов. Я сейчас принесу.

Куда девалась моя слабость?

Я сбегала в давешний магазин и купила там всевозможных резиновых изделий. Разных сортов и размеров.

Двое приличных молодых людей, стоявших за мной в очереди на кассу, смотрели на меня в высшей степени заинтересованно. Но куда им до Глеба! Даже беспомощный сексуально, он был для меня в тысячу раз привлекательнее.


– Все, что сейчас будет, – это в скобках – к романтике и всем прочим радостям не относится. Давай считать это продолжением твоего лечебного курса, – объявила я, вернувшись в квартиру.

Глеб позволил взять себя за руку и отвести в спальню. Я разобрала постель.

– Раздевайся и ложись, – скомандовала я ему.


Он послушно стал раздеваться. Видно было, что он все еще сомневается.

Его тело было настолько прекрасным! Но я приказала себе не обращать на это внимания. Радости плоти мы вкусим позже. Сейчас главное эту плоть починить.

Я тоже разделась и легла рядом. Обняла его, легла на него сверху. Наконец-то, венец моих мечтаний, его тело соприкоснулось с моим. Мне уже, казалось, больше ничего и не нужно. Но главной тут была не я. Я аккуратно поцеловала его губы, шею, погладила руками волшебной красоты грудь. «Не увлекаться», – то и дело напоминала я себе. И вскоре почувствовала, что клиент созрел.

Я прикинула, какой размер презерватива нужен. Четвертый или пятый.

– Смотри, – объяснила я ему. – Сначала наденем два четвертых. Они потеснее, тебе будет привычнее. А сверху еще два пятых. Тогда ты почти ничего не будешь чувствовать. Через промежутки времени мы начнем снимать их по одному. И чувствительность будет увеличиваться постепенно. Последний можем сегодня не снимать вообще. Когда произошел тот случай с бандитом, ты был сверху?

– Да.

– Значит, сейчас сверху буду я.

Глеб кивнул. Он тоже старался не увлекаться.

– Давай.

За время моей лекции энтузиазм Глеба несколько уменьшился, и мне пришлось повторить начальные действия. Вскоре все пришло в правильное состояние. Глеб, высунув кончик языка, старательно натягивал презерватив за презервативом.


Он доверял мне.


Наконец все было готово.

Я снова заняла позицию сверху. И осторожно начала сближение. Надетые друг на друга презервативы были влажными и холодными. Коснувшись ягодицами его теплого тела, я на мгновение потеряла нить происходящего. Никогда не забуду этот момент. Но тут же взяла себя в руки и механистично в среднем темпе стала двигаться.

Лицо Глеба было напряженным. Он вслушивался в свои ощущения. И пока было невозможно понять, приятные ли они.

– Я ничего не чувствую, – сказал он.

– Снимем один.

Я переместилась в сторону ног и помогла ему. Затем снова заняла исходное положение и впустила его внутрь.

Глеб продолжал вслушиваться в себя, эрекция не пропадала. Это было хорошо.

– Еще один, – попросил Глеб.

Я подвинулась, и он скатал второй.

Я снова села на него и стала двигаться.

Глаза его потемнели, сжатые губы расслабились, и оказалось, что они имеют правильную, изящную форму. Еще несколько секунд он лежал неподвижно. Но было видно, что тело его просыпается и вспоминает забытое.

Наконец он совсем ожил, ухватил меня за ягодицы, приподнял и снял с себя предпоследний футляр. Резко перевернул меня на спину и сделал все именно так, как мне снилось каждую ночь, с тех пор как мы впервые встретились.

Я поняла, что можно больше ничего не опасаться, и отдалась начатому занятию со страстью. Несмотря на то что сеанс продолжался совсем недолго, я была так влюблена в своего партнера, что финальные конвульсии настигли нас одновременно.


Мы тихо лежали. Каждый переживал собственные новые впечатления. Внезапно Глеб с совершенно необычным открытым и радостным лицом встал и с места сделал сальто-мортале, приземлившись, как олимпийский чемпион, на обе ноги по другую сторону кровати.

– Yes! – кричал он. – Я сделал это!

Укрывшись одеялом, я наблюдала за ним.

Он подбежал к окну, раскрыл его настежь. Потом метнулся к шкафу, выудил оттуда несколько наиболее педерастических рубашек и вышвырнул их в окно вместе с плечиками.

Затем бросился ко мне.

– Ну что ты лежишь, великая женщина? Вставай, одевайся, поедем покупать тебе тачку, шубу, шмотки, туфли, поехали, поехали скорее. Очень хочется есть. Поедем в «Тритон». Девушки любят рыбу, тебе непременно понравится.

– Не спеши, – я потянула его за руку. – Успех нужно закрепить.

– Я забыл, что имею дело с самой ненасытной бабой на свете, – сказал он и улыбнулся мне так нежно и хищно одновременно, что я почувствовала себя вознагражденной за все мучения.


Конечно, ни о какой выносливости пока не было речи, но, как говорится, лиха беда начало.

Сначала мы поехали и купили мне две пары туфель, новые кроссовки, осенние сапоги и зимние сапоги. К каждой паре полагались сумка и перчатки, кроме кроссовок, естественно.

Глеб сам примерял мне каждую пару, и я поняла, что он просто фетишист на почве женских ступней. Так что его вполне можно было назвать маньяком.

Потом мы поехали выбирать шубу, точнее, две. Короткую, самой ездить в машине, и длинную, когда кто-то везет, по торжественным случаям.